Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Поддерживаю, – встал своего места Джакомо. – Вызовите советника Али.
– Поддерживаю, – поднялся Магистр Роберт. – Необходимо заняться всем по порядку.
– Я прошу собрание отстранить меня от прямого участия на том основании, что я – лично заинтересованное лицо, – раздался звонкий голос советника Чичек. – Нурбахар была моей матерью. Советник Толга заменит меня.
– Но, советник Чичек, – возразил Магистр Дидье. – Я посчитал, что вы пожелаете участвовать в заседании.
– Я знаю, вы хотели, как лучше, Магистр, – ответила Чичек мягким, но не терпящим возражения тоном. – Однако я настаиваю на своей просьбе. Считайте это предчувствием.
– Хорошо, – вздохнул Магистр Дидье. – Советник Толга, прошу вас.
– Поддерживаю советника Бруно, – закивал толстенький инквизитор Третьей Башни.
– Советник Али, выйдите вперед и ответьте на вопросы, – медленно произнес Бруно.
Кадир с трудом сдерживал свое волнение. Сонливость как рукой сняло. Узнает ли он сейчас нечто ужасное или же, наоборот, окажется, что умирающая женщина что-то напутала и дала волю воображению?
– Прежде, чем вы начнете, хочу сделать краткое заявление, – бесцветным голосом сказал Али паша, оказавшись посередине зала. – Сегодня вечером скончался эмир Суриды Орхан хазретлери эфенди. Теперь мне нечего скрывать, и буду говорить только правду.
Кадир растеряно огляделся по сторонам, а Кьяра встревожено взглянула на него.
– Как ты? – прошептала она.
– Дело не во мне. Мать упоминала, что у эмира слабое сердце. Озан обязан вернуться в столицу. И быстро.
Потому что если брат снова вздумает упрямиться, то престол окажется в руках того, кто выживет после схватки эмиры, Первого визиря и совета дивана.
– Советник Али, мы приносим вам и всей правящей семье Суриды свои соболезнования, – кашлянул советник Бруно. – Но вернемся к нашему делу. Вы убили наставника Нурбахар?
– Нет.
Среди советников послышались шепотки.
– Вы знаете, кто ее убил? – спросил Магистр Роберт.
– Да.
Повисла пауза, наполненная невнятным гулом.
– Расскажите нам все, что вы знаете о смерти Нурбахар, – неожиданно мягко произнес советник Толга.
Кадир сжал кулаки и уперся ими в скамью.
– Тем далеким Хвостом Змеи, – начал Али паша своим тихим бесцветным голосом, глядя поверх голов всех собравшихся в противоположную от него стену, – ко мне обратился басэмиран Халит. Он предложил поехать с ним во дворец бея санджака Кушлар в вилайете Сэдыр, чтобы охранять одну особу. Я не знал ни наставника Нурбахар, хотя слышал о ней, ни хозяина дворца Айташа хана, ни его жену Гюльбахар ханым. И удивился, увидев их гостей: Эсму эмирын, Серхата пашу и эмирана Орхана. Басэмиран Халит показал мне покои, где жила Нурбахар, и сообщил, что в мои обязанности входит денно и нощно стеречь ее и не позволять покидать замок. – Он остановился и на мгновение закрыл глаза. – Я не задавал вопросов ни басэмирану, ни его родственникам, ни их пленнице. То, что она пленница я понял сразу. Нурбахар работала над сложным заклинанием, в одиночку, и выглядела совершенно увлеченной своим делом. Постепенно она стала разговаривать со мной, поскольку ей требовалось общество равного человека, а камеристка для этой цели не подходила. Исследования Нурбахар меня заинтересовали, и я стал понимать, зачем представителям династии Арыканов понадобилось держать ее в этом дворце.
Он снова замолк, не стесняясь, вытер рукавом выступивший на лбу пот и продолжил:
– Уважаемые коллеги, наставник Нурбахар проводила эксперименты со временем и работала над заклинанием, которое, подобно порталу, могло перемещать человека, только не в пространстве, а в прошлое. Нам всем понятно, насколько опасны подобного рода исследования, и к чему они могут привести. Я могу ошибаться, но смею предположить, что басэмиран Халит хотел, чтобы результат исследований принадлежал только его семье. В любом конфликте между государствами манипуляции со временем превращаются в сильнейшее и непобедимое оружие. Кровавые заклинания принцессы Генриетты ничто по сравнению с тем, что ждет мир, если кто-то сможет управлять временем. – Голос Али паши окреп, глаза оторвались от стены, и теперь, казалось, всматриваются в каждое лицо в зале. – Я старался объяснить это Нурбахар, но она не решалась бросить исследования. Кроме меня, моего друга, который иногда заменял меня на посту, и камеристки, к Нурбахар сначала часто заходил эмиран Орхан. У них были довольно близкие отношения. Но однажды они сильно поспорили. Нурбахар решила прекратить работу над заклинанием и уничтожить записи. Она не желала больше идти на поводу у басэмирана Халита и его семьи. Правда, выразилась она несколько грубее, но общий смысл был таков. С тех пор я действительно не видел Нурбахар за работой, однако уничтожить записи у нее не поднималась рука. Как-то ночью… – Али паша закашлялся и жестом попросил воды. Похоже, он переходил к самой трудной части своей истории.
– Как-то ночью появился Серхат паша, в изодранной и измазанной чем-то одежде, и приказал мне наложить на Нурбахар парализующее заклинание. Затем он поднял ее на руки и велел следовать за ним. Мы дошли до покоев хозяйки дворца, зашли внутрь, и моему взору предстала ужасная и непонятная картина. Еще много лет это являлось мне во сне. На низкой софе, прижавшись к стене, сидела полуодетая Гюльбахар ханым, дрожащая и испуганная. Рядом на полу лежал басэмиран Халит в луже крови. А прямо за дверью я увидел тело Эсмы эмирын, тоже в крови. Серхат паша спросил меня, хочу ли я быть придворным магом. А после передал мне Нурбахар, вытащил кинжал и одним движением перерезал ей горло. И рассказал мне, парализованному не заклятием, а страхом, что я должен буду говорить, когда меня спросят об этой ночи. – Али паша сделал еще глоток. – Эмирану Орхану предстояло узнать о попытке бегства Нурбахар и о том, как она ударила меня, выбралась из своих покоев, убила наследника и его сестру и чуть не убила Серхата пашу и Гюльбахар ханым, а после в отчаянии покончила с собой. Эмиру Селиму и родственникам династии рассказали, что во дворце внезапно вспыхнул пожар. Он действительно вспыхнул, как только Серхат паша смог уговорить эмирана Орхана. Мне всегда удавались заклинания стихии огня. – Али паша опустил голову, поднял ее, и его взгляд вновь устремился на стену зала. – Я готов ответить на ваши вопросы.
Но первые минуты зал молчал, видимо, потрясенный рассказом. Кадир был ошеломлен не меньше магов, однако еще и неприятно удивлен тем, что всю правду он так и не узнал.
