на колени. Ткань его штанов терлась о самую интимную мою часть, вызывая смятение сверхчувствительной плоти, уже и так натруженной после нашей ночи страсти.

Мне нужен был антракт, небольшой перерыв. Чтобы найти идеальное решение на данный момент для боли, пронизывающей меня, и для той ситуации, что я чувствовала. В любой момент я могла выскочить из собственной кожи. Будто мое тело больше не могло вместить то, что пряталось внутри меня и рвалось на свободу.

– То, что произошло прошлой ночью, произошло не из-за Виникулума, – мягко сказал он, и его руки скользнули вниз, чтобы коснуться голой кожи моих бедер.

Он скользнул пальцами под край своей туники, которую я на себя надела, и нежно погладил мою обнаженную кожу, вызвав у меня вздох. Теперь, когда между нами установилась связь и был сделан еще один шаг к объединению наших душ, все ощущения и чувства стали более явными. Но я не была уверена, почему так происходило. Возможно, из-за того, что я чувствовала его страсть ко мне, которая была отражением моей собственной страсти к нему. Но было в этом что-то невероятно вдохновляющее.

Из-за этого ощущения я чувствовала себя свободной, а не привязанной. Как будто я могу завоевать мир, если он будет рядом.

– О чем ты? Конечно, из-за Виникулума, – сказала я, засмеявшись, глядя в смотревшие на меня голубые глаза.

– Виникулум через связь дает тебе доступ к моим способностям. Но у меня нет той силы, которую ты продемонстрировала ночью. Я никогда не контролировал саму тьму, мин астерен. Та сила исходила от чего-то, что живет внутри тебя, что бездействовало все эти годы из-за Завесы, – ответил он, отвлекая меня от своих слов тем, что медленными, методичными движениями вычерчивал круги у меня на бедрах.

– Но я человек, – возразила я, качая головой. – Мой отец был человеком, и мать, и брат.

– Насколько я могу судить, да. Ты чувствуешь себя человеком и ведешь себя очень по-человечески, но это не значит, что в твоей родословной не было какого-то другого существа, о котором ты не знаешь. Возможно, его пробудила метка фейри, а может, его вызвал к жизни всплеск силы от крушения Завесы. Мы никогда не узнаем, как Завеса могла повлиять на магических существ, которые родились в человеческом мире, и никогда не знали о своей силе, и не имели к ней доступа, – сказал он.

– Если я не человек, то кто? – спросила я, не желая даже думать о том, что я фейри.

– Не знаю, и если ты не потратишь время на то, чтобы снова пробудить эту часть себя, когда мы будем в безопасном месте, мы никогда не узнаем правду о твоем происхождении. Среди твоих предков могли быть и ведьмы, и фейри, и демоны… список бесконечен, мин астерен.

Он передвинул руку поближе к моим ягодицам, провел пальцами по коже и посадил меня к себе на колени.

Отвлечение послужило своей цели, посылая импульс удовольствия по моему телу, но я решила продолжить тему несмотря ни на что.

– Ты опять что-то скрываешь от меня, – сказала я, задыхаясь, когда одна из его рук оторвалась от ягодиц и проскользнула между нашими телами, чтобы проникнуть ко мне внутрь. Он провел пальцами по влаге, всегда готовой выделиться при малейшем возбуждении, чтобы принять в себя половину, которую я хотела. Мужчину, которым я, казалось, никак не могла насытиться, что бы это обо мне ни говорило.

Большим пальцем он погладил мне клитор и скользнул внутрь двумя другими. Мое тело потянулось к нему, стараясь приспособиться, преодолевая напряжение, заставившее меня сжаться на нем, пока он медленно открывал меня.

– Есть у меня одна догадка, но я пока не уверен в ней. Когда придет время и я удостоверюсь, что это правда, тогда и скажу тебе. А пока тебе об этом знать не стоит. Вдруг все окажется пустышкой, так зачем беспокоиться? Это будет нечестно, – сказал он и согнул пальцы, заставляя меня пульсировать от желания.

– Нечестно, когда ты делаешь вот так пальцами. Мешаешь мне ясно мыслить, – призналась я.

Он усмехнулся, наклонившись вперед, чтобы прикусить мне нижнюю губу, и сильнее надавил на точку внутри меня.

– В этом-то и дело, малыш. Я хочу, чтобы ты с ума от меня сходила.

– Именно это и происходит, ты, извращенный ублюдок, – сказала я, но невольно улыбнулась.

Как бы ни хотелось мне знать, что за догадка у него появилась, но в данный момент у нас были гораздо более насущные дела. Особенно теперь, когда я могла чувствовать эмоции, объясняющие его молчание и нежелание отвечать сейчас.

Что бы это ни было, он искренне хотел защитить меня, и если Калдрис думал, что меня нужно от чего-то защитить, я была склонна с ним согласиться.

Некоторые секреты лучше не знать.

Он опустил другую руку на завязки на штанах, быстро развязал их и, приподняв меня, спустил их на бедра. Его член выскочил на свободу и прижался к моему телу, когда он вынул из меня пальцы.

– А теперь иди оседлай меня, звезда моя.

И я не стала спорить.

16

Я провела рукой по своим идеально заплетенным волосам, вспоминая, как нежно расчесывал их Калдрис, опускал щетку в свежую воду, чтобы укротить завитки, распутывал спутанные локоны. Все эти действия сильно противоречили положению наших тел: я сидела на нем и смотрела ему в глаза, его член опадал у меня внутри, после того как я наскакалась до своего оргазма и он отымел меня до своего.

Теперь на руках у меня снова лязгали кандалы, когда я опускала руки на гриву коня, и снова металл натирал мне запястья.

– Где ты научился так хорошо плести косы? – спросила я, опираясь спиной ему на грудь.

Он заплел мне идеальную косу – «рыбий хвост» – и перекинул через плечо.

– Я прожил бессчетное количество веков и с какими только прическами не экспериментировал, мин астерен, – ответил он, и искренность его признания успокоила растущую во мне ревность.

Мне хотелось спросить, был ли у него кто-нибудь до меня, кто имел для него значение на эмоциональном уровне, или я была первой, о ком он проявлял такую заботу.

– К чему моя звезда ревнует сейчас? – спросил он, наклоняясь вперед, чтобы прошептать слова мне в ухо.

Азра шел медленно, но уверенно, направляясь по белым равнинам обратно к Мистфелу и границе, после пересечения которой мы должны были оказаться в мире фейри.

– Ты когда-нибудь любил кого-нибудь до меня? – спросила я, жалея, что не могу взять слова обратно в тот момент, когда они вырвались и повисли в воздухе между нами.

– Нет, – сказал он, прикоснувшись губами к моей метке, прежде чем слегка отстраниться. – Еще до того, как ты родилась, я знал, что просто провожу время в этом мире в ожидании тебя. Возможно,