– Нигде, – махнул рукой моряк, – ты, как в воду глядел, и профсоюз не помог. Одним словом, травма у меня оказывается не производственная, а бытовая.

– Да, как же так?! – изумился Сергей, – У тебя все бумаги есть, подтверждающие правоту.

– Что толку, – кисло улыбнулся Петрович, – верят выписке из судового журнала, навернулся я, оказывается, не с мачты, а с трапа и в не рабочее время. Хорошо ещё не приписали “в состоянии опьянения”.

– Погоди, а наш профсоюз, тоже верит филькиной грамоте?

– Сочувствует, но ничего поделать не может, как говорится, очутился между молотом и наковальней, – Петрович поискал глазами, где можно пристроиться, и увлёк Сергея к стоящим в углу креслам, – с одной стороны, после пламенных речей на бассейновой конференции надо бы встать на защиту моряков. А с другой, мне намекнули, что план по несчастным случаям на тот год уже был выполнен и, если меня впишут в историю с моими болячками, то нагрянет московская комиссия, и всем покажется небо в овчинку.

– Погоди, шут с ней, с единовременной выплатой и санаторным лечением, но почему тебя в рейс не направляют?

– Ну, что ты, хоть сейчас выписку из приказа вручат, только им и пройденную медкомиссию подавай, а её, как ты понимаешь, – тяжело вздохнул моряк, – мне просто не пройти. Нужно длительное санаторное лечение, а я по деньгам давно уже на мели, ведь, “бытовуху” по закону лечат собственным коштом.

– Знаешь, – Сергей задумался, помолчал, – есть у меня один знакомый, тоже моряк, только бывший, подпольный миллионер, как ни странно, одним словом, Корейко. Знакомство, так, шапочное, конечно, – и перехватив взгляд приятеля, мысль закончил другим, – не думай, миллионером стал вполне законным путём. Скажу больше, трудом праведным. Так, вот, давай вечером созвонимся, и я тебе сообщу результат.

Звонку Алексей Егорович даже обрадовался:

– Что ж, вы, Сергей, совсем пропали, я понимаю, были в рейсе, но не на годы же, – и, выслушав сбивчивую речь Сергея, предложил, – вот, что, давайте завтра встретимся, там же, в ресторане Нарва, и своего приятеля захватите.

Через неделю Сергей провожал Николая Петровича на вокзале. Он отправлялся в Крым, в санаторий. Алексей Егорович для него устроил санаторное лечение, не требуя ничего взамен. Ещё в ресторане, прощаясь, строго настрого наказал: “Не стесняться, если понадобится, ставить в известность, а там, или лечение продлим, или учреждение поменяем”.

Георгий Чепик

Георгий Степанович Чепик (Светланов) родился в Бресте (БССР), в 1943 г. Окончил начальную школу в деревне Магдалин Кобринского района, Брестской области. В 1967 году окончил Иркутский государственный медицинский институт. С 1967 по 1992 году служил в ВМФ СССР. Службу окончил в должности флагманского врача 45 бригады кораблей охраны водного района Приморской флотилии (КТОФ). Подполковник м/с в отставке. Участник 4-х Арктических экспедиций особого назначения (АЭОН) по Северному Ледовитому океану (1968,1969,1972,1975). Много путешествовал по Приморскому краю. Ходил маршрутами В.К. Арсеньева. Ветеран ВМФ СССР.

Член Союза писателей России. Член Союза журналистов Санкт-Петербурга. Действительный член Русского Географического общества (Полярная Комиссия). Член Международной Ассоциации баталистов и маринистов.

Основные публикации.

