бухнулась на скамейку, обхватила себя руками за острые плечи, будто замерзнув, и вяло зыркнула на Нику. – А у тебя до экзамена полтора часа, ехать пора.

– Подожду еще… чуть-чуть, – деревянно ответила Ника.

– Я подкину потом, тачку починили! – спешно пообещал Лева.

Он теперь утешал Асю вместе с Дэном. Было это максимально бестолково: оба просто прилепились к ней с разных сторон и бесконечно уверяли, что все хорошо, армия – это не страшно, Лева там был и выжил, и вообще… Саша отмалчивалась, стоя в стороне, ни с кем не встречаясь глазами, а особенно боясь заплаканных глаз Аси. Она-то понимала…

– Ребят, – прошелестела наконец Ася и мягко оттолкнула своих «рыцарей». Вытерла распухший нос, прошла вперед – к дубу – и полезла в дупло. – Дело же не в этом… точнее, не только.

Не в этом. Сашино сердце упало куда-то в желудок и словно начало растворяться в кислоте. Ася вынула тетрадь, открыла. Быстро пролистнула, нашла запись Макса и… стала читать вслух. Старалась ровно, потом голос задрожал, прорвались всхлипы. Но она упорно читала, а Саша ловила все больше взглядов. Не перебивал никто, но таращились все, и только Дэн – с пониманием. Закончив, Ася подняла голову и наконец тоже остановила взгляд на Саше.

– Как ты могла не сказать? – прошелестела она, бросив тетрадь под ноги с таким отвращением, будто это жирный слизняк. – Как?

– Действительно, – отчеканила Ника. Она была такая же сердитая, как в лесу, при первой встрече. Поджала губы, сощурилась не хуже Крыса. – Какого хера, Саш?

– Girls, calm down, – встрял Лева, явно боясь, что и Марти что-то добавит. Но смотрел Лева с удивлением, так, будто увидел Сашу впервые в жизни. – Ох, бли-ин…

Что ж, пора было взять себя в руки. Как там Макс сказал, она Чайка? Так вот, Чайки не трусят. И всегда знают, что делают.

– Он попросил, – твердо ответила Саша, заставляя себя смотреть только на Асю. – Ты же прочитала сама. Он знал, как вы отреагируете. Не хотел, чтобы его дергали, отговаривали… Ему и так было непросто.

– Опа-а, как он нас, оказывается, любил! – протянула Марти, медленно вставая. Саша немного выдохнула: ну хоть она не наехала на крайнюю в истории, а сразу взяла быка за рога. – Забавно. Одним завидовал, других считал тупее себя, третьими пользовался как… – она запнулась, покосившись на Сашу, и все-таки не продолжила. – Боже, ну дерьмище. А я ведь так и знала, что дневничара этот что-нибудь такое вскроет в нашем клубке целующихся змей.

Удивительно, но Крыс еще сильнее нахмурился, он явно не был согласен с тем, что слышал. Поймав его взгляд, Марти скривилась, но не стала развивать тему. Слава богу: так провоцировать ссоры, как она, не умел никто. А ссора и без того близилась.

– Да ничего он не вскрыл! – вступилась Саша. Она остро вспомнила, как Макс на нее смотрел, особенно когда хвалил сказку. – Марти, его пожалеть надо, нет? Он себя погано чувствовал. И открылся, чтобы не уезжать без объяснений! Ну-ка… – она облизнула губы, оглядела всех, – многие бы из вас на такую честность решились?

– Я – да, – просто ответил Лева, и Дэн тоже кивнул. – Well, я и так вечно ною про батю и свою карьеру…

– А ты сама? – от тихого Асиного голоса Саша мигом растеряла раж, а к лицу, кажется, начала приливать краска. Взгляды их снова встретились, и Ася прибавила непонятное: – Девочки-амазонки, мальчики-паладины…

– Не знаю, не уверена. – Саша все-таки решила быть честной. – Может, поэтому я… уважаю его поступок. Даже восхищаюсь.

– А чем еще ты в Максе восхищаешься? – Это тоже Ася спросила? Вопрос был резкий, предательский, болючий, как удар когтистой кошачьей лапы по нежному собачьему носу. Саша опешила и даже отступила.

– Так, – неожиданно влез Крыс. Даже поднял длинные бледные ладони на уровень груди, будто стеклянную стену выстраивая. – Вот это, пожалуйста, в шоу Нагиева «Окна». Не при всех.

Саша была ему благодарна, но Ася только разозлилась сильнее, бесстрашно рыкнула:

– Знаешь, тебя я вообще не спрашивала! – У нее из глаз снова полились слезы, и она закрыла лицо руками. – Господи… ну почему? Ну я же чувствовала… я…

– Он еще держался так хорошо, праздник не хотел портить, – грустно заметил Дэн.

– Праздник-хераздник… – начала Марти, но только махнула рукой. – Пидор!

– А ты, – снова Ася подняла на Сашу глаза, – ты… Чайка… Чайка же честная!

Но Саша не закипела, только оцепенело подумала, что в сериале Ася скорее обозвала бы ее сукой. Потом они бы впились друг другу в волосы, и визжали бы, и катались бы по земле. А через серию мирились бы в туалете, рыдая и обнимаясь, и сошлись бы на мнении, что нравящийся им обеим мальчик – идиот. Но это был не сериал.

– Я просто не знала, – ответила она правду. – Что делать. Вы оба мои друзья. И может… – Она все же немного сорвалась. – Может, ты представишь, каково быть вот этим самым долбаным божьим даром, когда твой друг считает себя яичницей?!

Марти прыснула, но не весело, а нервно и вдруг тоже закрыла руками лицо.

– Господи, заебали эти ваши поиски себя, – простонала она.

Это все было уже не сериально, но тоже неправильно. И противно. Саша устало зажмурилась и попыталась вспомнить, что испытала, когда Макс взял ее за руку там, в комнате. Тепло – да. Надежду? Нет, конечно, не дура. Более того… чем больше Саша про все это думала, чем больше перечитывала свой текст, тем лучше понимала странную вещь. Чайка и Принц освободили ее. Не до конца, но… уже почти.

– А ну посмотри на меня! – Ася повысила голос и, наверное, подошла.

Но у Саши не получалось открыть глаза. Она молча стояла с прямой спиной, сжимала и разжимала кулаки. Не кричать. Не спорить. И не плакать. Только бы не заплакать.

– Ребя-ят, – Лева, похоже, решил всех переключить, как умел. – Давайте перестанем гавкаться и попробуем рационализировать. What, оперируя сухими фактами, happened, что мы можем сделать, чего боимся и…

– Задолбал твой английский, – пробормотала Ася. Саша открыла глаза и увидела ее пошедшее красными пятнами лицо. Оно казалось едва знакомым.

– Эй, не будь моим батей, я не хочу представлять его в таком платье! – опять неловко пошутил Лева, и… Ася показала ему средний палец. – Ох ё. Все, ладно, молчу.

Марти, снова нервно фыркнувшая из-за шутки, посмотрела на Асю уже без жалости, скорее раздраженно. Было ясно: сейчас начнет наезжать, мол «Нехрен срываться на всех, мы тут тоже волнуемся, мы с Никой вообще знаем его дольше и вот это всё».