Возможно, это напрямую связано с тем, что вы лгали королю и предъявили фальшивый родовой артефакт.

Король недоверчиво изогнул бровь и повернулся к ди’Ангесу. Толстяк-барон явно не ожидал сейчас обвинений в свой адрес, но быстро собрался и набычился:

— Что такое? Вы обвиняете меня во лжи? Но в чем она заключается? Напротив, как лицо заинтересованное, я считаю, что вы пытаетесь выставить меня в ложном свете перед Его Величеством…

— Ни слова больше, эйсы! — в повелительном тоне короля не было больше капризных ноток. Лицо потемнело от гнева. — Барон, мы почтили ваш дом своим присутствием не для того, чтобы слушать вашу перепалку. Энн’Беррион, я требую объяснений. Мы стали свидетелем преображения всего здания. И это в самый разгар маскарада. Уверен, вы объясните в чем дело.

Что? Изменения коснулись всего дома? Я задохнулась от волнения.

— Камня старшей ветви рода Ангес пробудился, — спокойно произнес Дэлианн.

Король фыркнул и прошел к креслу. Устроившись поудобнее, он свысока окинул взглядом присутствующих.

— Что скажете, барон? Как такое может быть, если всего несколько дней назад вы приносили артефакт рода во дворец, и кристалл был активен. — Темная бровь скептически приподнялась: — Вы ведь не могли солгать своему королю?

На толстяка стало неприятно смотреть, даже лысина теперь лоснилась от пота. Он достал платок и долго, одышливо отфыркиваясь, вытирал лоб и щеки. Видимо, собирался с мыслями.

— Я должен сделать заявление, Ваше Величество: камень старшей ветви давно пропал. Очевидно, был украден. Его не оказалось среди реликвий старшей ветви рода, когда мы получили доступ к хранилищу.

Король вдруг откинул голову и захохотал. Его реакция показалась мне странной в данной ситуации, но кто поймет этих правителей?

— Отчего же вы столько лет молчали, дорогой барон? — почти пропел Эммит Добрый. — Не отвечайте, я и так знаю: вы надеялись, что никто об этом не узнает. Ведь вы уверены, что убили брата и всю его семью.

23

Прямое обвинение из уст короля явилось неожиданностью для всех. Истиан неверяще уставился на своего дядю. Я исподтишка проверила реакцию Дэлианна: удивлен, но явно доволен. Все верно, он ведь давно подозревал, что Эммиту известно, кто убил его приближенного, но тот сознательно не дает делу ход. Вероятно, вмешалась грязная вещь — политика.

Дэллиан достал из подпространственного кармана свернутый в трубку документ и подал королю.

— Приказ о вашем аресте и лишении баронского титула, ди’Ангес, — пояснил Эммит XIV и в его руке появился золоченый стилус[1].

Размашистая подпись, и король, не глядя, передал бумагу одному из офицеров охраны. Мрачного вида маг прищелкнул каблуками, его рука опустилась на трясущееся плечо ди’Ангеса.

— Ваше Величество, это интриги против меня… — заголосил Эрвэ испуганно. — Меня оболгали…

— Оракул в Адене открыл мне когда-то, что корень древа старшего рода дей’Ангесов не засох, — произнес Эммит Добрый, с приятной улыбкой наблюдая, как бывшего хозяина особняка выводят из комнаты под конвоем. — Вот почему я был против того, чтобы главное достояние старшей ветви рода — шахты иллирийских кристаллов — достались младшей ветви. Теперь вижу, что это было дальновидно с моей стороны. Мой народ зовет меня Добрым, хотя я бы предпочел, чтобы потомки помнили меня как Эммита Справедливого. — Король самодовольно ухмыльнулся и поманил меня: — Подойди, дитя.

Робость охватила меня. Из коридора все еще доносились крики Эрвэ. Дэлианн ободряюще сжал мои плечи, и я решилась. Не спеша приблизилась, поклонилась с почтением и разжала ладонь, демонстрируя каменное сердце. Оно пульсировало ровным розоватым светом.

Король заливисто расхохотался и знаком велел убрать артефакт. Я спрятала камешек в карман платья, скрытый между складками юбки.

— О да! Барон Эрвэ ди’Ангес совершил большую ошибку. Весьма самонадеянно думать, что король не знает, как выглядит родовой артефакт одного из первых семейств королевства. Впрочем, чего и ждать от младшей ветви семейства! Очевидно, герцог Эйвон скрыл камень рода от младшего брата, подозревая его в недостойных намерениях.

— То есть вы нарочно подыграли ему в прошлый раз, сделав вид, что не сомневаетесь в правильности проверки? — выпалила, а потом вспомнила об этикете и спохватилась: — Э… Ваше Величество.

Король снисходительно улыбнулся и махнул рукой, показывая, что он нисколько не сердится. Надо же. Я думала о нем хуже.

— Конечно. Чтобы понять, что ты дочь Леи и Эриона, достаточно взглянуть на тебя. Но мы желали вывести негодяя на чистую воду. Он был неуязвим для правосудия все эти годы, моя супруга питала странное расположение к его старшему сыну. Но после того, как у Лоты появился тэ’Амос, я велел энн’Берриону заготовить приказ об аресте. И не прогадал.

— Но ее величество говорила, будто ненавидит Эрвэ, — пробормотала я.

Дэлианн утянул меня к себе — видимо, этого говорить не следовало. Ой! От всего, что случилось, я забыла, где нахожусь!

— В этом изюминка нашей супруги, — усмехнулся король, настроение которого даже моя оплошность нисколько не испортила. Он деловито поправил наручи и надел шлем. — Ух и жарко в этом проклятом костюме! — Взглянул на часовой артефакт, свисающий с пробковой кирасы. — Однако, светлые эйсы… Мы чуть было не пропустили Новогодье! Дурной знак… Идемте в зал, до полуночи осталось десять минут. Негодяй наказан, всем веселиться!

Последняя фраза нашего монарха насмешила нас, и мы последовали за ним в зал. Однако нам с Дэлианном понадобилось несколько больше времени для того, чтобы выйти в шумную толпу придворных — поцелуи тайком занимали много времени. Но я не жаловалась!

Часть дома, где помещались покои моих родителей, теперь разительно отличалась от тех странных, замусоренных закоулков, по которым мы пробирались совсем недавно. Мне хотелось осмотреть здесь каждый уголок, но время действительно приближалось к полуночи, и мы поспешили за остальными. На лестнице обнаружился отряд королевской стражи. Дэлианн кивнул командору, и мы вошли.

Кажется, гостей здесь заметно поубавилось, а, может, то, что в центре зала кружились всего с десяток пар, создавало впечатление пустоты. Громкие голоса веселящихся подвыпивших придворных порой заглушали музыку, на столах поубавилось закусок. Окна были открыты, но от запахов вина, пота, парфюма было трудно дышать. По тому, как морщился мой эльф, я поняла, что он вполне разделяет мое неприятие этого шумного сборища.

Все расступались перед его величеством, но маскарад есть маскарад — никто не кланялся. Король прошел к возвышению и подал музыкантам знак остановиться. Музыка стихла, пары остановились. И все устремились к возвышению, на ходу хватая с подносов бокалы с игристым саросским.

Король Эммит поднял руку, призывая к тишине.

— Полночь близится, эйсы и сьерры, пора снять маски и узнать, с