— Еще бы, теперь ей точно некогда будет народ травить, учеба все время займет, — ухмыльнулся Лис, заработал за подколку легкий подзатыльник от тролля и заткнулся. А Хаг между тем задал и второй вопрос, напоказ смущаясь и чуть ли не шаркая ножкой:

— Мастер Быстрый Ветер дал нам задание. Мы должны подобрать и исполнить трагические песни о любви. Не могли бы вы, ректор, поделиться толикой знаний о творчестве дракессов?

— С тобой? — искренне удивилась Шаортан. Любовная лирика дракессов не вязалась в ее представлении с грубовато-прагматичным троллем.

— Нет, с Яной! Она давно уже у вас попросить хотела, да застеснялась, а ей в конце семестра реферат сдавать, — перевел стрелки Хаг.

И Яна поняла: от Лиса Фагард грозу отвратил, а вот ей к следующему занятию придется учить сразу две новые песни. Про подарок от дейсора тролль, «причиняющий» подруге добро, узнать не успел. Просекший тактику Хага декан хмыкнул и подмигнул приунывшей студентке.

— Песню? — отчего-то поморщилась Шаортан. Наверное, не была поклонницей трагической лирики. — Хорошо, я подберу подходящую и передам при случае через декана Гадерикалинероса.

— А как же мелодия? Я нот не знаю, вы не напоете? — жалобно попросила Донская.

— Вот декан тебе и напоет, — быстро перевела стрелки дракесса, а Гад почему-то закашлялся. Или это он прятал за кашлем смех?

Откуда было знать студентам, еще не изучавшим дракессов во всей полноте, об одной из их особенностей — почти полном отсутствии музыкального слуха у большинства представителей расы в человеческом обличье. Змеи лишь шипели, не владея речью, драконы пели прекрасно, а двуногая ипостась хоть и говорила, да красиво петь не могла.

Пока разбирались с наградами и наказаниями, пришлепал сверху тяжело отдувающийся Лестор. Обыкновенно подниматься наверх по лестнице тяжелее и дольше, чем спускаться с нее. Но феох на личном примере доказал, что из любого правила имеются исключения. Особенно легко они возникают, если внизу ждут неприятности, в частности, сердитая ректор и неизбежное наказание.

Увы, к величайшему разочарованию дракончика, принять участие в финале пьесы хотя бы в качестве зрителей команде не довелось. Появилась веская и, самое обидное, неотложная причина. У всех троих студентов-блюстителей разом зачесались запястья с зеленым браслетом — меткой факультета АПП. Увы, означало это не срочную надобность в принятии ванны, а вызов в Зал порталов.

— Все студенты как студенты, в четвертый день циклады исполнять и блюсти пророчества ходят, а мы вечно — то в выходной, то до, то после уроков! — шутливо возмущался дракончик по пути к корпусу. Попутно он умудрялся бурно жестикулировать и, как обычно, дополнять пробежку акробатическими этюдами: то кувырками через голову, то прыжками, а то и вовсе колесом по скамьям вдоль дорожек. То ли жить без выкрутасов не мог, то ли разминался перед заданием, разогревал мышцы.

— Так я не понял, ты чем конкретно недоволен? — хмыкнул тролль, который просто бежал из точки «А» в точку «Б», не тратя времени и сил на ерунду.

— Почаще бы нас, как Пита с Картеном, с уроков сдергивали! — озвучил сокровенную мечту пройдоха Машьелис.

— Потом же конспекты переписывать! — всполошилась и ужаснулась Янка.

Она поневоле наловчилась бегать, прыгать и лазать, но никак не писать с той скоростью, какую хотелось бы видеть мастерам у студентов. Порой не помогали никакие сокращения и условные значки, после лекций приходилось дописывать пропущенное, пользуясь тетрадями друзей. Тролль хоть и калякал, как курица лапой, а все же за диктовкой поспевал. Тетради невозможного Лиса и вовсе походили на образцы каллиграфии: буковка к буковке, завитушки, завлекалочки, красота, да и только! Девушка по-белому завидовала и красоте почерка, и силе рук парней, не устающих от диктовки увлекшихся темой мастеров.

— Вот видишь, Яна против, — припечатал Хаг. — Да и я занятия пропускать не люблю. Ты ребят с собой не равняй. Помнишь же, декан говорил про носителя хаоса. Потому у них пинком через кувырок все идет. Никакие литературные чтения на отработках не помогают.

Тролль хохотнул, припомнив стенания голубокожего бунтаря, которого по нечаянному совету лучшего друга теперь заставляли знакомиться с нравоучительными стихотворными произведениями классиков всемирной литературы и зубрить шедевры.

— Зато прикольно, — не позавидовал, скорее, оценил альтернативу Машьелис.

— Ага-ага, и коптили их уже, и топили, и закапывали. Что не пророчество, то прикол, хоть сам закалывайся. У Пита вообще скоро от нервов волосы клоками выпадать начнут, совсем облысеет, — язвительно поддакнул Фагард.

— Нет, не начнут, — небрежно отмахнулся дракончик. — Он же свято верит, что с ним, великолепным, ничего плохого не случится, ибо вселенная не перенесет такой невосполнимой потери. Но трагические заламывания рук, стоны и плач из-за каждой царапины, синяка или очередного душевного потрясения — у Пита обязательный ритуал завершения любого пророчества.

— Традиция — это святое, — сдув с лица и заправив под заколку выбившуюся прядку, поддакнула Яна.

Даже добрая и всегда готовая посочувствовать и помочь девушка успела оценить несносный характер сирена и его повадки. Потому «пастушок» мог сколько угодно кричать: «Волки, волки!» — спасать его землянка уже не кидалась. А другие однокурсники смотрели на очередной сеанс страданий бедного сирена как на комедийный спектакль. Только что попкорном и чипсами перед представлением не запасались, ибо никто не ел эдакого в АПП, но мелкую сушеную рыбешку, Янка сама видела, Авзугар трескал, а Тита щелкала орешки. По большому счету памятника терпению и снисходительности заслуживал бедолага Рос, которого шэ-дар связал с таким напарником. Впрочем, сам Картен давно привык к стенаниям Цицелира и пропускал их мимо ушей, как белый шум. Только если децибелы этого шума начинали зашкаливать, Рос предлагал сирену заткнуться и не ныть.

В Зале порталов пара дежурных летописцев с четвертого и пятого курсов спокойно ожидала вызванную жребием команду. Рядом с рабочими столами студентов прохаживался Стефаль.

Он не спешил лезть к пюпитру с пророчеством, чья печать полыхала желто-зеленым, больше желтым, чем зеленым, даже пара искр красного посверкивала.

— Ясного вечера! Третий курс третья команда прибыли, — громко оповестил Хаг дежурных, то ли делающих предварительные записи, то ли банально режущихся в «морской бой» или «виселицу». Судя по тому, как торопливо были захлопнуты тетради, летописцы и впрямь развлекались.

— Ясного! Пророчество к исполнению, — с нарочитой строгостью для придания словам большей солидности провозгласил черноглазый пятикурсник, театрально поведя когтистой рукой в сторону пюпитра, и многозначительно прищелкнул хвостом с пушистой кисточкой. — Ознакомьтесь!

Красного оттенка в печатях пророчеств друзьям еще не выпадало, потому ноздри острого носа Лиса жадно затрепетали, а ручки сами потянулись к печати. Хаг кашлянул. Пальчики дракончика отдернулись, и он почти жалобно уточнил: