Несмотря на эту боль, в его взгляде было столько тепла, что я больше никогда не буду задаваться вопросом, любит ли он меня. Больше никогда. Такой любовью вдохновляются поэты. Пишут стихи, слагают песни. Добрые маленькие девочки мечтают о такой любви, лежа ночью в своих кроватях и пытаясь представить мужчину, который однажды станет их мужем.

– Вот и ты, моя звезда, – пробормотал он, нежно касаясь губами моих.

Я жаждала большего, жаждала заглянуть в его голову, но не могла ничего сделать, только чувствовала, как меня захлестывают эмоции. Не было никаких осязаемых мыслей или действий – только эмоции, которые гнали его вперед.

Мотивация каждого его действия, каждой искаженной правды, выплескивающейся в мир, чтобы я могла ее увидеть.

Я погрузилась в его поцелуй, поднимаясь к нему в объятия, углубляя их. Он владел моим ртом точно так же, как и моей душой, поворачивал меня, как хотел, когда наклонялся своим ртом к моим губам и пил из моей души.

– Я люблю тебя, детка, – пробормотал он, отстраняясь ровно настолько, чтобы эти слова прозвучали как вздох у меня над лицом. Они обрушились на меня волной, и смысл, стоящий за ними, проник глубоко в мою душу и дернул за нить нашей связи, как будто играл с ней.

Я не смогла произнести ни слова в ответ. Мне казалось, что я просто не смогу это озвучить. Но он уже чувствовал исходящую от меня любовь. Благодаря доступу, который я дала ему в свой разум. Он улыбнулся, и в его глазах отразилось знание. Знание, что я тоже люблю его, хотя я и не произнесла этих слов.

Он знал. Без сомнения, точно знал, что я чувствую к нему в те моменты, когда касаюсь его бедрами в поисках тепла, которое, я знала, он мне даст.

– Скажи мне, что ты хочешь, моя половинка. Я дам тебе что угодно.

Он прижался бедрами к моему животу, спустился ниже и заскользил по нежной плоти моей киски, пока головка его члена не коснулась клитора, вызвав во мне дрожь.

– Я хочу тебя, – пробормотала я, потерявшись в ощущениях, царапая ему кожу на спине по обе стороны от позвоночника. – Пожалуйста, – умоляла я.

Все мои потребности свелись к одной – чувствовать, ощущать связь с ним. Открыв ему разум, я поняла, что желаю и всего остального, жажду, чтобы связь между нами окрепла, стала глубокой – как внутри наших разумов, так и вне их. Мне нужно было исследовать последний узел нашей связи, пока наши разумы и чувства танцевали. Принять его внутрь себя и посмотреть, чувствует ли он себя еще более правым, чем в те моменты, когда соединял свои мысли с моими.

– Ты должна быть более конкретной, иначе я, скорее всего, буду блуждать в замешательстве, – прошептал он, довольно усмехнувшись.

Этот смешок как будто осветил его голос, когда он опустился ниже на кровати. Вместе с ним сдвинулся член, оторвавшись от того места, где мне хотелось его чувствовать. Я протестующе застонала, но он только рассмеялся.

В следующий момент его рот накрыл мой сосок, слегка покусывая плоть, а свободная рука работала с другой моей грудью. Он гладил и массировал ее так же, как я всего несколько минут назад в ванне. Потом он прикоснулся языком к соску, вызвав волну тепла, омывшую меня с головы до ног. Он провел языком вокруг затвердевшего соска и припал к нему ртом, посасывая, пока у меня не выгнулась спина.

Я прижалась к нему, желая потереться о него, чего он, казалось, намеревался меня лишить, целуя мой живот. Он прервался, широко раздвинув мне ноги, и опустился между ними лицом, глядя на меня сверху вниз.

– Тебе нужен отдых, – пробормотал он, наклоняясь вперед, чтобы провести языком от входа во влагалище до клитора.

Он немного помучил меня, лаская языком маленький пучок нервов и все время сохраняя зрительный контакт.

– Но, боюсь, тебе сегодня не уснуть, мин астерен.

Он обвил мне ноги руками, крепко прижав ладонь к низу живота, используя эту хватку, чтобы удержать меня неподвижно. Мягкими мучительными движениями языка он ласкал мне клитор, не сводя с меня глаз. И как раз тогда, когда я подумала, что он уже почти довел меня до оргазма, он опустился ниже и скользнул своим языком внутрь меня с легким давлением. Я застонала, запустив руку ему в волосы и пытаясь вернуть его куда хотела.

Он засмеялся, и смех прокатился по моему телу, посылая импульсы наслаждения, от которых у меня дергались ноги.

– Какая жадная малышка, – сказал он, оставляя нежные поцелуи на моей плоти.

Он не оставил неисследованным ни одного уголка моей киски, заново знакомясь с ней, как будто его разлучили с ней на годы, а не на несколько дней.

Мука, казалось, длилась вечность, разжигая жар внутри меня до крещендо, а затем охлаждая его, как раз тогда, когда я думала, что сорвусь в небесную бездну.

– Кэлум! – умоляла я, сжимая его волосы, притягивая его голову назад. – Либо дай мне кончить, либо уйди с дороги, чтобы я могла сделать это сама, – приказала я, и темнота, с которой я танцевала накануне ночью, снова просочилась в мой голос.

Взгляд Калдриса почернел, губы скривились в жестокой улыбке, когда он увидел, как я балансирую между двумя версиями себя. Получив доступ ко мне и моему разуму, он знал, что мы не были разделены, как он изначально полагал.

Я ее не знала. Даже не поняла, откуда она взялась. Что я точно знала, так это то, что монстр, который танцевал под моей кожей, был мной, но только без каких-либо запретов и ограничений. Без тормозов. Она была мной, но ничего не боялась, зная, что достаточно ужасна, чтобы уничтожить любого, кто захочет заставить ее столкнуться с последствиями ее безрассудного поведения.

– Если ты собираешься поиграть сама с собой, возможно, пока ты это делаешь, мне следует трахнуть тебя в твой хорошенький ротик, – размышлял Калдрис, наклоняясь вперед, чтобы еще раз провести языком по моей плоти.

– Сделай так, чтобы я кончила, и ты можешь трахать все что хочешь, – сказала я, прижимая его лицо к своей киске. Он улыбался мне, облизывал языком клитор, посасывая его, мучил меня, доводя до грани безумия.

– Прежде чем я позволю тебе поиграть с моим членом, детка, я хочу кое-что услышать, – сказал он, надавливая большим пальцем на клитор, пока трахал меня языком.

– Что?

– Скажи, что любишь меня, – сказал он, приподнимаясь у меня между ног.

Он потерся лицом о мой живот, распространяя мое собственное возбуждение по коже, склоняясь надо мной. Его член торчал между нами, так близко, что я могла протянуть руку и взять его. Так я и