– Что-нибудь еще нужно, милорд?

– Нет, Эрна, ты молодец. Все сделала как надо. Пошли погуляем по городу. Посмотрим местные достопримечательности, пообедаем.

– А Рабэ вы не возьмете? – с лукавинкой спросила она.

– Нет уж! Пусть сидит в гостинице, я уже понял, ее компания чревата большими тратами. Так дорого на извозчике я никогда не ездил.

Гильдия магов располагалась в уютном парке. За ним начиналось что-то вроде делового центра столицы. Банки, роскошные магазины, представительства и посольства, трактиры и богатые постоялые дворы – вот что было в этой части города. Отсюда был виден внутренний город на холме, окруженный высокой стеной. Там находился дворец короля и дворцы приближенных вельмож. Проход в эту обитель небожителей был возможен только по специальным пропускам.

Наша прогулка неожиданно для меня превратилась в походы по магазинам.

– Милорд, смотрите, какая шляпка! Давайте заглянем… Ой! Смотрите какие украшения, в самый раз для вашей невесты. А что вы ей привезете из поездки?

Нескончаемая трескотня девушки оглушила меня. Сопротивляется этому было невозможно. «Точно, что-то надо Ганге привезти», – подумал я. А то неудобно как-то. С другой стороны, это верный способ еще сильнее увязнуть в ее путах. Подарок, он как бы обязывает.

– Привезти что-то надо, ты права, – пришлось согласиться мне. – Будет некрасиво побывать в столице и приехать без подарка.

– Тогда зайдемте сюда, – показала она на нарядно выглядевший магазин, – будем выбирать украшения. У вашей невесты удивительные глаза, мы ей подберем серьги и подвеску.

Эрна решительно толкнула дверь, отозвавшуюся перезвоном колокольчиков, словно приглашающих: заходите, тратьте деньги, динь-динь-динь.

И это было только начало моих мытарств. Эрна зашла, по-хозяйски осмотрелась и задала самый провокационный вопрос, который может задать женщина мужчине:

– Какую сумму вы хотите потратить, милорд?

Вы думаете, я ответил, как мой завскладом Андроник Багдасарян: «Для меня деньги не имеют значения, лишь бы товар был хороший». Ага, сейчас!

– Разумную! – ответил я. Она еще только невеста, а не жена.

Эрна примеряла украшения часа полтора. Из лавки ювелира мы отправились в лавку, где торговали мехами. Там долго выбирали красивую легкую накидку из чернобурки. Вот без нее порядочной женщине никуда, а то, что эта порядочная женщина всю жизнь проходила в штанах и кольчуге, уже забылось. Потом была алхимическая лавка, где Эрна выбрала разные притирания, духи, эльфарскую косметику. Затем настал черед зонтиков и перчаток, шляпок и сапожек. А в лигирийском салоне платья мы застряли на два часа. В итоге я потратил еще пять тысяч золотых. Устал и осатанел, как сто голодных демонов. Зато Эрна была счастлива и своей трелью забивала мне уши.

– Ах, милорд, какое красивое платье вы купили, оно так подойдет к тому комплекту, что купили у ювелира! А сумочка из водяного дракона и туфельки просто прелесть! Спасибо, что не забыли меня, такого платья из эльфарского шелка у меня никогда не было. Вот Рабэ от зависти перекосит!

– Она может тебя отравить, – заметил я, – и скажет, что случайно. Дикарка.

– Да что вы такое говорите, тоже мне дикарка! Она очень образованная девушка, много читала и много знает. Мы с ней разговаривали о поэзии, и она наизусть читала Шилердона.

– А это кто? – спросил я, чтобы хоть как-то поддержать разговор и снять стресс.

– Простите меня, милорд, но я вам так скажу: стыдно не знать современных поэтов! Он пишет так красиво о любви и муках, я просто зачитывалась.

с придыханием продекламировала несколько строчек и добавила: – Правда прекрасно сказано? Так образно – небо оделось в траур! Вот как надо выражать свои чувства. Это поэма о Грундильде и Бронко.

Я же подумал, что это не стихи, а халтура, но говорить об этом не стал.

– А вот еще. – Эрна не могла успокоиться.

– Какие чувства, милорд, как душевный надрыв!

– Да уж, – не стал я разочаровывать ее. – Это тоже Грундильда?

– Нет, это поэма о бедном поэте. Он полюбил дочь барона, но та не обращала на него внимания, он посвятил ей стихи и удалился, убитый горем.

– Жаль, что не помер и успел написать эту глупость, – не выдержал я и высказал свое мнение о поэтическом даре этого недобитого горем идиота.

– Много вы понимаете! – Эрна смерила меня снисходительным взглядом, мол, что взять с дикого горца. – Только тот, кто испытал любовь и разлуку, может так ярко описать это в своих стихах.

Что-то я не учел в ее ментальности. Такая эмоциональность на почве любви может где-то сработать в ненужную сторону. Немудрено, что она купилась на красивые байки эльфара. Надо будет хорошенько подправить ее ауру для ее же блага. Такие неуместные мечтания о неземной любви девушку до добра не доведут. Ее мечты могут разбиться о суровость семейной жизни и превратить жизнь в трагедию. Причем трагедию, созданную на пустом месте. Ей будет казаться, что ее не любят, уделяют мало внимания, она будет бороться за внимание мужа, просить понять ее, потом начнет упрекать его, читать ему эти составленные кое-как строчки и в конце концов надоест хуже горькой редьки. Плавали, знаем.

– Зайдем перекусим, – увидев вывеску трактира, предложил я, чтобы остановить поток восторженных слов.

Здесь обслуживали только благородных господ и их спутниц. Зал был вычурно украшен. Тихо пел красивым голосом паренек, и вообще было уютно. Недалеко от нашего стола отдыхала компания молодых повес, которые о чем-то шумно разговаривали. Симпатичная девушка зажгла свечи на нашем столе и протянула мне меню. Здесь у них – это не там у нас. Не принято отдавать меню даме.

– Нам поесть вкусно, – сказал я, – вина белого лигирийского и десерт.

– Вино какое? – И она начала перечислять названия.

– Стоп! – прервал ее я, понимая, что этих сортов могут быть десятки, и сказал первое, что запомнил: – Мото, два бокала.

– Хороший выбор, – улыбнулась официантка, – но мы подаем бутылками.

– Пусть будет бутылка, – согласился я.

На какое-то время за соседним столиком установилась тишина, а затем раздался насмешливый голос:

– Вы посмотрите, какая цыпа сидит с этим деревенщиной. Непорядок!

«Золотая молодежь. Ищет себе приключения на одно место», – со вздохом подумал я. То, что скандала не избежать, было понятно и без слов. Меня уже оскорбили, и теперь ход был за мной.