не грели их при бегстве по коридору — только слепили и как будто хлестали, словно плети.

Флэй первым спустился вниз. Престарелый головорез уже значительно выдохся, еле-еле за ним поспевая. Беда пришла, откуда не ждали: ноги у Сивого подкосились, и он рухнул с последних ступеней прямо на пол. Старик заверещал от боли. Но стоит отдать ему должное: тут же начал порываться, чтобы встать.

Ренегат и не заметил, как перед ним ни к селу, ни к городу образовалась дилемма.

Из соображений гарантированного выживания ему стоило бы бросить старикашку на съедение гулям. Ведь бежать осталось всего ничего. Как только выберется на улицу, в праве легко добраться до госпиталя, хоть и своими силами. На его месте так поступил бы всякий разумный человек, принявший печальную повестку дня.

Подсознание чуть ли не умоляло Альдреда провернуть все именно так. Но Флэя как будто бы терзали угрызения совести, ему не свойственные: брат Фульвио не заслуживал ужасающей смерти в крипте под храмом. Дезертир никак не мог ему помочь. Зато Сивый имел все шансы быть им спасённым. Тем более, что старичок отнёсся к нему по-доброму.

Беглец располагал всего-навсего долей секунды, чтобы принять решение. Тогда он и понятия не имел, насколько оно может оказаться судьбоносным.

«Лишь бы я не пожалел об этом…»

Альдред подорвался к Сивому и чуть ли не за шиворот помог ему встать. Когда старик поднялся на ноги, Флэй спросил его отрывисто:

— Сможешь идти?

Тот кивнул ему и пролепетал:

— В оружейную! Скорее!

Не дожидаясь ответа от компаньона, Сивый нырнул в коридор. Дезертир задержался на половину мгновения, чтобы просто оценить время, им отведённое на всё про всё. Упыри осаждали лестницы. А те заражённые, что упали, так и не разбили голов. Они остались жить, но с перебитыми позвонками. Беспомощно тянули загребущие лапы, хрипели и верещали, неспособные навредить как-либо.

Флэй резко развернулся и побежал вслед за стариком. Предатель нагнал его почти у входа в оружейную. Думать над тем, как бы ещё задержать орду людоедов, долго не пришлось. Бандит принялся натягивать на себя саквояж с фитильными карабинами.

А между тем ренегат захлопнул за собой дверь, затворил оба шпингалета. Но инстинктивно додумался: этого может и не хватить.

Он бросился к ближайшей тяжелой стойке и принялся подтаскивать её ко входу, чтобы уж наверняка упыри так просто не попали к ним.

Не успел он дотащить стойку под копья к двери, как в неё ударился первый заражённый. В коридоре раздавались их гневные вопли, клёкот, рык.

О, нет. Людоеды бы ни за что не отпустили их живыми.

— Бери сумку! — призывал Сивый, захватив одну и побежав к ближайшим ставням. — Выйдем через окно.

Дезертир ничего не ответил, хоть и был согласен со стариком целиком и полностью. Более того, думали они с головорезом примерно в одном ключе.

Оставалось непонятно только одно: если уж Глизи с Копфом не смогли выбраться, а Маки требовались позарез эти карабины, почему бы не взять больше? Впрочем, Альдред и не думал возникать, помня о том, что им придётся пройти ещё длинную версту до «Шаньтоу». Уж лучше налегке, чем как вьючный вол.

Недолго думая, Альдред сорвался с места, подскочил к верстаку, захватив при этом саквояж. Он, держа его в руках, побежал тут же к оконной раме. Сколько бы гули ни бились в двери, так и не удалось им сорвать её с петель. Флэй сделал всё, чтобы выбраться из донжона. Цена его интересовала мало: кого смог, того спас.

Его нога перемахнула через окно. Ренегат подтянул вторую и вывалился из него на поверхность, под палящие лучи полуденного солнца. Приземление назвать лёгким было нельзя: лодыжки его взмолились о пощаде, изнывая от боли. Но это не имело значения. Главное, что кошмар, вырвавшийся из северного крыла в донжоне, остался позади.

Сдвигаться с места дезертир не спешил. Просто наслаждался моментом, когда осознал свою полную безопасность. Он тяжело дышал. Со лба стекал пот — что пил колодезную воду, что не пил — у него пересохло в горле. На очередном вздохе начался приступ кашля. Плевав на всё, он дал себе исторгнуть наружу сгусток чёрной слизи.

И тут же Альдреду резко стало хорошо и спокойно, как никогда раньше. Боль отступала. Само тело вознаграждало своего обладателя за то, что не дал ему погибнуть во тьме донжона. Однако минута тепла сменилась ознобом, и даже знойное солнце в Саргузах не могло согреть его увядающий организм.

— Аргх, дерьмо… — пробормотал Флэй.

Всё это время он стоял, согнутый пополам. Приложил усилие — и расправил плечи. Он заметил Сивого, что прошёл на противоположную сторону улицы, к гранитному парапету. Старик опёрся на него и смотрел вдаль — то ли на зеленовато-синюю реку, то ли на север Города, в сторону зелёной зоны.

Чуть пошатываясь от усталости, Альдред подошёл к нему и прислонился к парапету рядом. Оглядел бездумно панораму, что открылась его глазам. Лично предателя больше всего волновали облака. Те склеивались вместе в тучи, накрывая Восточный Город куполом дождя.

И всё же, у дезертира с бандитом ещё оставалось время добраться до Глена Макивера и компании. Просто их поход в сторону цивилизации пройдёт под ливнем.

Альдред относился к этому спокойно: был рад, что треть своего пути бок о бок с Тринадцатью уже прошёл. Только бы чума не прибрала его к рукам раньше, чем доктор-чудотворец его осмотрит.

— Они так и остались в донжоне, — с лёгким налётом скорби пробормотал Сивый.

— Боевые товарищи умирали прямо на моих глазах. Я видел их трупы. Не все в подобающем виде. Однако… — заговорил Альдред. — не сказал бы, что прикипел хоть к кому бы то ни было из них. Все мы друг другу только попутчики. Что-то такое мне заявили однажды. Разве у вас, бандитов, по-другому?

Пожилой головорез усмехнулся и опустил глаза на чёрный, холодный, безжизненный гранит.

— Едва ли, — отозвался старик. — Нас только общее дело связывает. Мы коллеги, просто коллеги. А так — ничего личного. Кто-то погиб — ну, помянем, да дальше пойдём. Сложно отыскать себе настоящих друзей в волчьей стае. Тем более, когда каждый норовит урвать кусок оленины пожирнее.

— Значит, об этих двоих ты не печёшься? — Флэй посмотрел на него искоса, но незлобиво. Ему лишь хотелось узнать.

— Это бесполезно. Что сделано, то сделано, — только и сказал Сиплый.

«Что сделано, то сделано», — понимающе повторил про себя беглец.

Он отлип от парапета и встал лицом к Альдреду. Ренегат отзеркалил его манёвр.

— Главное, что мы удрали от тварей. Уже