Об этом куда приятнее думать, чем об окровавленных телах двух камикадзе, осмелившихся играть в свои игры. О риске не оправдать его доверие. Лучше гореть, чем угасать, пусть даже это не единение наших с ним эмоций, а всего лишь мои безумные фантазии, которым никогда не воплотиться в жизнь.

В обед приносят ноутбук. Радость временная: никакого подключения к интернету. Зато игр и фильмов немеряно. И книг. Фантастика. Десятки папок под именем автора. И это настолько... трогательно? Не могу подобрать слов. Лукас запомнил все, о чем я ему рассказывала. О детской любви к фантастике, любви, которую мне привил мой покойный отец!

Пропускаю обед, ныряю в миры Роберта Шекли. Чужие миры. Я убегаю от реальности. День переходит в вечер, когда ко мне врывается Вэл.

Она в платье. Черном, облегающим, с узором из пайеток. На ногах - байкерские сапожки до средины икры. Представляю ее верхом на железном мустанге и начинаю завидовать белой завистью.

- Как ты? - осторожно спрашивает подруга. Я улыбаюсь, и виду на ее лице шок.

Лишь спустя несколько минут пытливых взглядов и задумчивого покачивания головой, понимаю: она в курсе происходящего. И по ее логике, я должна рыдать, истереть, забиваться в угол, вздрагивать от отдалённого собачьего лая, но уж никак не валяться на диване у экрана ноутбука с блаженной улыбкой на губах.

- Хотела заказать нам пиццу. Мне сказали, Сам с тобой ужинать будет. Пичалька.

Она все еще косится на меня, пытаясь понять - не сошла ли я с ума после ночного представления. Подходит к платью, осматривает, кивает, довольная. Я не знаю, что ей известно. Рассказали ли ей о том, как меня рвало в туалете после представления, или сама догадалась. Интересно, как бы сама повела себя на моем месте.

- Мне сказали. Только не пояснили, когда у него ужин.

Вэл включает телевизор и запрыгивает на кровать. Осторожность на ее лице сменяется любопытством.

- Как себя чувствовала в таком платье?

Шрам вдоль спины отзывается легким зудом на ее слова. Пожимаю плечами.

- Тесное. Но в целом, круто.

- Говорят, ты произвела фурор. Все только и говорят о новой женщине Лукаса. Мало того, что красива, так еще и умна. Заметь: о женщине, не о шлюхе. Вика, такое мало кому удавалось.

- А что произошло со старой женщиной Лукаса?

Вэл переключает каналы, задерживается на том, что транслирует рок.

- А, так они долго не задерживались. Анаконда, кажется, в эскорт пошла администратором. Да, у него еще и такой, типа легальный бизнес есть, там все по-честному. А жена, он уже давно ее в свет не выводит. Ее вся эта жесть утомляет. Ты думала, он ее зажарил и съел?

Я думаю, с него станется. Но не хочу об этом думать.

- Кстати, он ни с кем раньше не ужинал. Ты первая. Вика, я рада, что у тебя получилось. Правда. Только не форсируй события и не расслабляйся.

Клип какой-то рок-группы прерывает экстренный выпуск новостей. Это городской канал. Я не сразу обращаю на них внимание, мне хочется расспросить Вэл как можно подробнее, ведь она намного лучше знает Лукаса. И хочется поделиться с ней своими фантазиями. У этой девчонки опыт общения с мужчинами колоссальный, пусть пояснит, что допустимо, а что нет.

- Знаешь, меня к нему тянет. Да, можешь передать, пофиг. Он и сам это, наверное, уже понял. Только как-то... нестандартно, что ли.

Мне приятно избегать тему кровопролития. Я знаю, что о ней Вэл говорить со мной не станет: грубо велит забыть, замолчать. А тема мужчин и секса - это наш, девочковый мир. В борделе не говорят о чем-то другом.

- Как? Хочешь отхлестать его плёткой? Вика, он... просил сам?!

От ее проницательности на миг застываю, теряю дар речи. Что-то в ее глазах понимающее, знающее. Перевожу рассеянный взгляд на экран телевизора - всегда в неловкий момент ищешь, на что отвлечься.

На экране картинка из прошлой жизни. Настолько чужой и далекой, что я не сразу пронимаю, что происходит. Узнаю выкрашенный в яркие цвета палисадник, детскую площадку, большие липы, дом. Дом. Половина этажей как будто снесена, из оконных проемов валит черный дым. Фигуры пожарных мечутся вокруг, давят подошвами вылетевшие стекла, растаскивают груды обломков. Струи из брандспойта кажутся крошечными, недостаточными для того, чтобы загасить пламя - теперь я вижу также и его.

Я выросла в этом доме. Там, где бушует огонь и валит дым, раньше жила тетя Наташа. Я дружила с ее дочерью. Соседний подъезд вроде не тронут. Там живет моя мать...

Крик рвется из горла. Подношу ладони ко рту, а внутри все обрывается. Голос репортёра местных новостей холоден, лишен каких-либо эмоций, как глаза Лукаса. Отдельные фразы впиваются в сознание стеклянными сталактитами выбитых окон.

Взрыв газа. Эвакуация. Не удается загасить огонь. Семь пострадавших. Трое погибли на месте, четверо госпитализированы.

Трое. Четверо. Погибли. Госпитализированы.

Я уже не вижу и не чувствую ничего. Вэл трясёт за плечо, я трясусь в такт ее жестам. Мама. Мамочка. Боже. Так не бывает. Не может быть такого ужаса подряд, удар за ударом. Боже, нет. Только не это. Пусть меня убьют, порвут питбулями, зароют живьем, только не она!

- Лера! - я не узнаю свой голос. Это вой раненого зверя. - Лера, там... там моя мама... я должна быть там!

Не слышу, что она говорит. Подрываюсь с места, ищу комнатную обувь - не нахожу. От боли парализует, ноги подкашиваются. Падаю, едва не заходясь в рыданиях.

- Телефон... дай...

Она напугана и шокирована. Переводит взгляд с телевизора на меня, буквально ползущую к двери. Пытается поднять, шепчет, что не имеет права, просит подождать, успокоиться. Потерпеть еще час, она подготовит кого-то из девчонок под клиента и поедет лично разузнать все на месте. Я едва ее понимаю. Знаю, у нее есть мобильный телефон. Ей ничто не стоит позвонить моей матери, ее номер я помню наизусть - сама лично дарила ей мобильник и выбирала номер, который легко запомнить. Вэл качает головой. Говорит, что запрещено, будет плохо нам обоим. Мне плевать. Мне уже не будет хуже, чем сейчас. Цепляюсь за подол ее платья, пайетки впиваются в кожу.

- Лерочка, родная... один звонок... я не скажу ни слова... прошу...

Нет, не слышит. Авторитет Лукаса превратил ее в бездушную куклу, нетерпимую к чужой трагедии. Своя шкура дороже. А я с неконтролируемой яростью толкаю ее в живот, бегу прочь. Плевать на крики, на обещание сейчас же сходить к боссу, который не откажет... да плевать я хотела на эти обещания!

Охраны нет, я бегу по коридору, не разбирая дороги, захлёбываюсь в слезах. Пожалуйста, мама, только не ты! Боже, если ты есть, не забирай ее, молю, забери меня!

- Вика! Он не зверь, просто подожди...

Он не зверь. Он хуже. Но только в его власти, сойду я с ума или нет. Крики Вэл остаются позади, я выбегаю на улицу, под моросящий дождь - босиком, в слезах. Нет, я не остановлюсь. Может, именно сейчас ей нужна моя помощь, и счет идет на минуты!