В случае опасности нам следовало пройти в тамбур и выпрыгнуть из поезда либо же захватить состав и взять машинистов в заложники. Третьего варианта я не видел, а учитывая, что мне было необходимо вернуться во Фридрихсград как можно скорее, в случае проблем я предпочел бы захват бегству. Оставалось надеяться, что до этого дело не дойдет.

Паровозный гудок заставил детишек восторженно взвизгнуть, и тут же кондукторы по очереди засвистели в сигнальные дудки, сообщая машинисту, что можно отправляться. Через несколько секунд поезд мягко тронулся с места, постепенно набирая скорость.

В сфере железнодорожных перевозок еще не успели внедрить энерготанки, поэтому состав тянул паровоз, к которому был прицеплен тендер с углем. Предполагаемое время в пути до места назначения составляло около четырех часов – все же путешествовать на цеппелине было куда быстрее, и мы изрядно удалились от Фридрихсграда, пока летели на «Возрождении».

Я раскрыл газету, но краем глаза следил за Костасом – как бы чего не учудил. Но княжеский наследник откинулся на спинку деревянного сиденья и, кажется, задремал.

Новости в прессе не радовали. Международная обстановка до сих пор оставалась крайне напряженной, мы находились на пороге очередной войны, на этот раз с франко-бриттами. А война, по моему разумению, нам сейчас совершенно не нужна. Поэтому вся надежда оставалась на дипломатический корпус, сотрудники которого неделями обходились без сна, стараясь найти особый подход к враждебным странам и хотя бы немного стабилизировать политическую ситуацию.

О внутренних проблемах страны пресса традиционно умалчивала, хотя, насколько я знал, в последние месяцы пропагандисты удвоили усилия, смущая умы рабочих лживыми обещаниями. Но пусть об этом думает Особый отдел. Их задача не допустить беспорядков в империи, и пока они с ней вполне справлялись.

И все же я не понимал, отчего в такой смутный час император не придумал ничего лучшего, как отправиться со светским визитом во Фридрихсград. Хотя, казалось бы, должен и сам наравне с дипломатами дни и ночи проводить за столом переговоров, дабы ни в коем случае не допустить невыгодной нам войны. Мы только-только обрели почву под ногами, начали наращивать экономический потенциал, поэтому любое иное разделение бюджета, кроме нынешнего, привело бы к кризису. А уж война сожрала бы все наращенные ресурсы…

Впрочем, высшие сферы – совершенно не мой круг общения. И советовать императору, как правильно составлять собственное расписание, меня тоже никто не уполномочивал.

Мои мысли вновь переметнулись к подселенцу. Эта тварь так и стояла у меня перед глазами. И рассказ Шалимова только подбросил дров в костер.

Если бывший ссыльный не врал и император Карл Александрович все же как-то связан с подселенцами (в чем я в глубине души сомневался), то уж о замученных детях ему точно не должно быть известно. Ни ему, ни великому князю. Я попросту не мог себе этого представить.

Нет, невозможно! Никак и ни при каких обстоятельствах не могло быть явной связи между убийцей-дагеротипистом Жориком и его императорским величеством или же его родным братом Платоном Александровичем, глупо даже об этом думать. Да, может, кто-то из высших кругов и был в курсе этой истории, и даже покрывал ее участников (ведь Грэг тоже кое-что накопал, и я склонен доверять его сведениям). Но приплетать сюда императора… это казалось мне настоящим кощунством.

Шалимов говорил убежденно и верил своим словам. Но и он мог стать жертвой ошибки.

Как же я хотел арестовать Кречетова и выбить из него показания. Уж он-то наверняка сумел бы многое поведать об истинных действующих лицах…

Двери вагона распахнулись, пропуская внутрь кондуктора в сопровождении двух солдат с винтовками на плечах. Я сразу понял, что они явились по наши души, и незаметно пнул Костаса по голени, заставляя того проснуться.

Троица медленно, но верно проследовала через весь вагон и остановилась рядом с нами.

– Господа, – несколько напряженно попросил кондуктор, – не соблаговолите ли показать ваши документы?

– А в чем, собственно, дело? – улыбнулся я как можно более дружелюбно и полез в карман за своей волшебной бумагой, надеясь, что она произведет должное впечатление на провинциального служаку.

– По телеграфу на станцию передали, что разыскиваются два опасных преступника, которые, возможно, пытаются попасть во Фридрихсград. Просили проявить особую бдительность.

– А что, мы похожи на бандитов? – удивился я, в душе отчетливо понимая, что вопрос этот скорее риторический, а наш ужасающий внешний вид говорит за нас.

Кондуктор неопределенно пожал плечами, принимая бумагу, и продолжил:

– Обычная проверка, не волнуйтесь. Еще передали, что преступники могут воспользоваться поддельным документом, якобы подписанным самим великим князем Платоном Александровичем, да хранит его великое Провидение…

В эту минуту он как раз вчитался в начертанный рукой князя текст и различил внизу личную печать его высочества. Глаза кондуктора расширились, он начал поворачиваться к солдатам, но я уже вскочил на ноги и точным хуком справа отправил его в забытье. Эх, спокойно добраться до города не получилось…

Цветастая дама отчаянно завизжала, ее дети тут же дружно заревели. Солдаты судорожно схватились за винтовки, но я уже навел на них «дырокол» и револьвер, на каждого по стволу, заставляя прекратить ненужные попытки, и громко, на весь вагон, перекрикивая детский рев, объявил:

– Дамы и господа, поезд мною захвачен! Просьба всем сохранять спокойствие, и я гарантирую вам жизнь!..

– Бреннер, с вами что ни путешествие, то неприятности, – заметил Костас спустя некоторое время, когда все в вагоне немного успокоились, а детишки умолкли.

Кондуктора и солдат я связал и приказал им не проявлять излишней инициативы, которая, как известно, наказуема. Солдатики и не дергались, вполне доверяя этой старой истине, а кондуктор как рухнул на пол, так и лежал не шевелясь. Остальные пассажиры также проявили разумную осмотрительность и оставались на своих местах, не пытаясь мне воспрепятствовать.

– Не согласен! На телеге мы прокатились безо всяких приключений.

– Это жалкое исключение из общего правила. Хочу вам напомнить, что при первой нашей встрече меня чуть не убили, а после… да что там после, только сегодня вы выбросили меня из цеппелина с высоты три тысячи футов! А сейчас мы захватили пассажирский поезд, как какие-то гангстеры! Так, кажется, называют грабителей в бриттской колонии?..

– Надо сказать, поезд мы еще не захватили, – поправил его я. – Пока что мы только объявили о своем намерении. Для полного контроля над составом нам нужно пленить машиниста и его помощников. К счастью для нас, до ближайшей станции полчаса, а средства экстренной связи на поезде отсутствуют. Так что времени у нас вполне достаточно, чтобы все успеть.

– Я жалею, что познакомился с вами, Бреннер…