Костяшки его пальцев побелели — так крепко он сжимал в руках свою шапку.

Все это… Желание. Пираты. Его уменьшающееся состояние. То, что им приходится действовать сообща, решая судьбу Лайона Редмонда.

— Это не моя вина, — с отчаянием произнесла Вайолет.

Она тоже страдала.

— Черта с два, — спокойно возразил он.

Так по-американски и так грубо. Однако в словах Флинта была доля истины. В какой-то мере это была и ее вина. Ей следовало бы добиться его расположения с самого начала.

— Я только прошу вас посмотреть мне в глаза и сказать это, Вайолет, заставьте меня поверить.

Негодяй.

Вайолет храбро встретила его взгляд. Ее сердце сжалось, когда она увидела темные тени у него под глазами, морщинки, ставшие еще заметнее от усталости. На его лице было написано разочарование и что-то еще, в чем Флинт никогда бы не признался, — что-то пугающее и совершенно новое для них обоих. Отчасти поэтому он и сохранил в книге цветок жасмина.

Но желание проще понять, поэтому люди и называли это чувство желанием.

Вайолет чуть наклонилась к нему.

— Я. Не. Хочу. Вас.

Легче было бы рекам повернуть вспять, чем ей произнести эти слова.

Вайолет чувствовала себя совершенно выбившейся из сил. Она победила. «Больше мне не надо лгать, — думала она. — Если бы он попросил меня повторить это снова, я бы просто не смогла. Он мог бы сейчас сделать со мной все, что угодно». Ноги Вайолет ослабели.

Флинт на миг прикрыл глаза.

Вайолет увидела, как в них растаяла ярость. Кровь снова прилила к костяшкам пальцев. Его рука, державшая шапку, расслабилась. Он бережно положил ее рядом с собой, спокойно посмотрел на Вайолет.

Слишком измученная, она молча встретила его взгляд, не в силах произнести ни слова.

Наконец Флинт откинулся на спинку сиденья и принялся задумчиво смотреть в окно.

Весь остаток пути до постоялого двора они молчали.

Вайолет не могла не отметить, что задумчивый вид очень шел Флинту, как и все, что он делал.

В отличие от графа вид у Лавея был бодрый и жизнерадостный. Они легко заметили его в прокуренном, сумрачном зале постоялого двора по блестящей золотой шевелюре. Он сидел, вытянув длинные ноги, и от его присутствия поцарапанный стол и крепкий старый стул были похожи на монарший трон. В руке он держал кружку эля, а над ним склонилась буфетчица с таким видом, словно собиралась сесть к нему на колени. Судя по мрачным, недовольным лицам и почти пустым кружкам других постояльцев, она крутилась около Лавея дольше обычного.

— Садитесь, друзья мои, — весело приветствовал он Вайолет и графа. — Полли принесет вам эля, да, милочка?

Полли нехотя выпрямилась и взглянула на друзей Лавея. Ее грудь бурно заходила под корсетом. Из-под белого чепца торчали завитки рыжих волос; кожа, даже светлее, чем у Вайолет, была вся усыпана веснушками, а брови и ресницы почти незаметны.

Она окинула взглядом суровую фигуру графа, и на лице ее появилось комичное выражение удовольствия.

— Я принесу вам чего хотите, месье, — промурлыкала она. — Мой дедушка Нед варит лучшее пиво во всем Бресте.

Она приложила руку к груди, и граф скользнул по ней взглядом.

— Я выпью виски, — холодно сказала Вайолет. — И семь пинт эля.

Три пары глаз удивленно обратились на нее.

«Это только начало, чтобы я могла наконец успокоиться», — подумала Вайолет.

Но кроме гнева и разочарования, было что-то еще. Она нахмурилась. Буфетчицу звали Полли. А ее деда Нед? Полли — так звали дочь Неда Готорна. Она обслуживала постоянных посетителей в «Свинье и чертополохе» и была очень рассеянной со дня женитьбы Колина Эверси.

Нед Готорн владел пабом «Свинья и чертополох» в Пенниройял-Грин!

Полли и Нед не французские имена.

— Принеси мне пинту темного, Полли, — ничуть не смутившись, попросил граф.

Он любовался грудью Полли, словно это было какое-то чудо. Она явно привыкла к подобному вниманию.

— Наша спутница пошутила насчет виски. Принесите ей светлого пива.

Он выдвинул для Вайолет стул и жестом пригласил сесть.

Лавей снисходительно убрал ноги, чтобы граф мог расположиться рядом с ним.

Полли и Нед. У Вайолет по телу бежали мурашки от предчувствия. Затаив дыхание, она опустила голову и украдкой оглядела комнату. Вокруг сидели пьяные матросы: это было очевидно по обветренным щетинистым лицам, вязаным шарфам, засученным рукавам грязных полосатых или темных льняных рубах. Несколько мужчин в простой элегантной одежде, как у графа, коротали время за элем в ожидании, когда их корабль покинет порт. Повсюду звучала речь на самых разных языках.

И конечно, Лайона нигде не было видно.

Вайолет устало прикрыла глаза. Благодаря загадочной записке Лайона она теперь была обречена повсюду видеть знаки, Вайолет привыкла удивлять, но никак не могла сама привыкнуть к многочисленным сюрпризам.

Удивительно, но открыть глаза оказалось необычайно тяжело. Тело Вайолет боролось с усталостью. «Тебе же хотелось разнообразия», — сухо подумала она.

Наконец ей удалось прийти в себя. Граф тут же отвел от нее взгляд. Он наблюдал за ней.

Повернувшись, он задел ее коленом под столом. Наверное, ему было интересно узнать, на что она смотрит.

Он мог бы с таким же успехом провести пальцем по ее обнаженному бедру — настолько сильная дрожь пробежала по телу Вайолет. Она почувствовала, как ее колени непроизвольно раздвигаются.

С некоторым усилием она свела ноги вместе.

Граф привык к нечестной борьбе. Так сказал о нем Лавей. Вайолет сомневалась, что прикосновение было случайным, и вряд ли он не знал, как оно подействовало на нее.

Брови графа чуть заметно приподнялись с наигранным удивлением, когда он заметил ее пристальный, укоризненный взгляд. Он небрежно отвернулся и с видимым облегчением обратил внимание на Полли, которая пробиралась сквозь толпу с кружками пива в руках.

Лавей не замечал настроения своих спутников, и неудивительно ведь он начал пить раньше их.

— Мы с Коркораном и Грибером подошли на лодке к «Оливии». Нас встретили несколько вежливых, но очень неразговорчивых матросов, все как на подбор высоченные, учтивые и обвешанные оружием. Наша команда такими бы гордилась, капитан. Нет, мистера Хардести на борту не было. Он на берегу. Они не знали, куда он направился. Скорее всего, у него была назначена встреча в Гавре, потому что он очень известный торговец и тому подобное. Мы не могли обыскать их корабль на основании косвенных улик, так что нам пришлось отправиться назад. Но…

Лавей откинулся на спинку стула и с довольным видом принялся барабанить пальцами по столу.