– Кто тебя так? – ровным голосом спросил я.

Райли вздрогнул. Плечи его напряглись, словно он был готов к очередному удару. Я не делал резких движений, держа руки вдоль тела. Голос и поза не предвещали никакой угрозы.

У мальчика под левым глазом красовались остатки лилового синяка. Он поспешно прикрыл щёку ладонью и отодвинулся.

– Никто, – буркнул он и не раздумывая спросил: – Когда Скэриэл придёт?

Ему не удалось сменить тему.

– Отчим, значит, – догадался я, подперев спиной стену. Жутко хотелось курить. Не знаю, в чём я нуждался больше: во вкусе терпкого табака или в возможности занять чем-то руки.

Повернувшись ко мне спиной, Райли ничего не ответил. По скованной позе было понятно, что продолжать беседу он не намерен.

– Твоя мама знает?

Я уже было решил, что Райли промолчит, но тут он уверенно выдал:

– Да. Это я подрался с пацанами.

– Конечно, – согласился я.

Райли знал, что я ему не верю. Повисло неловкое молчание.

Я не умею утешать, да и не думаю, что ему нужны были сейчас какие-то слова. Мы все привыкли жить в таких условиях. Меня и Скэриэла били в интернате. Отчим бьёт Райли, а мать закрывает глаза на это безобразие. Кажется, что каждый житель Запретных земель проходит через побои как через своего рода обряд инициации.

Райли около десяти лет, но во время заполнения анкеты он затруднялся назвать свой точный возраст. Ничего не оставалось, как в пустой графе написать: «девять или десять». В Запретных землях довольно сложно уследить за подобными вещами. В действительности здесь редко кто праздновал дни рождения.

Райли бродил по «Дому Спасения и Поддержки» подавленным. Сложно было не заметить опухший глаз с бледно-синими разводами. Что я должен был ему сейчас сказать? «Всё будет хорошо»? «Отчим больше тебя не тронет»? Райли и сам знал, что это наглая ложь. Всех детей в Запретных землях не спасти.

Я беспомощно вздохнул. Наверное, Скэриэл справился бы с этим лучше.

– Когда я вырасту, то побью его, – внезапно твёрдым голосом проговорил мальчик.

Кожа да кости. Кажется, что он даже ниже, чем должен быть. Тонкие тёмные волосы, курносый нос, синева, что кляксами обрамляла большие карие глаза. Райли походил на крысёнка. Он и был этим крысёнком, когда блуждал по улицам в поиске еды, пока отчим с матерью топили себя в выпивке.

– Обязательно, – уверенно кивнул я.

Конечно, побьёшь отчима, если тот раньше не сопьётся.

Схватив лейку, я направился в подсобку. Не отпускало ощущение, что я должен что-то сделать; я не мог просто оставить его в одиночестве у окна. Сходил в столовую, взял горсть конфет – они предназначались для всех после обеда – и вернулся к Райли.

– Держи. – Я высыпал конфеты на подоконник перед ним.

– Что это? За что? – Он отпрянул, округлив глаза.

– Просто так. Съешь, пока остальные на улице.

– Мне нужно что-то сделать? – с подозрением проговорил мальчик.

– Что? – Теперь пришла моя очередь удивляться.

– За конфеты. – Райли указал на сладости. – Что-то сделать для тебя?

– Нет, – недовольно бросил я. – Просто так дал. Ешь.

Дети что, видят подвох, когда их безвозмездно угощают? Я плотно сжал губы, чтобы не возмутиться вслух. Наверное, Центральный район повлиял и на моё восприятие. Сейчас задело то, на что прежде я бы не обратил внимания.

– Ладно, – осторожно сказал он. – Я оставлю несколько конфет для Валери.

– Вы подружились?

– Да. – Райли торопливо запихнул сладости в карман брюк. – Она иногда играет со мной в настольный теннис.

Скэриэл приехал поздно вечером, разгневанный и напряжённый. К этому времени я всё же искупал Райли (это оказалось сложнее, чем я ожидал: он сначала наотрез отказывался мыться, а потом дал согласие, лишь убедившись, что останется в помещении один и запрёт за мной дверь) и уложил его на матрасе в своей комнате. Мальчик вместе со всеми покинул центр помощи, но, зарёванный, позже вернулся. Не было другого варианта, кроме как в очередной раз дать ему переночевать здесь.

– Что-то случилось? – спросил я.

Скэриэл стянул свитер и бросил на кровать. Волосы наэлектризовались, и он нервно провёл по ним пятернёй.

– Мистер Эн, – кратко объяснил он.

Я протянул ему футболку.

– Может, расскажешь?

– Этот сукин сын подозревает меня уже в открытую. Удивительно, как ещё не убил меня. Дал новое задание. И оно невыполнимое! Видимо, решил так от меня отречься. А ещё Адам подлил масла в огонь. Чёртов мудак.

– Чем мне помочь?

– Пока ничем. Но будь осторожен. За мной теперь слежка. Видел хвост на границе с Центральным районом. Но убить пока не пытались. – Скэриэл сел в кресло и требовательно проговорил: – Есть какие-то сведения с бала?

– Да. Я подслушал старшего брата Хитклифа.

– А вот это уже интересно, – улыбнулся Скэр. – Сам Гедеон попался нам.

– Он говорил с Люмьером Уолдином, – добавил я. Скэриэл нетерпеливо ёрзал в ожидании продолжения.

– И?

– Это Гедеон слил фотографии в СМИ.

Скэриэл изумлённо приоткрыл рот. Мысленно я ликовал. Сдерживался, но то и дело расплывался в довольной улыбке.

– Постой, – Скэриэл поднялся. – Гедеон так и сказал?

– Нет. Люмьер его заподозрил в этом, а Гедеон не стал отпираться.

– И зачем ему подставлять Оливера и Бернарда? – Скэриэл был раздосадован.

– У Гедеона свои счёты с Бернардом Доном.

– Всё это было против Бернарда? Что насчёт Оливера?

– Он сказал, что ему плевать на него.

– Это меняет дело. Я боялся, что кто-то копает под меня, – с облегчением произнёс Скэриэл. – Конечно, я бы не стал верить словам Гедеона.

– Я бы тоже. Он мне показался опасным.

– Больше ты ничего не узнал?

Я сглотнул и задумался, делая вид, что вспоминаю.

– Про Гедеона и Люмьера? – уточнил я. – Нет. Больше ничего.

Я прислушался к своим ощущениям. Клятва на крови никак себя не проявляла. Ложь по крайней мере не могла навредить Скэриэлу, а это значит, что я в безопасности. Главными сведениями поделился и тем самым успокоил его. Но для собственного успокоения всё же стоило узнать больше об этой клятве.

– Что именно мистер Эн тебе поручил? – Я сменил тему, чтобы у Скэриэла не возникло ещё вопросов.

– Заразить одного чистокровного. – Скэриэл потянулся за сигаретой. Он стал больше курить, быть может, от нервов.

– Не слишком ли часто он прибегает к тебе как к переносчику смерти?