Чем дольше я говорила, тем выше становился мой голос, едва ли не срываясь на крик. Судя по заметавшемуся взгляду черной жрицы, мое вхождение в образ обескуражило даже ее.

Если кто не знал, что в каждой женщине живет талантливая актриса, мог сейчас, на моем примере, в этом удостовериться. Я не просто входила в роль, я ею наслаждалась.

– Лера, все не так…

Ее голос предательски дрогнул, заставив меня задуматься о том, что, возможно, я слегка и переборщила. Все-таки с их эмоциональной бедностью такой накал страстей был явлением явно неординарным. Но я не собиралась останавливаться.

– Именно так, Асия. – И четко, не скрывая злобы, которая и должна была бы проявиться, имей место все те факты, которые я перечислила, повторила: – Все именно так. И последние сутки доказали это. Со мной перестали считаться дома, но от эльфов я другого и не ожидала – для них привязанность ничего не значит. Но о чести даймонов я слышала нечто иное, чем то, чему стала свидетелем.

А вот теперь уже был явный перебор: ее кожа стала серой, в глазах засверкали молнии, а ладони машинально потянулись к оружию.

Пожалуй, я могла бы начинать собой гордиться, если бы мне не было стыдно. За каждое произнесенное слово, за каждый взгляд, за каждый жест. За ту игру, после которой оставался противный осадок на душе.

Может, стоит часть слов взять обратно? Или… Пусть все так и остается. Я – познавшая власть принцесса, которую сбросили с пьедестала те, кто и возвел. Я много лет держалась, понимая, что стоит мне начать предъявлять претензии, как я все потеряю.

Так что… будем считать это нервным срывом от несбывшихся надежд.

– Лера, я прошу тебя успокоиться. – Она сделала осторожный шаг в мою сторону, словно неуверенная в том, что я позволю ей подойти.

Но я была уже на грани, и выдержка подвела меня: слезы покатились по моим щекам.

– Лера, не надо.

Стоило признать, что если я сама от себя такого не ожидала, то уж она вряд ли. Но, как бы то ни было, это дало ей все основания не только подойти ко мне, но и прижать к себе, поглаживая ладонями по спине.

И шептать прямо в ухо, настолько тихо, что я едва различала сливавшиеся в одно целое звуки: «Ты все делаешь правильно. Ты – молодец».

Как бы ни было мне уютно ощущать ее тепло, но у меня еще оставались нерешенные проблемы. Так что я, в последний раз всхлипнув, отстранилась от нее и, насколько это было возможно, бесстрастно уточнила:

– Надеюсь, мне будут предоставлены покои, где я могла бы нормально отдохнуть.

И вновь ее ресницы опустились вниз чуть медленнее, чем обычно.

Да, Лера… попала ты. Это даже не террариум. От тех хотя бы знаешь, чего ожидать.

– Да, конечно. Следуй за мной.

Как-то быстро к ней вернулось самообладание.

Зря она, конечно, расслабилась в надежде, что на этом все и закончилось. Мне еще нашу троицу нужно было поближе к себе определить. Боюсь, что для этого придется не один раз чужие нервы пощекотать. А то они здесь со своими правилами поведения, похоже, уже забыли, какими могут быть женщины, когда события развиваются не по их сценарию.

Мы вышли в коридор, отделанный деревом. На темно-коричневом фоне разбегались чуть более светлые прожилки, создавая странный, похожий на трещинки на старых картинах, узор. Высокие, узкие, стрельчатые окна, от пола до самого потолка, находившегося довольно высоко над нами, могли бы напоминать замковые бойницы, если бы не были украшены цветными витражами, собранными из геометрических фигур, которые при каждом шаге меняли очертания, напоминая калейдоскоп. Преобладающие темные цвета стекол плохо пропускали свет и создавали весьма мрачное впечатление.

– У вас нет склонности к депрессиям?

Я едва не налетела на идущую впереди подругу, настолько резко она остановилась.

– Ты о чем?

В ее голосе, пусть и чуть заметно, мелькнуло опасение.

То ли еще будет, Асия. Судя по всему, я им всем зачем-то нужна. И если я права (а я была в этом практически уверена), мои выходки будут терпеть, хотя бы до тех пор, пока не получат того, чего хотят.

Впрочем, загадывать вперед не стоило. Я, конечно, очень крутая, но… это их поле и их правила игры.

– Глядя на это мрачное великолепие, трудно ожидать появления радостных мыслей. Впору впадать в хандру и начинать кидаться на стены от безысходности.

С такой точкой зрения на дарианскую архитектуру она явно не сталкивалась.

А ведь у нее была возможность ознакомиться кое с какими чертами моего характера, пока я вытаскивала Гадриэля после встречи со сновидцем. Наверное, наблюдательности не хватило.

– В чем-то ты, конечно, права. – Она задумчиво смотрела на меня, пока моя бровь в изумлении взлетала вверх. – Если сравнивать с эльфийской ажурностью, то выглядит тяжеловато. А вот с замком твоего отца… пестренько даже. – И без всякого перехода, словно мы только об этом говорили, добавила: – Можешь говорить спокойно. В этих коридорах нас слушать не будут.

Зря она это сказала. Все, что я не смогла ей высказать в том зале начало, пихаясь локтями, стремиться наружу. Причем так интенсивно, что я едва не захлебнулась словами.

– Ты ничего не хочешь объяснить? – Это было единственным, что мне удалось прошипеть.

Асия же в ответ грустно улыбнулась. Все-таки пять лет наших стараний не прошли даром.

– Потерпи еще, Лера. Через какое-то время они успокоятся, и мы сможем спокойно поговорить. Им меня, конечно, подозревать не в чем, но я была не самой лучшей сестрой для своего брата и он должен привыкнуть к тому, что две тысячи лет небытия смирили меня с некоторыми его требованиями ко мне.

Пусть это и было значительно меньше того, что мне хотелось бы услышать, но… больше, чем ничего.

– Договорились. Надеюсь, мое поведение не подпортит твою репутацию?

Теперь ее улыбка стала открытой.

– Что ты! Только укрепит. Но все-таки постарайся не переборщить. Ты, конечно, принцесса. Но…

– Можешь не продолжать. Что с ребятами?

– Жить будут. – А во взгляде отражение внутренней боли. Похоже, не все так хорошо, как она пытается показать. И она, словно подтверждая мои подозрения, чуть слышно добавляет: – Но вспоминать этот день они будут долго. Я думаю, что мой племянник скоро вернет их мне.

– Это того стоит, Асия?

Вот я и задала этот вопрос. Тот, ответ на который должен был либо смирить меня с происходящим, либо…

– Ты даже себе представить не можешь, насколько стоит. Я даже думать боюсь о том, как все изменится, если нам удастся сделать задуманное.

– Еще бы знать, о чем ты говоришь. Чтобы иметь возможность разделить с тобой уверенность, – все-таки проворчала я.