“Истоки. Куда же деваться славянам?” (В соавторстве с В.А. Петруничевым) – Кингисепп, 1998; “Эхо Сихотэ-Алиня” – СПб, 1999; “Трудное решение командора Руса Талмера” – СПб, 2003; “14 000 километров по рекам России” (В соавторстве с Л.А.Прахиной) – СПб, 2004; “Это было недавно…” – СПб, 2005; Трилогия о жизни и службе советских военных моряков (Записки флагманского врача): “Арктика – дама серьезная” – СПб, 2008; “Немеркнущий свет “Альтаира”, – СПб, 2008; “Славянская натура” (Золотое время капитан-лейтенанта Сашеньки Леонтьева) – СПб, 2010.

Два флакона пенициллина

Ближе к вечеру, когда солнце зависло над заснеженным хребтом, гидропромерный бот, морской странник и неустрашимый покоритель прибрежных вод, снялся с якоря.

На мостике стоял, неся свою нескончаемую капитанскую вахту, повидавший всего на своем веку, старый морской волк Василий Иннокентьевич Белых.

– Морозец-то покрепчал и небо, как скатерть чистое, – пососав потухшую трубку, набитую “Беломором”, невозмутимо заметил старый капитан.

– Главное, что море спокойное, – поддержал разговор лейтенант Ивлев, – значит во время прибудем в базу. Матросу-то совсем плохо. Вот тревожусь все, будет ли ждать нас на пирсе дежурная “санитарка”.

Но Василий Иннокентьевич, которого морская жизнь давно приучила ко всяким неожиданностям, также как и быть всегда готовым к ним, ничего не ответил. Все течет и случается помимо наших желаний, но если просто барахтаться, отдавшись непредвиденной ситуации, ничего не предпринимая, может унести далеко, – подумал про себя капитан Белых.

Лейтенант Ивлев спустился по крутому трапу в кубрик.

На нижней койке лежал матрос, покрытый влажной простыней. Лицо его пылало, а глаза лихорадочно блестели.

Ивлев положил ладонь на лоб больному, затем извлек термометр, ртутный столбик показывал выше сорока и тихо сказал:

– Да, браток, дела твои неважные.

Лейтенант смет и простынь, положил на лоб матросу влажное полотенце и спешно покинул кубрик…

Поднявшись на мостик и помолчав некоторое время, Ивлев произнёс таким тоном, словно их беседа со старым капитаном и не прерывалась, чему, собственно, Белых вовсе не удивился:

– Василий Иннокентьевич, у краснофлотца термометр зашкаливает. Ей-богу, не довезём, если не дать антибиотик! Погибнет не за грош. Вот я и решил, Иннокентьич, надо мне срочно на берег высадиться. Здесь, недалеко, километров десять от мыса есть небольшая деревенька с фельдшерским пунктом. Пожалуй, не откажут мне в двух-трех флаконах пенициллина. Знаю – в тайге это дефицит! Но другого выхода нет, Василий Иннокентьевич!

– Да, ты прав, лейтенант, – согласился капитан катера, – другого выхода не просматривается. Но учти, топать тебе эти версты не по асфальту, а по занесенной снегом таежной тропе. Да пару речек пересечь надобно. На одной, не забыл наверное, мост снесло во время тайфуна пару лет назад. Да и сам знаешь – тайга есть тайга!

Белов пососал трубку и продолжил:

– Экипирую тебя по таежному. Возьмешь пару сигнальных ракет, спички. Да фляжку со спиртом. Сапоги оденешь меховые. Боцман даст. А то ты (он посмотрел на ботинки лейтенанта) в своих флотских строевых скороходах далеко не уйдешь!

Лейтенант Ивлев не успел что-либо ответить, как капитан катера подал команду в машинное отделение: “САМЫЙ МАЛЫЙ!”.

Катер замедлил ход и стал приближаться к берегу…

Вскоре тузик уткнулся носом между обледеневших камней в отмель. Ивлев крепко пожал руку матросу и пошагал по воде к пустынному берегу…

Ночь блистала во всей своей красе. Темное небо из края в край было усыпано крупными звездами. Тайга таинственно молчала. Тишину нарушал мерный накат, да снег гулко хрустел под