дому. Мои ребята срабатывают быстро – перелезают через забор, после чего раздаются глухие удары, приглушённые глушителем выстрелы, и через три минуты открываются ворота. Шагнув вперёд с оставшимися охранниками и убирая с пути лезущих на рожон шавок Корнилова, мы уверенно направляемся к дому, откуда льётся свет через большие окна.

Подобравшись ко входу, тихо хватаюсь за ручку двери и переступаю порог его хором. Из открытого проёма по левой стороне слышен звук телевизора и голоса детей. Медленным и почти бесшумным шагом иду впереди своих людей.

– Доброго вечера, – пробасив на всю гостиную, застываю в проёме и сую руки в карманы брюк. – Не стоит, – цокаю языком, когда Корнилов срывается с места, и в комнату тут же заходят мои охранники, нацелив дула на хозяев дома и их чад. – Детей проводите наверх, – приказываю, наблюдая за Корниловым.

Кто-то из моей охраны поднимает ревущих детей с пола и уносит на второй этаж под испуганным взглядом их матери и испепеляющим отца.

– Извините, что пришёл без приглашения, – с иронией произношу и прохожу к дивану напротив домочадцев. – Но дело не терпит отлагательств.

Подзываю к себе парня, которому вручил папку с документами, и, взяв её в свои руки, бросаю на стол перед моим «партнёром».

– Действуй, – киваю я и, откинувшись на спинку, терпеливо жду.

– Ты совсем охренел, Власов? Думаешь, вот так ворвёшься, и я всё подпишу? – голос звучит уверенно, но в глазах я вижу страх. Страх за своих близких, то, что я сам испытываю на данный момент из-за белокурой девчонки, что завладела мною.

– Я уверен в этом, господин Корнилов, – притворно улыбаюсь и едва заметно делаю знак одному из охранников.

– Нет, – всхлипывает женщина, когда к её голове приставляют дуло пистолета.

– Это дело касается нас двоих, не впутывай мою семью, – встав на ноги, заявляет хозяин дома.

– Так же, как ты не впутывал мою? – спрашиваю, наклонив голову набок.

– Ты ею ещё не обзавёлся, – усмехается будущий покойник.

– Ты посягнул на жизнь моей женщины, – со вздохом говорю я. – Подпиши и, возможно, я не сделаю твоих детей сиротками.

– Кусок говна, да я тебя… – рвётся вперёд, но его тут же перехватывают.

– Ну-ну, не кипишуй. Чем дольше тянешь, тем хуже для тебя. Смотри, как она трясётся, – киваю на его жену в слезах. – А слышишь, как плачут твои дети? – пальцем указываю в потолок. – Давай-давай, уладим это дело, – делаю жест рукой, чтобы он поторопился.

– Я лучше сдохну! – рявкает Корнилов, наверняка думая, что я блефую.

Киваю охраннику, что держит его жену на мушке, и тот стреляет в воздух рядом с её ухом. Вскрикнув, женщина вся сгорбилась и заревела пуще прежнего.

– Заткни её, – устало вздыхаю, и охранник затыкает ей рот, сунув в него тряпку.

– Грёбаный кусок говна, – цедит сквозь зубы Корнилов.

– Повторить? – выгибаю брови.

Пробубнив что-то нецензурное под нос, Корнилов наклоняется и ставит свою подпись на бумагах.

Выдохнул ли я? Нет. Мне эта компания уже поперёк горла, но потратить столько времени и нервов, чтобы потом пнуть ногой всю проделанную работу – не в моих правилах. Что я буду делать с этой грёбаной фирмой, подумаю потом, а сейчас, когда и моя невестушка, и Корнилов на мушке, я могу спокойно забрать свою девочку.

Встаю на ноги, подхожу к столику и смотрю врагу в лицо. Замахнувшись, со всей силы врезаю ему по роже, и, не устояв на ногах, Корнилов валится на пол под визг своей жены.

– Не выпускать из вида до моего звонка, – приказываю и, схватив документы, иду на выход.

Глава 61

Лера

Через широкое окно пробиваются первые признаки рассвета, и при других обстоятельствах я бы, наверное, встала и подошла ближе, чтобы насладиться этим. Но я продолжаю полулежать на диване в гостиничном номере и заливаться слезами.

Сон, оказавшийся явью, повторяется в моей голове последние сутки.

Устала уже плакать, и голова болит так, словно кто-то всю ночь бил меня молотком по макушке, но сделать с собой ничего не могу. Всё было игрой, продуманным ходом, чтобы достичь поставленной задачи. Как я могла поверить? Как вообще могло прийти в голову, что я для Руслана что-то большее, чем просто развлечение?!

Конечно, маме тоже верить нельзя, но вот я здесь – в гостинице, на окраине какого-то забытого богом городка. Сижу и жду, когда в номер войдут и скажут, что пора. Пора забыть нереальную сказку в хижине, горячие, полные страсти ночи и поцелуи, сводящие с ума. Пора забыть мужчину, в которого я влюбилась без памяти и оставить свою жизнь в прошлом.

Я была препятствием с самого начала, он просто решил использовать меня с умом. Нашёл дурочку, влюбил её в себя и развлекался. Но время дурочки вышло, и теперь, когда до свадьбы остались считанные дни, меня нужно убрать с пути, чтобы не доставляла проблем.

Да, мне было бы нелегко справиться с тем, что любимый человек будет принадлежать другой по всем законам. Но доставлять проблем явно не входило в мои планы. Я даже решила, что если эта чёртова свадьба состоится – улечу из страны. Это было бы самое правильное решение. Бросить всё и начать жизнь с чистого листа. Нет, в то, что я когда-нибудь забуду Руслана или перестану любить, я не верила. Но построить новую жизнь мне бы удалось. Только решать самой мне не предоставили возможности. Слова мамы до сих пор эхом отдаются в голове. И как бы я хотела им не верить – не получается.

Вчера утром я смоталась в институт за документами для практики, а по возвращению домой меня ждал неприятный разговор. Как только я заехала во двор, появилось чувство – что-то не так. Во дворе дома стоял чужой внедорожник, и охрана странно косилась на меня. Но я не предала этому значения. Они ведь люди Руслана – это их работа.

– Валерия, – раздался голос мамы, когда я оказалась в холле дома.

Мама сидела на диване в гостиной, как всегда, словно спустившись со страниц модного журнала, а напротив неё сидел незнакомый мне мужчина.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я, прижав к груди папку с документами.

– Иди, присядь, – проговорила мама мягко, и мне это уже не понравилось, но я послушалась и присела рядом с ней.

– Что происходит? – спросила и взволнованно покосилась на мужчину.

– То, что и ожидалось, – театрально вздохнула родительница. – Лера, этот мужчина пришёл предупредить меня, – накрыв мою руку своей, начала она.

– О чём? – поинтересовалась, бегая глазами от неё к гостю.

– О том,