– Теперь я понимаю озабоченность Павлиди. – Барон обошел вокруг Рудольфа, разглядывая его, словно музейный экспонат. – Вы действительно странный персонаж. Мне придется лично заняться вами. В противном случае я проявил бы непростительную беспечность.

– Не понимаю, о чем это вы толкуете.

– Допускаю, что не понимаете. Вы просто машинка для исполнения желаний. К сожалению, не моих.

– Черт возьми, это звучит оскорбительно!

– Хватит паясничать! – лицо фон Вицлебена стало зловещим. В свете, падавшем снизу, оно напоминало глиняный череп. – Меня не интересует мнение дрессированных убийц. Так же, как господина Павлова не интересовали ощущения его бедных собачек... Но своего он добился...

Рудольф почти не слышал последних слов барона. Его сознание исчезло в черной дыре и проникло в две изнаночные вселенные. В одной из них ему предстоял короткий путь суицида, в другой – чуть более продолжительный путь на новом уровне сопротивления.

Вицлебен не заметил этого – предполагаемая жертва не излучала ничего, кроме необычного диапазона вибраций из витального центра. Вибраций, характерных для коматозного состояния, однако и здесь имело место всего лишь подобие, а не идентичность.

Силуэт барона, утрачивающий плотность, все еще перемещался вокруг этого полутрупа, пока его удаляющийся голос мягко шептал:

– Кого же мне благодарить за такой «подарок»? Крозиг мертв... Элию? Сократеса? Дресслера?..

Руди все еще находился в двух шагах от ниши с топорами. Ему оставалось только протянуть руку, чтобы коснуться одного из них.

– Я хочу увидеть императора.

– Но император не хочет тебя видеть, идиот!

* * *

...Оружие оказалось слишком тяжелым для одной руки. Руди провел им вдоль нематериального следа по-настоящему опасного удара. Лезвие топора разрезало ткань смокинга на груди Вицлебена, как нож плуга взрыхляет землю, но, к сожалению, всего лишь оцарапало кожу...

Под ногами зомби разверзлась пропасть. Он балансировал на самом краю расширяющейся трещины и вскоре потерял равновесие. Иллюзия падения была полной. Чтобы избежать этого, ему пришлось отпрыгнуть в сторону, и это оказалось ошибкой. То, что Вицлебен влиял даже на восприятие зомби, говорило о невероятной, почти демонической силе его «психо».

Барон скользнул мимо Рудольфа, будто порыв враждебного ветра, и слился с силуэтом, уставившимся в стену над трупом Тины. Иллюзорная пропасть тотчас же исчезла. Но Руди потерял время. Пора было ставить точку... Держа топор в левой руке, правой он выхватил револьвер.

Человек в просторном костюме, который мог двигаться стремительно, ускользая от опасности, на этот раз почему-то не торопился. Тем не менее он развернулся лицом к Рудольфу, не поколебав пламени свечей.

– Эта игрушка не сработает, мой мальчик, – проговорил фон Вицлебен. – Порох не воспламенится. Здесь (он обвел взглядом храм) изменяются свойства материи. Никакой детонации; лазер твоей шкатулки бесполезен, и тебе пришлось бы немало потрудиться, чтобы получить электрический ток. Во всяком случае, это никому еще не удавалось... Почему-то мне кажется, что тебе это тоже не удастся. Ты-то далеко не гений...

Зомби нажал на курок. Ударник звякнул о капсюль. Выстрела не последовало. Тогда он швырнул в барона топор.

Тяжелое оружие отклонилось от цели, распласталось в воздухе и совершило плавный вираж. Его двойное лезвие со свистом рассекало воздух, будто крыло истребителя. Он и был истребителем. Истребителем зомби...

Топор описывал сужающиеся круги под сводами храма. В центре этих кругов находился Руди.

Последним оставшимся у него оружием было собственное тело. Он пробормотал заклятие и почувствовал проникновение духов. Это явилось неожиданностью – храм был прекрасно защищен, – но помощь пришла из-под земли, из ближайшего узла некросферы...

Ноги зомби оторвались от земли. Он вытянулся в воздухе горизонтально, превратившись в подобие снаряда. Струя какой-то энергии, в которой мгновенно умирали микроорганизмы, поддерживала его в подвешенном состоянии, затем согнула сильным выплеском в области живота и послала вперед, словно огромный бумеранг.

Интерьер храма выглядел размытым при огромной скорости вращения; кровь отлила от глаз, и в течение нескольких секунд Руди видел только тьму, разрываемую багровыми вспышками... Клинок Вицлебена вспорол пространство там, где мгновение назад находилась шея зомби. Он ударил барона обеими ногами в грудь и вбил бы того в стену, если бы стена вдруг не утратила твердость.

Фон Вицлебен проделал в ней метровое углубление, а потом упругая субстанция выбросила его обратно, словно резиновая подушка. Красивое, растянувшееся на секунды сальто, выполненное с нечеловеческим совершенством, было к тому же смертоносным. В верхней точке траектории, оказавшись вниз головой, барон зацепил саблей вращающееся тело Руди. Зомби начал падать, задувая свечи...

Барон прирос к полу и на мгновение поднес к глазам саблю. Лезвие утратило блеск на двадцатисантиметровой длине. Оно было испачкано обо что-то, напоминающее влажный пепел... Тем временем летающий мертвец догнал топор и схватил его за шершавое древко. Тяжелое оружие снова рассекло воздух, и Вицлебену пришлось перемещаться, выбрасывая фейерверки темных фантомов. Его собственная фигура напоминала мираж, дрожащий над горизонтом пустыни. Силуэт барона снова обрел четкие очертания на безопасном расстоянии от Рудольфа.

– Неплохо! – насмешливо произнес фон Вицлебен. – Значит, это все-таки правда...

Руди медленно приближался к зыбкой человекообразной статуе, как будто отлитой из застывшего вулканического стекла. Он начал заносить над нею топор для нового удара. Рана не болела. Он ощущал только некоторое неудобство, словно его ребра были опутаны проволокой.

– Что – правда? – спросил он ласково. Слова казались липкой сетью, способной удержать барона на месте.

– Дресслер, Дресслер, старая лиса, – пробормотал про себя Вицлебен и при этом даже выглядел довольным. Он не любил неопределенности, но теперь все стало на свои места. Он переместился еще раз и оказался за спиной Рудольфа. Его передвижения были незаметны, как дуновения ветра. Он сказал:

– Хватит, конец! Ты мне понравился, но ты мне надоел. Я тебя убираю... Не расстраивайся – ты мне еще понадобишься. Я сохраню тебя, как идеального носителя...

Руди мало что понимал. Весь его путь, усеянный трупами, оказался бессмысленным. Но потом он вспомнил проповеди настоятеля Дресслера.

– Сумеречная Зона, – тихо произнес он, безуспешно пытаясь приблизиться к барону, ускользавшему, словно в дурном сне.

– Нет, это неинтересно. – Сказал тот. – Я спрячу тебя поближе. Как насчет двадцать пятого века? Двадцать шестого? Самое глухое подземелье Европы? Замурованное надежнее, чем гробница фараона?.. Скажем, монастырь... Вымерший монастырь под Менгеном...

* * *