— Пусть у Вас всё будет хорошо.

Влад просит разрешения звонить в частном порядке, мы обмениваемся номерами личных телефонов, я передаю привет Лене, и мы прощаемся.

Влад идёт на поиски сбежавшей Милы, а я привожу кабинет в порядок, готовлю его к следующему рабочему дню. Ставлю зайчиков на стол, но в самый последний момент убираю их в сумку.

Накидываю пальто, достаю ключи, но дверь распахивается, и я попадаю в объятия Генриха.

— Не спеши, дай поцелую, — смеётся он, накрывая мои губы своими, такими мягкими и нежными. Вновь таю в его поцелуе.

— Готова? Тогда поехали. Не будем заставлять Лёву ждать. Лев Борисович мой друг со студенческих лет. Наша дружба через многое прошла, но от всех испытаний только крепла. Это чтобы ты не удивлялась нашим отношениям, — поясняет Генрих.

— Постараюсь не удивляться, — говорю в ответ.

Направляемся к машине, Генрих помогает мне сесть и уже отъезжаем от центра, как вижу Милу и Влада, непроизвольно машу им рукой, хотя они меня и не видят.

— Это и есть Мила с папой? — спрашивает Генрих, а я удивляюсь его внимательности. Он запомнил и заметил…

— Да.

— У девочки болезнь Дауна?

— Да, Генрих, но она очень милая.

И я рассказываю Генриху нашу первую встречу с Милой, историю их семьи. Генрих внимательно слушает.

— Вот видишь, маленькая, мужчина, ради любви к возлюбленной, принял её больного ребёнка. А ты хочешь убедить меня и заставить отказаться от своего, — он смотрит на меня серьёзно, но буквально секунду, и вновь переводит взгляд на дорогу.

— Ничего я не хочу. Просто считаю неправильным то, что…

Но любимый мужчина прерывает.

— Виктория, не начинай, отшлёпаю.

Смотрю на него во все глаза. Это что-то новенькое. В смысле «отшлёпаю»? Меня? Он останавливает машину на стоянке, поворачивается ко мне, привлекает к себе в объятия.

— Моя маленькая, прекрати перечить… Пошли, мы приехали. Лёва ждёт, — и вылезает из машины, обходит её и открывает мою дверцу. Протягивает мне руку. Вкладываю свою ладошку в его большую и тёплую ладонь. Его тепло мгновенно разливается по моему телу.

Заходим в медицинский центр. С регистратуры и вышколенности медперсонала понятно это заведение не про мою честь. Хотя финансово я была всегда неплохо обеспечена, но здесь… Встряхиваю головой. О чём это я? И оборачиваюсь на Генриха. Он разговаривает с каким-то мужчиной в униформе. Увидев мой взгляд, Генрих тут же переключает своё внимание на меня.

— Огляделась? — я утвердительно киваю и пытаюсь справиться с внутренним волнением, ведь не каждый же день хожу к гинекологу вставать на учёт. — Теперь будем сюда ходить регулярно. Вика, давай договоримся, если тебе что-то не нравится, что-то не устраивает, ты не молчишь. Сразу мне обо всём говоришь. Договорились. Я не Игорь, не умею читать чужие мысли, могу ошибиться. Не хочу ссориться с тобой из-за недоговорённости.

От волнения не могу сказать ни слова, просто киваю. Волнение накатывает и накатывает, аж ладошки вспотели. Генрих вызывает лифт, тот услужливо распахивает свои двери, впуская нас с зеркальное помещение. Генрих нажимает на кнопку шестого этажа, и лифт плавно начинает движение.

Мы одни. Генрих запускает свою руку мне в волосы и прижимает мою голову к своей груди. Глубоко и рвано вдыхаю его аромат.

— Успокаивайся, маленькая. Всё хорошо. Всё обязательно будет хорошо.

Поднимаю свою голову и заглядываю в ярко голубые омуты его глаз. Его ласкающий взгляд успокаивает, а нежное прикосновение его губ вселяет уверенность и силу.

Лифт останавливается, и мы выходит на нужном этаже.

— Нам сюда, — направляет меня Генрих в нужную сторону, — кабинет 666.

Генрих стучится и после разрешения мы заходим.

— Добрый день, старина.

Из-за стола нам навстречу встаёт тощий высокий мужчина неопределённых лет с взлохмаченными рыжими волосами и козлиной бородкой. Это и есть мой доктор? Еле сдерживаю улыбку. Он немного картавит, но это так мило звучит. Он окидывает меня изучающим взглядом, улыбается.

— Наконец-то нашлась красавица, которая завоевала сердце Генриха, — он протягивает мне руку и представляется. — Лев Борисович в этих стенах, за пределами их — Лёва.

Отвечаю на его приветствие.

— Ну-с, красавица, рассказывайте, — он указывает мне на стул. Я присаживаюсь и кошусь в сторону Генриха. Не очень хочется делиться своим женским при мужчине. Врача я мужчиной не считаю, он просто врач. Лев Борисович лукаво улыбается, поняв мой взгляд.

— Он нам нужен? — кивает в сторону Генриха доктор.

Улыбаюсь в ответ и отрицательно качаю головой.

— Альбертович подь за дверь. Сейчас мы с твоей девушкой интересные вопросы выясним, а когда УЗИ будем делать тебя позовём. Так и быть, сегодня покажу тебе твоего первенца.

Генрих опешил от такого отношения к себе.

— Генрих, пожалуйста, подожди за дверью. Я тебе потом всё сама расскажу, — я умоляюще смотрю на своего мужчину, и он выходит за дверь.

— Виктория, рассказывайте.

Лев Борисович задаёт мне вопросы, я на них отвечаю, но, когда речь заходит о сроке, замолкаю и боюсь сказать правду, ведь сомневаюсь до сих пор. На меня внимательно смотрит не только доктор, но и медсестра. Лев Борисович, перехватив мой взгляд, просит:

— Марина Михайловна, прогуляйся до регистратуры за бланками.

Она понимающе встаёт и выходит из кабинета, улыбнувшись мне очень приятной и доброй улыбкой.

— Говори…

Я не знаю зачем, но я рассказываю всё. Может и не надо было говорить, ведь Генриху же всё равно… Но мне же… Чёрт!.. Что я за дура такая, другая даже и не задумалась бы по этому поводу…

— Пошли на кресло. Сейчас посмотрим. Хотя коллега, судя по выписки ничего криминального не увидел, — уже серьёзно говорит Лев Борисович.

Меня немного потряхивает. Не люблю эту процедуру, но ничего не поделаешь. Надо. Лев Борисович проводит осмотр и немного задумчиво произносит:

— Я бы сказал, срок шестнадцать недель. Нет? Быть не может?

Отрицательно качаю головой и поясняю почему этого не может быть.

— Тогда однозначно УЗИ. Проходите, Виктория, на кушеточку. Мне нужен только низ Вашего животика. Готовьтесь, а я папашу молодого позову. Покажем ему малыша? — доктор подмигивает мне.

— Покажем, — чуть слышно отзываюсь я, а у самой в голове крутится фраза Павла Алексеевича: «Великовата для 8 недель. Я бы сказал недель 12. Ну, если ты настаиваешь, пусть будет 8. Потом подкорректируем срок на УЗИ».

Генрих, зайдя в кабинет, подходит ко мне и располагается неподалёку, одаривая меня своим ласковым взглядом. Потрясающая способность у моего мужчины взглядом ласкать. Лев Борисович выдавливает прохладный гель и начинает что-то рассматривать на экране, медленно водя по животу.

Эти два мужчины уставились в экран и