Франческа резко повернулась. Разве они не помирились? Что же еще могут означать эти часы в объятиях друг друга?

— Ты невероятно соблазнительна. И знаешь это, верно?

К чему такой серьезный тон?

— Ерунда. Я обычный «синий чулок», ты просто случайно попался в мои сети.

Харт надел брюки.

— Очень соблазнительная лгунья.

— Давай позовем Альфреда. — У нее не было желания возвращаться к этой теме.

Харт поймал ее за руку, не давая подойти к двери. Сейчас его взгляд был острым, словно стальной клинок.

— Я не позволю тебе обмануть меня, Франческа.

— Разве об этом идет речь? — В груди пронесся неприятный холодок.

— Твоя сестра надоумила тебя обмануть меня, попытаться мной манипулировать, так? Попробую догадаться — она посоветовала тебе не навязываться, сохранить дистанцию.

— Я всегда была с тобой честна, Колдер.

Он погладил ее по щеке:

— Ты даже представить себе не можешь, сколько женщин добивались меня. Но ты ведь не одна из них.

— Что ты говоришь? — Она чувствовала, ей не понравится то, что у Харта на уме.

— Я говорю, что очень ценю твою искренность и честность, твою открытость. Я счастлив быть рядом с такой женщиной. Но я презираю интриги, которые так любят женщины, и считаю, что им не место в наших отношениях.

Франческа кусала губы. Она сама не любила интриги, особенно ей было противно то, что она устроила это все ради Харта.

— Не думаю, что мольбы и унижения помогли бы мне больше.

— Но ты же хочешь вернуть меня.

«И что теперь?» — подумала Франческа.

— Разве все не может быть как раньше?

— Я знаю, ты не осталась бы сейчас со мной, если бы хотела сохранить лишь дружеские отношения. — Глаза Харта потемнели. — Ты же способна рассуждать логически, когда дело касается расследований. Но когда дело доходит до любви, ты действуешь, подчиняясь лишь чувствам.

— Что ты хочешь сказать? Я доверяю тебе, Колдер. Я доверяю тебе всем сердцем. Ты прав — я не осталась бы с тобой сегодня, если бы мои чувства были лишь дружескими.

Он грустно усмехнулся:

— Ты мне очень нравишься. Больше чем очень, но ничего не изменилось.

— Что это значит? — воскликнула она, не веря услышанному.

Харт не сторонник таких прохладных слов, как «нравишься». Она мгновенно вспомнила его жестокие выражения, сказанные в субботу вечером. Нет, в это невозможно поверить. Конечно, он любит ее, в противном случае не произошло бы того, что было сейчас между ними.

— Я тебе нравлюсь? Бога ради, что ты хочешь сказать?

— Да, ты мне нравишься.

Франческа смутилась:

— Мы ведь только что занимались любовью!

— Мне следовало лучше себя контролировать. Я позволил тебе воспользоваться моей слабостью, Франческа. — Он одним махом осушил бокал. — Я ни на йоту не поверил твоим речам о равнодушии ко мне. Все же я рад, что ты не носишь мое кольцо. Оно должно находиться в сейфе.

— Ты хочешь сказать, что мы не помирились? — Франческа была ошарашена своей догадкой.

— Мы не помирились, — отрезал Харт.

Ей показалось, что жизнь остановилась. Зачем он так с ней?

— Я один во всем виноват. Обманывать меня не позволено никому.

— Этого не может быть, — прошептала она. Грудь сдавило от чудовищной боли.

Лицо Харта оставалось непроницаемым.

— Я остаюсь верен своему решению, высказанному в субботу. Я не могу — и не хочу — жениться на тебе, Франческа.

Она тихо вскрикнула и застыла, не в силах даже подумать о происходящем.

— Так ты меня просто использовал? — наконец пролепетала она.

— Я никогда не позволю себе использовать тебя.

— Мне нужно большее, чем твои поцелуи, Харт. Я не одна из брошенных тобой дамочек!

Глаза его вспыхнули.

— Я не сомневаюсь. Просто сейчас ты увидела меня таким, каков я есть.

Его голос показался Франческе отвратительным.

— То есть ты повел себя со мной как истинный подонок? Показал то, во что я отказывалась верить?

— Ты решила, что можешь манипулировать мной, для этого и произнесла ту глупую речь. Я не терплю, когда мной манипулируют, Франческа. В любой игре должны участвовать двое.

Теперь она вспомнила все детали своего признания.

— Так ты показал мне, что можешь манипулировать мной?

— Секс может быть отличным оружием.

— Против меня?

— Даже против тебя.

Она задрожала.

— Видимо, я плохо соображаю после нашей близости. Я растеряна. Если мы не вместе, что же произошло между нами?

— Я хотел, чтобы ты признала, что несла чушь, — ты не разлюбила меня.

Франческа молчала. Она была уверена, что у Харта очень уязвимая душа, — он просто спрятался за маской высокомерия и тщеславия. Но сейчас он не казался ей ранимым.

— Что ж, ты получил то, что хотел.

— Да, я получил то, что хотел.

Харт развернулся к ней спиной и отошел в сторону. Франческа ничего не могла понять, мысли путались в голове, грудь разрывала боль и досада.

— Это непостижимо! Как ты посмел заниматься со мной любовью, если не думал о примирении?

— Я же самовлюбленный эгоист, забыла?

— Но ты никогда не относился ко мне, как к остальным женщинам! Я была уверена, что мы занимаемся любовью, значит, ты пришел в себя и осознал, что мы не можем жить друг без друга.

Харт сунул руки в карманы.

— Романтические мечты.

Франческа задрожала еще сильнее.

— Мои предположения были ошибочны.

— Ты забыла, что я не романтик.

Харт всегда был очень романтичным. Франческа молчала, не зная, как себя вести.

— Я никогда не хотел причинить тебе боль, — прервал паузу Харт. — Если я говорю, что ты мне небезразлична, можешь этому верить. Я готов на многое, чтобы исполнились твои самые заветные желания! Я готов преподнести тебе весь мир на серебряном блюде! И полагаю, что, как друг, смогу это исполнить. Можешь относиться ко мне как к покровителю, исполнителю желаний и прихотей. Но я не тот человек, что должен идти рядом с тобой по жизни. Как только твое увлечение мной пройдет, ты все увидишь в том же свете, что и я.

— Ты идеально мне подходишь, — услышала она собственный голос.

— Нет. Тебе идеально подходит Рик.