– Интересно, что же это за источники? Слова ученика, затаившего на меня обиду, и старой няньки, давно выжившей из ума? На вашем месте я не сильно бы верил их доводам.

– А что насчёт садовницы? – Девочка и не думала отступать.

– О да, старая ведьма с её очаровательными историями, пропитанными ветром и запахом яблок. Она зря потратила моё время и дорого за это заплатила. Её смерть на вашей совести.

– Разве ты не превратил её в пчелу?

– Надо же, а вы осведомлены куда лучше, чем я полагал. Что ж, ты права, я не убил её. Но жизнь пчелы, как бы иронично это ни звучало, вовсе не сладка, как мёд. И не особо продолжительна. Возможно, она ещё жива, а может, и нет. В любом случае, мы никогда об этом не узнаем.

Одри вдруг стало до слёз жаль садовницу. Да, она заманила их в ловушку, обманула и сдала королю, но всё же никто не заслуживал подобной участи.

– Вы не правы, – выдавила она. – Только вы сами ответственны за все свои дурные поступки. И страдания каждого человека, превращённого в животное лишь за попытку не дать своей семье умереть с голода, тоже только на вашей совести. И рано или поздно вам придётся за это заплатить.

– Ах, наивность юности! А думала ли ты, моя дорогая, как сама будешь поступать, если у вас с сестрой каким-то чудом получится вернуть себе престол? Какое наказание ты считаешь справедливым для лжецов, воров и разбойников? Бросишь их гнить в тюрьме? Разве не гуманнее дать им возможность отработать свой долг, живя на свободе, но просто в другом обличье? Это ведь лучше и для них, и для королевства. То, что это решение кажется непривычным, совсем не значит, что оно неверно.

Девочка сморщилась, а затем широким жестом указала на изысканный завтрак короля, его роскошный наряд, золото и дорогие гобелены, украшающие стены.

– Вы только взгляните на всё это! Я пока затрудняюсь сказать, как правильнее поступать с ворами, но я бы начала с того, чтобы спросить себя, как вообще дошёл человек до того, чтоб начать красть. Я никогда не смогла бы сидеть в этом роскошном зале, утопая в богатстве, пока мой народ страдает от голода и нищеты. Люди всегда должны быть на первом месте. Если правитель заботится о счастье и довольстве своих подданных, в его королевстве не будет ни лжецов, ни воров, ни разбойников! – Одри сама удивлялась тому, как страстно и убедительно она говорит. Она прежде никогда не задумывалась всерьёз о том, что будет, если они с сестрой отвоюют трон. По правде говоря, она даже не успела заранее подумать о предстоящей встрече с дядей и о том, что хотела бы ему сказать. Но теперь слова сами слетали с её губ, превращаясь в складную, не лишённую логики речь. Вот только Алетте, похоже, не было дела до разговоров.

– Ты убил наших родителей, – повторила она. – И пришло время за это ответить.

Зелос высокомерно взглянул на старшую племянницу:

– Ты просто заносчивая девчонка! Думаешь, у тебя хватит сил, чтобы меня одолеть? Забавно… Что ж, каждый преследует свои собственные цели. Думаю, твои истинные надежды и мечты лежат на поверхности. Надо лишь присмотреться получше, и я увижу их, как вижу сейчас твои слабости и эту уродливую отметину на твоём лице. – И он указал палочкой на родимое пятно принцессы.

Одри в ужасе обернулась на сестру. Та выпрямилась и напряглась, как струна, жилка на её шее быстро пульсировала, и это могло значить лишь одно. Девочку переполняла неконтролируемая ярость, а значит, она была готова перевоплотиться.

Секунда, и посреди банкетного зала встал на дыбы единорог. А сестра этого прекрасного создания замерла рядом, не в силах опомниться от восхищения. Она уже не в первый раз видела чудесную трансформацию да и сама умела так же, но всё равно не переставала поражаться тому, как менялись у её сестры волосы и глаза, как удлинялись ноги и преображалось лицо, но суть при этом оставалась прежней. Это было истинное волшебство!

Зелос тоже был совершенно заворожён увиденным, но лишь один миг, а затем оцепенение прошло. Злоба сверкнула в глазах мужчины, и он закричал:

– Тебе досталась магия Бии! И что? Считаешь, ты лучше меня, сильнее?

В чертах короля читалась зависть. Но была ли она вызвана даром Алетты или ожившим воспоминанием о сестре?

– Она и правда сильнее тебя! – ответила ему Одри. – И наша мать была сильнее. Ты победил свою сестру, но только потому, что силы её были ослаблены нашим рождением.

Было заметно, что эти слова окончательно вывели Зелоса из душевного равновесия, он попятился назад, поднимая на единорога свою волшебную палочку.

– И в чём же состоит ваш план? Хотите убить меня? – выдавил он с непередаваемой злостью.

Алетта была вынуждена безмолвствовать в своей магической форме, а её сестра не нашлась что ответить. Она попросту не знала, какие планы на этот счёт строили молчаливый колдун и его приёмная дочь. Покидая Лаллгров, девочка надеялась, что те расскажут со временем о том, как им предстоит действовать, но этого не произошло, а спросить она не решилась, боясь услышать в ответ, что должна лишить жизни родного дядю.

Собравшись с мыслями, Одри уверенно взглянула в глаза короля:

– Мы пришли не за этим. Признай свою вину, покайся в совершённых ошибках, и ты сможешь свободно покинуть королевство, поклявшись, что никогда не вернёшься вновь.

Единорог громко фыркнул. Судя по всему, у дочери колдуна было на этот счёт другое мнение.

Зелос расправил плечи:

– Надев эту корону, я лишь забрал себе то, что было моим по праву.

– Это ложь! – Племянница знала достаточно, чтобы бросить ему вызов. – Наша мать, королева Биа, родилась раньше тебя, она была законной наследницей трона!

– Всего несколько жалких минут! – возмутился мужчина. – Она не была старшей сестрой!

Волнение охватило узурпатора. Он принялся расхаживать по залу, постукивая палочкой по бедру. Одри же вдруг вспомнилась её детская игрушка, чёртик из табакерки. Она всегда с опаской ждала, когда тот выпрыгнет, несмотря на то, что прекрасно понимала, что это неизбежно произойдёт. Так было и сейчас, с минуты на минуты крышка должна была распахнуться. Это был лишь вопрос времени. Единорог стоял неподвижно, даже не шевеля хвостом, – он тоже выжидал.

– Ты должна меня понять, Бие досталось всё! Внешность, интеллект, дар превращения. – Король повернулся к Одри. – Из двух близнецов один всегда слабее, не так ли? Как бы ты чувствовала себя, если бы при всех прочих преимуществах твоя сестра обладала бы ещё и властью?

Девочка не ответила. Зелос полагал, что она тоже не владеет силой трансформации. Как же он ошибался! Больше всего юной принцессе хотелось сейчас превратиться и встать рядом с сестрой, чтобы он лопнул от зависти. Она попыталась отыскать в себе нужные для этого эмоции, как учил её Манео, но ничего не вышло. А король тем временем продолжал свою тираду:

– Разве после всего этого я не мог получить хотя бы трон? Она ведь знала, как сильно я его желал. Мы часто говорили об этом в детстве. Но сестра не хотела уступать мне престол, она донимала меня выдержками из законов и нелепейшими предложениями! Править сообща? Что за глупость. Или делить время и царствовать по шесть месяцев, раз в полгода меняясь местами! Как вообще могла она подумать, что я на такое соглашусь? А ведь только благодаря мне Биа пришла к власти так рано.