Встретившись глазами с воином, он понял, что это девка, и в ее черных глазах плескалась его смерть. Недолго думая он выхватил из-за пояса свиток, с которым никогда не расставался, и телепортировался в свой дом в порту Брахнавара.

– О боги! – прокричал он, поднимаясь по лестнице в свой кабинет. – За что вы меня наказываете? Что я совершил плохого?

– За то, что купил девушку Бороды, – раздался насмешливый голос у него за спиной.

Мерлун недоуменно оглянулся и увидел маленького орка.

– Ты кто? – удивленно спросил работорговец.

Но вместо ответа получил сильный толчок в грудь и кубарем влетел в открытые двери кабинета. Следом зашел орк, наступил сапогом ему на грудь, наклонился и спросил:

– Где она?

Мерлун сразу понял, о ком идет речь.

– Она осталась на корабле, там случился бунт, и я сбежал, – очень быстро, опасаясь за свою жизнь, залепетал он. – Не убивайте, я откуплюсь.

– Где это произошло?

– Возле Безымянных островов, на полпути к острову магов.

Фома скрылся в ночи, оставив рабовладельца лежать на полу кабинета. Дом представлял собой общую могилу. Он сразу после разговора с бандитом пошел в эту часть порта, нашел дом рабовладельца, выпытал у двоих охранников, где может находиться хозяин, и уже собрался уходить, как появился Скряга. Все получилось довольно удачно, он напал на след девушки. Теперь ее предстояло найти на просторах Моря слез.

Великое княжество. Серебряный пик

Лицо великого князя напоминало застывшую обледенелую скалу, на которой находился замок верховного правителя снежных эльфаров. Резкие, словно вырубленные из куска льда черты лица покрылись мертвенной бледностью, хотя, казалось бы, куда еще белее. Синие глаза превратились в обжигающий мессира Кронвальда смертельный лед. Так продолжалось несколько томительных ридок.

Мессир Кронвальд уже клял себя всякими словами, что послушал этого непутевого нехейца. Выражение немигающих ледяных глаз не предвещало ему ничего хорошего. Но он стоически выдержал его. Владыка ожил и с хриплыми нотками в голосе, показывающими, как он поражен вестями архимага, проговорил:

– Вы на скользком пути, мессир Кронвальд. Не знаю, что вас толкнуло на этот шаг, но отдаю должное вашей смелости. Но если то, что вы сообщили, не подтвердится, вы отсюда не выйдете. – Он горько усмехнулся. – Вас вынесут и сбросят ваше тело в пропасть.

Он позвонил в серебряный колокольчик. Мелодичный звон разнесся по большому залу, где Владыка принимал гостя.

У снежных эльфаров был обычай, когда на Верховном совете домов избирался великий князь, он лишался своего имени и вставал над всем народом. К нему обращались только Владыка, или Великий, и никак иначе.

– Я понимаю, Великий, – скупо ответил Кронвальд и поджал губы. Умереть он не боялся, не боялся он и того, что информация окажется ложной. Он выпрямил спину и спокойно, но сурово посмотрел в глаза князю.

Вошел секретарь и поклонился.

– Марцел, пригласи сюда льерину Авгуту, – приказал князь.

Пожилой эльфар снова поклонился и вышел. В зале установилась напряженная тишина. Архимаг прочитывал возможные варианты действий.

Если все окажется так, как сказал нехеец, то у князя будет очень ограниченное пространство для маневра и мало времени для принятия решения. Кроме того, возможны выступления его противников, если здесь есть подслушивающие устройства, и князя могут просто-напросто изолировать в замке. Тогда он должен будет помочь ему уйти телепортом, но вот согласится ли князь, это был вопрос, на который у архимага не было ответа. Эльфары слишком гордые, чтобы поступать разумно. Он положил ладони на навершие посоха и стал ждать дальнейших событий. Мессир злился на нехейца, но также понимал, что не он виноват в возникших проблемах, он только орудие высших сил и озвучил их волю. Но все равно не мог отделаться от досады. Уж слишком беспокойный студент.

В зал впорхнула очаровательная эльфарка и подбежала к князю, ее глаза горели радостью и любовью, для нее Великий был просто дядя, а она – мать наследника. Сделав книксен, она внимательно посмотрела на князя.

Князь совершенно спокойно, за время ожидания он смог совладать с собой, показал ей рукой на софу, стоявшую рядом.

– Как поживаешь, дочка? – спросил он, и в голосе его слышалось только участие.

– Спасибо, дядюшка, все хорошо.

Она единственная могла называть его так просто. Мессир знал, что Авгута была дочерью брата князя, и тот должен был стать великим правителем снежных эльфаров, но погиб на охоте. Мутная, старая история. С тех пор Владыка воспитывал ее как свою дочь и ее сына назначил преемником.

Его воля была определяющей на Верховном совете.

– Как муж? Не скучаешь по нему?

– Конечно, скучаю! – воскликнула женщина. – Но также понимаю, что в империи он нужнее, чем здесь.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – по-доброму произнес князь. – Как поживает наследник?

– У него все хорошо. Хотя мы видимся редко. – Раздил все время в походах, в учении, – он пишет часто.

Князь покивал.

– А как поживает дочка? – тем же спокойным голосом спросил он, и его взгляд снова заледенел.

Женщина замерла, широко раскрыв глаза, и пораженно уставилась на Владыку. А потом закатила глаза и упала, потеряв сознание. Увидев, какой эффект произвел его вопрос, князь прошептал:

– Значит, правда. У вас есть еще что сообщить мне? – посмотрел он на мага.

– Да, Великий! Я думаю, дело в том, что против принцессы применили демоническое колдовство. Духи «Пот инкуба». Значит, это сделал кто-то из приближенных к ней, он же подвел к ней и лесного эльфара.

Князь ненадолго задумался.

– Останьтесь, мессир, вы мне можете понадобиться.

Он поднялся и помог женщине прийти в чувство.

– Откуда?.. – спросила она помертвевшим голосом, но, посмотрев на архимага, все поняла.

Не отвечая, князь повторил свой вопрос:

– Так как она поживает?

Авгута уставилась в пол.

– Не знаю, – механическим голосом ответила она, – ее у меня забрали.

– Кто забрал?

– Лер Рикдер-ил. Он обещал позаботиться о ней. – Она говорила равнодушно, потухшим голосом. Ее глаза были безжизненны и пусты, руки безвольно опущены. Казалось, из ее тела потихоньку уходила жизнь.

– От кого ты ее прижила? – Голос князя звучал размеренно и безэмоционально. Он задавал вопросы таким тоном, как если бы спрашивал о погоде, о ценах на рынке или как она отдохнула в горах.

– От мужа прибыл молодой посланник, я его не знала, и он вскружил мне голову. Я потеряла себя. Это единственное, что я могу сказать. А потом было уже поздно.