– По поводу?

– Я вроде как должна успокоить его… что вы знакомы с вчерашним красавчиком на «валькирии», и все такое. Чтобы его не прикончило чувство вины. И одновременно с тем успокоить его, что между вами вроде как ни фига и нет. Чтобы он не унывал и понимал, что шансы у него все же есть.

– Какие шансы? На что?!

– Не включай дурочку! Ты не могла не понять, что зацепила Томодойла.

– Уф-ф… Все явно пошло совсем не так, как я планировала! – сказала я на русском, очевидно, для себя. – Не тормози, поехали! Нам еще за мясом надо успеть, – поторопила я зависшую подругу.

* * *

– Если бы кто-то послушал меня и мы купили маринованное мясо, нам не пришлось бы сейчас жарить его полусырым и надеяться на волшебство, – пробубнила недовольно Хлоя, выставляя подготовленные продукты на поднос.

– Случается, Хлоя ворчит, как старуха, – с усмешкой прокомментировал поведение сестры Том.

– Сочту за комплимент! – огрызнулась Хлоя. – Выходит, я уже мудрая и независимая!

– Сестрица – фанатка людей преклонного возраста…

– Пф! Говоришь так, будто меня заводят лысенькие мужички с пузенком, тщетно маскируемым рубахой, заправленной в удобные треники, – прыснула Хлоя. – Не от людей я кайфую! Сам зрелый возраст нахожу привлекательным.

– Поясните? – усмехнулась я, не понимая их перепалки. – Тебя привлекают старческие пятна, артроз, склероз и все такое?

– Не гони! Ты не понимаешь, о чем говоришь! Только подумай: с самого рождения человек не является свободным. От нас все чего-то ждут, у нас масса обязанностей. Малыш должен учиться ходить, говорить, держать ложку, не гадить в штаны и куче всего! Потом образование, а это, сама знаешь, вообще ответственность колоссальная, перед собой, предками, обществом. Потом работа – рутина, займы на дом, машину, детей воспитание, теперь уже их образование…

– Слушай, звучит не очень. Уверена, что стоит смотреть на жизнь таким образом в самом ее начале?

– Ты дослушай! Я тут не жалуюсь, вообще-то! – Хлоя повела бровью возмущенно. – Я думаю, что свободными люди становятся после того, как отдали долг и прочее обществу. В смысле уже создали новую ячейку и отработали свое. А именно на пенсии! Ну, во всяком случае, если говорить о представителях среднего класса.

– Ага! Или на австралийские пенсионные выплаты, – добавила я.

– Когда тебе не надо думать, чем прокормить семью, и ждать выходных, чтобы заняться чем хочешь, ты по-настоящему раскрепощаешься. Это я еще не говорю о свободе высказываний, которые ты можешь себе позволить, будучи старичком. Ну кто станет на тебя обижаться – говори людям, что вздумается! Тебе всё простят. Не это ли свобода?

– Ах-ха-хах!!! Я тебя поняла, – посмеялась я. – Ладно, убедила, старость – это круто!

– Ну! А я о чем, – удовлетворенно подмигнула Хлоя и показала язык брату, передавая поднос ему в руки и ликуя оттого, что смогла перетянуть меня в свои ряды. – Как думаешь, каковы его шансы не перевернуть все разом? – риторически спросила она, глядя вслед Тому.

– Я все слышу! Не сравнивай меня с собой, это тебе достались две левые руки. А я справлюсь! – выкрикнул он, пытаясь открыть раздвижную дверь на террасу бедром.

– Я помогу тебе. Погоди! – поспешила я к нему.

Идея барбекю в узком кругу принадлежала Хлое. Подруга, как выяснилось, соскучилась по домашним посиделкам с семьей, традиционно сопровождаемым жаренными на гриле мясом, рыбой и прочим. Ну а коли Валентин организовал все для подобных сборищ прямо у дома – грех было этим не воспользоваться. К тому же погода благоволила.

Подготовку продуктов взяла на себя Хлоя, а Том вызвался стоять у огня. Моя задача была менее творческая, чем у них, – накрывать, подавать, не мешать.

– Как я понял, Маглер заранее просчитал твое присутствие на гонках? – с напускным равнодушием завел разговор Том.

– Похоже, так!

– Неплохо было бы, если б ты сразу об этом упомянула. – Не глядя на меня, он возился с грилем. – Когда говорила, что слышала о его «непобедимости», например.

В который раз уже за сегодня O’Дойлы упрекают меня в злоумышленном молчании. Только, в отличие от сестры, Том сделал это менее импульсивно.

– Тогда я еще не знала! И если бы даже я не сочла встречу с Феликсом за совпадение, а знала о ней заранее – это все равно не умаляло бы твоей вины. Не стоит… – Я выдержала строгую паузу. – …На меня наезжать в попытке сгладить свой поступок! Это ты поставил на кон живого человека! Как ты там сказал вчера? «Договоримся»?

– Я не собирался проигрывать ему! – оправдывался Том, виновато уставившись в угли.

– Нельзя быть уверенным в своей победе на все сто процентов! Никогда! Слышишь? Это глупо и безрассудно! Ничего не зная о противнике, кроме того, что он непобедим (!), тупо надеяться на удачу, оглядываясь на прошлые свои достижения. Да и сколько их у тебя? Мы ж, блин, ровесники! – выкипела я наконец. – И еще! В другой раз при виде тачки, что во много-много-много раз дороже твоей, заду-умайся, почему она столько стоит. Все сказала.

В возникшей тишине слышался лишь треск углей и писк игрушки, терзаемой Гоблином.

– Прости! – он поднял наконец глаза, специально глядя на меня из-под ресниц, прекрасно сознавая свою острую привлекательность под таким ракурсом.

– Прощаю! И не смотри на меня так.

– Как? – игриво стрельнул глазами он.

– По-щенячьи!

– А ты не дуй губы!

– Ха! Кто во что горазд! – усмехнулась я.

– Ты способнее! Очень аппетитно! – демонстративно облизнулся Том, продолжая смотреть исподлобья.

До отвала наевшись жареного мяса с овощами и растянувшись на уличных диванах, мы травили байки и не знали счета времени. Нам было невероятно легко и комфортно. Все оценили идею Хлои и сошлись на том, что лучше мы бы не придумали. И, как обычно это бывает со мной, в моменты, когда кажется все идеальным, я вспоминаю, что́ можно привнести, чтобы стало еще лучше. Музыка!

Без объяснений я сбегала в домик за гитарой. И едва я появилась на лужайке с инструментом в руках, как Том подскочил с дивана навстречу мне.

– Не может быть! – восторгался он. – Ты играешь! Вот это козырь! Поверить не могу!

– Что, если она дерьмово играет? – «поддержала» меня по-дружески Хлоя, ковыряясь зубочисткой в зубах.

– Ну какая же ты гадина, а! – я побежала на Хлою, замахиваясь гитарой, будто собираюсь разбить ее об голову подруги.

Хлоя не растерялась и сорвалась с места прочь от меня. Гоблин, обрадовавшись, устремился за нами. Том просто ржал в стороне, пока не понял, что мне становится трудно справляться с такими дружелюбными, но нападениями добермана, возомнившего, что игрушка, в которую мы все