– Дружище, выходи, сегодня тебе здесь нельзя, – требовательно обратился к псу Гордон и, пропустив его назад в коридор, закрыл за его поскуливающим носом дверь. Я и прежде замечала, что голос Шеридана очень красив своей мягкой хрипотцой, но сейчас он показался мне едва ли не лучшей мелодией из всех, что я когда-либо слышала. – Иди сюда… – он снова притянул меня к себе за талию и снова впился в мои губы.

Мои колени задрожали от предвкушения продолжения, но, возможно, к этому моменту я дрожала уже всем своим телом. Он целовал меня так властно, так уверенно сжимал и разжимал мои бёдра своими сильными руками, что моё тело само, на каком-то заложенном природой в подсознании уровне, льнуло к его горячему, мускулистому телу. Не выдержав напряжения, я начала первой его раздевать, потащив за задний край его футболки, но прежде чем я успела её с него стащить, он расстегнул мои джинсы и даже немного приспустил их. Как только его футболка оказалась в моих руках, он стащил с меня мою и, подтолкнув меня к кровати, уложил меня на спину. В комнате было темно, но благодаря тусклому свету фонаря, пробивающемуся сквозь газовые занавески, я видела, как ходят мышцы мужского торса, как напрягаются бицепсы на сильных руках, резкими рывками освобождающие мои дрожащие ноги из плотной джинсовой ткани…

Как только я осталась в одном только нижнем белье, Гордон, возвышаясь над моим лежащим перед ним на мягком одеяле почти полностью обнаженным телом, начал освобождаться от своего широкого ремня.

– У тебя ведь есть презерватив? – прерывистым шепотом поинтересовалась я, уже решив, что если презерватива вдруг не окажется, я всё равно не захочу останавливаться, но продолжить придется без проникновения.

Он потянулся к прикроватной тумбочке и достал из нее еще не распакованную упаковку презервативов. Я с облегчением выдохнула – кайф не будет обломан на самом интересном моменте.

Освободившись от штанов, он, наконец, лег на меня сверху и тяжесть его тела сразу же заставила меня раздвинуть ноги.

Когда мы уже были обнажены, когда я уже едва не сходила с ума, желая, чтобы он наконец надел свой презерватив, я вдруг поняла, что он добивается и уже почти добился моего первого оргазма. Когда же он случился, мой партнёр продолжил меня ласкать и целовать еще минут десять, пока я не развернулась к нему спиной и не начала активно работать бедрами, буквально призывая его наконец ворваться внутрь меня. Но как бы сильно я не желала этого и как бы хорошо он меня к этому не подготовил, я всё равно не оказалась до конца готова к этому. Его резкий рывок буквально пронзил меня насквозь и заставил вскрикнуть – он оказался большим. Но его уже было не остановить.

Уложив меня на живот, он вновь вошел в меня весь без остатка и, не обращая внимания на мои вскрики, следующую минуту не уступал мне ни сантиметра. Продолжая вдавливать меня в подушку, он не шевелился, но и не позволял мне вытолкнуть из себя хотя бы чуть-чуть – он просто замер и, убрав волосы с моих плеч, и положив свою тяжелую руку на переход моей шеи, заботливым и одновременно не терпящим противоречия тоном потребовал от меня того же: “Замри”. И я замерла, как он того и хотел, вместе с ним, но всё равно ничего не могла поделать со своими судорожно дрожащими бёдрами. Подождав еще полминуты он начал незначительное движение, и я снова застонала от его чрезмерно большого размера, и тогда он снова остановился, решив дать мне еще немного времени. Когда спустя следующие полминуты он вновь решил продолжить, мне всё еще было немного не по себе от его объёма, пытающегося разместиться внутри меня, и мои бёдра уже вовсю и совершенно неконтролируемо содрогались, словно я пыталась удержать ими перфоратор. “Ничего, ты скоро привыкнешь”, – убрав с моего уха волосы, вдруг прошептал он, обдав мою щеку горячим дыханием.

С каждой секундой он всё настойчивее двигался во мне, и я снова начала постанывать от блаженного полукайфа, полуболи. Помассировав меня пару минут, он вдруг резко отстранился и вышел из меня. В следующую секунду притянув меня к себе за бёдра, он призвал меня встать на четвереньки. “Тебе просто нужна пара сильных толчков”, – заботливо провел ладонью по моей правой ягодице он. – “Так ты привыкнешь быстрее”.

Он оказался прав. За серией мощных толчков последовало блаженство. Когда он перевернул меня на спину, я уже извивалась в оргазмическом спазме. Последовавшие за этим сорок минут выпали из моей жизни, превратившись в один громадный и ослепляющий фейерверк. Так я узнала, что, оказывается, до сих пор еще никто и никогда не доводил меня до настоящего оргазма. Казалось, весь наш секс был для меня одним-сплошным-бесконечным оргазмом. В конце я даже пожалела, что не смогла почувствовать, как он кончает в меня. Безумие какое-то… Неописуемое безумие и чистый кайф.

Я замечала на себе странные взгляды прохожих еще до того, как добралась до школьной парковки. На меня откровенно пялились незнакомые и едва знакомые мне люди, однако никто из них не решался со мной заговорить, словно я была прокаженной. Пока я дошла до школы я раз десять осмотрела свою одежду, опасаясь того, что где-то сильно испачкалась и мне придется вместо школы отправиться домой, чтобы переодеться, а дома непременно будет эта белобрысая Глэдис, мнущая наш диван своей костлявой задницей. Пересекая школьную парковку я с головой ушла в мысль о том, что если отец когда-нибудь достаточно протрезвеет, чтобы порвать с этой женщиной, я непременно выброшу этот доисторический диван вместе с пропахшими её потом и куревом подушками.

Я так глубоко погрузилась в сюрреалистичную картинку, на которой выбрасываю из дома мягкую мебель вслед за Глэдис, что не заметила приближение Тео Монагана. Он буквально налетел на меня, что ввело меня в мгновенный ступор. Прежде младший брат Эйприл Монаган не то что не изъявлял желания со мной заговорить первым – вообще ко мне не приближался, а здесь вдруг едва не сбил меня с ног, при этом явно целясь именно в меня. Широко распахнув глаза, я поспешно вынула единственный работающий наушник из уха.

– Ты жива! – вдруг выпалил он.

– Что? – еще больше распахнула глаза я.

В следующий момент из-за спины Тео вырос Зак Оуэн-Грин. Без единого слова этот парень, с которым мы общались только во время игры в волейбол или иногда в очереди в столовой, набросился на меня всем своим телом, сгреб в охапку и зачем-то прижал к своей груди. От шока у меня чуть ноги не подкосились, как вдруг он прошептал мне на ухо:

– Все думали, что ты погибла…

– Что?.. – почему-то тоже перешла на шепот я. – Почему?.. Что произошло?..

– На вечеринке в моём доме произошел несчастный случай, – он медленно отстранился от меня, словно вовсе не хотел этого делать.

– Кто-то погиб? – я уже чувствовала, как всё моё тело начинает бросать в дрожь.

– Зери Гвала, Эйприл Монаган, Челси Динклэйдж и… – Зак запнулся. – Пэрис тоже…

– Что? – мои глаза чуть из орбит не вылетели. – Зак, Пэрис? – я схватила его за локоть, в его глазах плескались слезы, которые он изо всех сил пытался сдержать. Вокруг нас уже собралась толпа зевак.