– Тут есть воины или мужчины, на худой конец, кто осмелится взять в руки оружие и будет сражаться за свою свободу? – Она оглядела испуганных ее появлением людей.

– Я! Я буду сражаться! – К ней подошла Лизи. – Дай мне оружие.

– Это все мужчины, которые здесь есть? – с усмешкой спросила Вирона.

В круг света вышел один из той четверки, которых она избила.

– Колодки снять сможешь? – спросил он, сильно шепелявя. Видимо, удар колодками лишил его части зубов. На левой стороне лица красовался огромный синяк.

Вирона открыла колодки Лизи и протянула ей ключ.

– Открывай тем, кто пойдет со мной убивать спящих гадов.

Скоро в трюме не осталось ни одной живой души. Пленники разобрали оружие и доспехи убитых, взяли все, чем можно ударить или удавить. Багры тоже пошли в дело. Среди пленников было пять дезертиров, которых осудили и продали. В Лигирийской империи наживались на всем. Зачем вешать преступников, если на них можно заработать.

– Вы, четверо, удерживайте выход из кубрика, если поднимется тревога, – приказала Вирона. – Я к капитану. Ты, – она махнула рукой одному из воинов с дубиной, – за мной, прикрываешь мне спину.

Ее слушались беспрекословно.

Тенью, почти не слышно она проскочила пространство до капитанской каюты, осторожно приоткрыла дверь. Та оказалась незапертой. Капитан, раскинувшись, храпел на кровати. Вирона подошла на цыпочках и заглянула ему в лицо. Неожиданно храп прекратился, и, открыв глаза, капитан уставился на Вирону. Мгновение они смотрели друг на друга, и вдруг капитан, поняв, в чем дело, открыл рот, чтобы закричать, но удар клинком в горло превратил вырвавшийся крик в клекот. Вирона поморщилась. Какая непростительная оплошность! Она не хотела убивать капитана. Ведь корабль нужно кому-то вести по курсу, им нужно управлять. Но дело было сделано. Оставалось надеяться, что кто-то из экипажа сможет им помочь в управлении кораблем. Конечно, если они смогут захватить его.

Обшарив каюту и самого капитана, они нашли небольшой арсенал оружия и несколько амулетов. Все это вынесли и раздали тем, кто мог сражаться. А сражаться хотели все, в том числе и женщины, увлеченные единым порывом обрести свободу. Но Вирона очень хорошо понимала, что это до первой крови, потом страх охватит их сердца, и женщины бросятся убегать, оглашая палубу криками ужаса. Но других бойцов у нее не было, а на корабле находились около двух десятков членов экипажа. У капитана она обнаружила великолепный кривой меч, который оставила себе.

– Я иду впереди, вы прикрываете меня с боков, – инструктировала она бойцов. – Вперед не лезете. Понятно? Тогда за мной! И не шуметь.

Они дошли до каюты, где отдыхала команда и охрана. За мужчинами увязались Лизи и две женщины. У Лизи в руках был кинжал, у двух других пеньковые веревки. Но Вирона на них не обращала внимания, все ее мысли были там, впереди, где их ждала или победа, или поражение. Вирона хорошо осознавала, что шансов победить у них немного. На дезертиров она не надеялась, вся надежда была на внезапность и ее умения.

Дверь в каюту отворилась с оглушительным скрипом. В подвешенных к потолку гамаках спали люди, и масляный светильник скудно освещал пространство у двери. Вирона показала знаком, чтобы воины ждали у входа. Сама она с кинжалом в руке прокралась к спящим. Взмах клинка, и первый готов, ушел за грань с негромким хрипом.

Она подкралась к следующему, и в этот момент там, где остались увязавшиеся за ними женщины, раздался рев раненого и пронзительный визг. А потом вся каюта наполнилась криками и воплями. Вирона была так напряжена, что этот неожиданный шум на время лишил ее способности двигаться. Ее несостоявшаяся жертва вскочила, сбила ее с ног, и по ней пробежало несколько человек. Среди переполоха зазвучали крики:

– К оружию! Тревога! Нападение!

И следом раздался звон оружия. Началась схватка.

Лизи, нервничая, замерла, держа кинжал обеими руками. За ее спиной стояли две женщины. Неожиданно перед ней открылась дверь, и прямо на нее вышел заспанный воин, держащий в одной руке кожаный нагрудник, а в другой ножны с мечом. Он подслеповато со сна уставился на девушку. А та, движимая страхом, воткнула ему кинжал в живот. Раненый дико заорал и ухватил Лизи за руки. Лизи завизжала во все горло. Ее переполнял страх вперемешку с животным ужасом. Мужчина стал заваливаться, увлекая за собой Лизи. Та, не переставая визжать, пыталась вырваться. Одна из женщин ловко накинула на шею воина веревку и затянула, как удавку. Видно было по всему, что она умела пользоваться этим оружием. Лизи брыкалась, кричала, но никак не могла вырваться из рук умирающего.

Оглушенная Вирона с трудом поднялась, ее взору предстали спины атакующих бойцов и матросов. Они столпились у двери и, мешая друг другу, пытались вырваться из каюты. К ее радости, дезертиры еще держались. Она выхватила меч и атаковала со спины. Рубила и колола молниеносно, находя уязвимые места. Режущий удар по шее, еще по шее, укол в печень. Удар ногой, чтобы отбросить смертельно раненного, и снова рубка. Напор команды корабля ослабевал. Дезертиры рубились стойко, не отступая ни на шаг, хотя один весь в крови уже лежал на полу. Но и он пытался рубить слабеющей рукой по ногам. Через пять ридок все было кончено, никого из обитателей этой каюты в живых не осталось. Но на палубе были слышны вопли мужчин и визг женщин.

– На палубу! – приказала Вирона и первой бросилась туда.

Наверху шло истребление женщин. Два полуголых воина с мечами носились за убегающими и рубили их наотмашь. Один увидел Вирону и, оскалившись бросился на нее, чтобы сразу умереть, получив удар клинком в глаз. Другой, увидев, что на палубе появилось вражеское подкрепление, сиганул в море.

Из рубки на носу корабля выбежал в одних подштанниках, но с поясом, пожилой мужчина, он огляделся, выругался и, достав свиток, мгновенно исчез.

Бой был закончен, команда вырезана подчистую, остались только шестеро мужчин и восемь женщин из числа рабов. Вирона огорченно покачала головой. Такого исхода она не хотела.

– Кто-нибудь знает, как управлять кораблем? – спросила она и оглядела толпившихся вокруг нее людей.

Ответом ей было молчание.

Расталкивая бывших пленников, к Вироне пробилась Лизи, вся в крови и продолжавшая держать кинжал обеими руками.

– Я могу управлять баркасом, ходила с отцом в море.

– Тогда ты будешь капитаном корабля, – сказала Вирона. – Убери кинжал, война закончилась, и командуй.

– Я не могу убрать кинжал, – ответила девушка, – пальцы не разжимаются.

Мерлун по прозвищу Скряга проснулся от шума на палубе. Он недовольно поднялся и выглянул, чтобы наорать на буянов, не дающих ему выспаться. На палубе шел бой, несколько его охранников гонялись за выбравшимися из трюма рабами. Он вышел из каюты. Скоты спать не дают, значит, надо разобраться, что произошло. И примерно наказать, чтобы неповадно было. «Совсем распоясались!» – подумал он. Видимо, матросы напились и повытаскивали баб из трюма. Но тут на палубе появилось новое действующее лицо и очень быстро прикончило его телохранителя, а второй сдуру сиганул в море.