Когда последний из них затих, перестал отстреливаться, только тогда и понял, что совсем немного преследователей и было. Пятеро там, у дома, и здесь столько же. А я-то думал, что за мной целая толпа несётся. Воистину, у страха глаза велики. Только у меня уж точно не страх. Просто… Просто я ещё от прежнего плена не отошёл. Вот и испугался повторения…

Вышел из-за дерева, оглянулся, осмотрел ствол. Нет, не показалось. Метко немцы стреляли – вон сколько попаданий. Да только древесный ствол в виде укрытия получше рыхлого снега в чистом поле будет…

Рисковать и возвращаться по своим следам не стал. Обошёл стороной лежащие тела. Мало ли там какие недобитки имеются? Пусть с ними другие разбираются.

Перед возвращением отсоединил «Маузер» от колодки, убрал его в футляр, защёлкнул крышку. Погладил по лакированной поверхности. Понравилась мне эта машинка. И выручила.

Снарядил обе обоймы к своему пистолету, убрал на привычное уже место в нагрудный карман. После того, как разобрался с оружием, только тогда и пошёл. К калитке подходил со всеми предосторожностями. Ну, как я их понимаю. Поэтому хозяина смог застать врасплох. И сразу же понял, что опасаться мне больше некого. Закончились немцы.

Ушлый мужичок на пару со своей хозяйкой потрошили убитых на предмет чего-нибудь ценного. А ценным здесь не только оружие было, но и одежда.

Во двор заходить не стал, остановился тихонько у калитки, понаблюдал за процессом. Кашлянул, привлекая внимание, и приказал вынести моё, родное. Ох, как же они удивились. Похоже, прибрали уже мои вещички – лопату и лыжи. Напоминать, спорить, ругаться не стал, всего лишь крышку трофея отщёлкнул и ребристую рукоять «маузера» наружу потянул. Чуть-чуть. Но и этого вполне хватило.

Мужичок умчался, а я на всякий случай его жёнку к себе поманил. Пусть вот тут постоит. Между мной и домом. Чтобы у мужика никаких дрянных мыслей не возникло…

И больше ничего говорить не стал. Забрал своё и ушёл…

Вот вроде бы и небольшой у меня самолётик, а лопатой пришлось помахать будь здоров. Работал, словно заведённый, страх подстёгивал. Даже не страх, скорее, а вполне понятное опасение быть раньше времени обнаруженным. Наверняка ведь скоро спохватятся убитых, поедут проверять… Ещё кто-нибудь по мою душу нарисуется…

Проговорятся ли селяне? Да кто их знает. Следы на снегу? А мало ли кто их мог оставить? Если каждый протоптанный в снегу след проверять, это же сколько времени уйти может… Село-то не на один километр растянулось вдоль дороги…

Основную массу снега быстро раскидал, да ещё повезло, что крылья чистыми остались. Так, припорошило их слегка, и всё. Только всё равно пришлось лопату убирать, за веник из лапника браться. Лопатой ведь можно легко обшивку пробить. А мне ещё лететь и лететь до своих. Ну, на сколько топлива хватит. Кстати, сколько его осталось?

Открутил пробку, заглянул в горловину бака. Понятное дело, что ничего не увидел. Постучал по боковине. Вроде бы чуть меньше половины. Да какая к чёрту разница! Всё равно я здесь бочки с бензином не наблюдаю!

Перебежал к хвосту, попробовал его приподнять. Тяжеловато. Подлез под фюзеляж, встал на четвереньки, спиной упёрся, напрягся, приподнял хвост и пошёл по кругу.

Так и развернул самолёт.

Под колёса лыжи подсунул, тут уже легче было справиться – снега-то я сколько вокруг набросал. Да вдобавок лесиной воспользовался сухой – подважил поочерёдно стойки. Благо сухостоя вокруг хватает. Дальше примотал кое-как лыжи к колёсам прихваченной у хозяев верёвкой. Попинал ногой – вроде бы держатся крепко.

На пробитую вчера колею посмотрел, скривился. Снова к хвосту пришлось идти, подлезать под него и передвигать самолёт носом в сторону от пробитой траншеи.

Всё? Выпрямился, прислонился спиной к борту кабины – перед глазами чёрные мушки кружатся, колени подрагивают, сердце где-то в горле стучит, распахнутым ртом воздух хватаю и не могу отдышаться, успокоиться. Перенапрягся. Присел на колесо, так оно лучше будет…

Шлем с головы стянул, перед собой на снег бросил. А из него пар валит. Рукой по волосам провёл, посмотрел, а с пальцев пот разве что не капает…

Уф, чутка легче стало, отдышался. Но ещё минуточку так посижу, потому как пока сил нет на ноги подняться. Прислушался. Тишина вокруг.

Всё, отдышался? Тогда хватит рассиживаться, времени нет.

Пробку с горловины радиатора отвернул, пальцем уровень проверил. Ну и наличие льда, само собой. Вода…

Провернул винт раз, другой. Полез в кабину, а там снега полно. Забыл! Пришлось осторожно выгребать. Там же ещё и карта где-то должна лежать. Намокнет или нет?

К счастью, не намокла, но замёрзла, заиндевела вся. Убрал её в сторонку. И карандаш нашёл, к ней же определил.

Включил зажигание, палец к кнопке запуска поднёс. Замер. И решительно нажал!

Вж-ж. Винт проворачивается и тишина. Не хочет запускаться. Ну-ка, ещё разок?

Есть контакт! Из патрубков пыхнуло сизым дымом, мотор схватился, дал несколько перебоев, на долю секунды замер, и тут же бодро зарокотал. Плохо только, что мотор не прогрет. Ну да делать нечего. Это же не ротативный «Гном». Это мерседесовский рядный мотор с водяным охлаждением. Температура ночью терпимая, до минус десяти вода в радиаторе вообще не должна замёрзнуть. А тут мотор вдобавок ко всему ещё и под снегом ночевал. Так что вряд ли замёрз. Будем верить в свою счастливую звезду и в удачу!

Однако, на месте стоим! А я-то думал, что сразу покатимся. Но зато теперь хоть немного прогреемся!

Всё, достаточно. Село рядом, шум работающего мотора там уже слышат. Пора улетать.

Плавно, очень плавно добавляю обороты, молюсь про себя, чтобы лыжи под наст не ушли. И чтобы этот наст вообще выдержал.

Сердце ёкнуло, когда лыжи с раскиданного мной снега на наст вскарабкиваться начали. Думаю, всё, отлетался! Сейчас завязнем! Или лыжи с колёс соскочат. Ан, нет, катимся! Скользим, то есть…

Дальше всё просто. Короткий разбег, и как только скорость выросла, так и взлетел вдоль русла ручья. По тому же самому узкому распадку в сторону села. И сразу же правым разворотом ушёл в сторону перевала, полез вверх, прислушиваясь к работе мотора. Да лишь бы не подвёл, всё-таки мало я его прогревал. Масло-то загустело за ночь…

Лыжи я потерял на разбеге. Хорошо ещё, что уже кое-какую скоростёнку успел набрать. Подъёмная сила появилась, крылья за воздух уцепились, поэтому и на насте удержался…

Занял тысячу метров. Как раз и перевал позади оказался. И, что самое важное, так это небо до горизонта чистое. Никого не наблюдаю!

В этот раз летел до полной выработки топлива. И весь полёт постоянно подбирал полянки для вынужденной посадки. Так и летел от одной площадки до другой. По ту сторону Карпат легче стало. Тут и поля появились, и леса поменьше.

Мотор сам заглох. Только тогда и пошёл на посадку…