Интересно, и почему мне не хочется верить ни одному его слову? Вроде и взгляд открытый, и уста источают едва ли не мед. Да и волна искренней доброжелательности мягко обволакивает измученную тревогой душу.

Но словно барьер опускается между нами, не давая мне раскрыться.

Или это все-таки предубеждение? Но как тогда объяснить на мгновение отразившийся в его глазах хищный блеск?

– Простите, но я не знаю даже вашего имени, чтобы иметь возможность поблагодарить за теплые слова и заверить в том, что готова немедленно забыть про этот неприятный инцидент.

Я ответила самой обаятельной улыбкой, на которую только была способна. Пытаясь при этом заглянуть в глаза черной жрице, чтобы понять: правильно ли я поступаю. Но ее взгляд был холоден и бесстрастен. А плотно сжатые в тонкую линию губы, очерченные придающим им четкую рельефность серебряным контуром, на открытом (в отличие от стоящего рядом с ней мужчины) лице вторили черной пустыне глаз.

Что ж, буду действовать по собственному разумению.

– Это я должен просить вас меня простить за бестактность, принцесса Лера. – Я усмехнулась в глубине души: раскаиваться в одном, чтобы тут же допустить другое. – Мое имя Яланир. Я старший сын нашего правителя, племянник вашей подруги и талтар ветви, которая обязана вам за воскрешение Асии.

– Благодарю вас, талтар Яланир. – Вновь порадовала я его нежной улыбкой, несмотря на то что единственным моим желанием на этот момент было оказаться как можно дальше от него: ни один из интриганов Лилеи, с которым меня сводила судьба, не вызывал у меня такого безотчетного страха. – Могу ли я узнать о судьбе своих спутников?

В его мимолетной задумчивости мелькнула едва заметная тень. Похоже, мой последний вопрос ему не очень-то и понравился.

– Ваше высочество, – с легкой укоризной, похожей на ту, с которой мужчина упрекает свою женщину во внимании к другому, начал он. И значит, допущенная им фамильярность не была простой оговоркой, – неужели кто-то из этих троих для вас что-то значит?

Опять игры, опять взвешивать каждое слово и просчитывать следующий шаг. Я и раньше не особо блистала такого рода талантами, так что, по-видимому, придется учиться этому прямо по ходу пьесы.

– Я бы не сказала, что очень… – Я чуть смущенно опустила глаза, чтобы выпустить наружу стерву, которая живет в каждой, даже самой миролюбивой женщине. – Но у меня к каждому из них есть кое-какие претензии. И если мне будет позволено, я хотела бы сделать их пребывание здесь не столь безмятежным.

Наконец-то! Хоть какая-то реакция – Асия медленно опускает ресницы, словно говоря, что я взяла верный тон.

Ох, милая моя подруга! Я, конечно, добрая и ласковая… когда меня не трогают. Но то, что счет, предъявленный по окончании этого спектакля, будет очень большим, тебе стоит осознать как можно скорее.

– Я думаю… – Он сделал небольшую паузу и чуть повернулся в сторону Асии, словно уточняя ее отношение к моей просьбе. Но та все с тем же спокойствием встретила его взгляд, словно ее устраивало любое развитие событий, – это можно будет сделать. Как только закончатся допросы, я передам пленников под ответственность своей тети. Мне кажется, она с радостью согласится вам помочь, принцесса Лера.

Похоже, я начала играть настолько естественно, что мне даже не пришлось сдерживать вздох облегчения – его просто не было.

– Я еще раз благодарю вас, талтар Яланир, за все, что вы для меня делаете. Если бы алтарилла Асия рассказала мне, какой прием меня здесь ожидает, вряд ли я испытывала бы страх, сопутствующий мне во время этого путешествия.

Счастливый взгляд, в котором поровну смешались наивность и тщеславие, слегка притупил чувство опасности, которое пусть и продолжало холодом обволакивать позвоночник, но хотя бы перестало жалить сердце.

– Я надеюсь, вы поймете ее и простите. – Его низкий, чуть хрипловатый голос очаровывал и сводил с ума. Ему достаточно было только говорить, чтобы завоевать сердце женщины. И мне приходилось ежесекундно напоминать себе о том, кто он и по какую сторону баррикады находится. – А теперь я вынужден искренне просить у вас прощения: мне необходимо доложить отцу о том, что недоразумение улажено, и уточнить дату Большого приема, который он намерен устроить в вашу честь.

– О… – В моем взгляде восторг и смятение. – Я не могла о таком даже мечтать.

– Еще раз прошу меня извинить.

Он склонился в изящном полупоклоне, до последнего мгновения продолжая весьма оценивающе осматривать мою фигуру, и, резко выпрямившись, направился в сторону выхода из небольшого зала.

Четверо воинов, стоящие застывшими статуями во время нашего разговора, последовали за ним, оставив нас с черной жрицей вдвоем. Но, когда я дернулась в ее сторону, тут же вынуждена была замереть, нарвавшись на предостерегающий взгляд.

И ведь не расскажешь никому, как хочется облегчить душу на несколько дюжин слов весьма неприличного содержания.

– Твоя скрытность просто поразительна. – Я позволила себе язвительно усмехнуться, продолжая начатое представление. Почему-то рассчитывая на полную безнаказанность. – Сестра ялтара Дарианы! Такое даже в самых смелых фантазиях предположить было трудно.

Вам нужна игра?! Что ж… Вы ее получите. Я, конечно, в таких делах полный дилетант, но уж больно зла, чтобы позволить себе проиграть. Так что я буду не просто хорошей – я буду гениальной ученицей.

И никому не позволю раньше времени осознать это.

– Ты же понимаешь, насколько бы это осложнило мою жизнь на Лилее. Вряд ли мне удалось бы покинуть твой мир.

Мой мир? Информацией о том, что моей родиной была Земля, не владел никто, кроме самых близких. Об этом не знала даже жена Элильяра. Впрочем, как оказалось, она не знала и о прогулках своего старшего сына, зациклившись на младшем.

Похоже, Асия, узнавшая об этом во время пребывания в моем сознании, не хотела, чтобы это каким-либо образом стало известно здесь.

Ладно, будем считать – приняла к сведению.

– Я понимаю. Но я считала, что деля с тобой какое-то время одно тело и называя тебя своей подругой, я заслуживала хотя бы немного доверия.

Вообще-то это становится все больше похоже на выяснение отношений. Причем в самом худшем его варианте – женском. Хотя… почему бы и нет. Как говорится, не будите во мне зверя.

– Лера, я думаю, сейчас не самое лучшее время для этого разговора.

Не знаю как, но она явно разгадала мой замысел. Понимая, что у нашего разговора могут быть свидетели, я продолжила:

– Да, конечно! Разве я могу сказать сейчас что-то против? Пока я была тебе нужна, ты готова была меня слушать. Ты даже разделяла мою горечь, когда Олейор начал меня избегать. – Заводила я себя, вспоминая ее наставления. – Ты была готова перерезать Гадриэлю глотку, когда он напоил меня и затащил в свою постель, зная, что я не посмею пожаловаться мужу. А что теперь?! Ты получила все, что хотела! Ты вернула себе дом, родных, родину! Ты вернула себе имя и статус! А я?