— Тоже нет.

Маринка начала раздражаться:

— Ну а что тогда?

— Думайте. Одну наводку я вам дал, дальше буду только на вопросы отвечать, сам ничего не скажу.

Минут пять девушки безуспешно пытались угадать хотя бы название сериала и не обращали внимания на местность, по которой ехали.

— Ладно, все равно не угадаете, — внезапно прервал их Назар Захарович. — Сериал называется «Элементарно», и есть там один невероятно забавный эпизод. Двое молодых парней обсуждают заказчика, и один из них говорит: «Да что он может понимать в веб-дизайне? Ему же лет сорок пять, не меньше».

Наташа прыснула и расхохоталась. Маринка ничего не поняла.

— И чего тут смешного? — недовольно спросила она.

Наташа ткнула ее локтем в бок.

— Не, ну правда? — продолжала настаивать Маринка. — В чем прикол-то? Чуваки все правильно сказали.

Наташа снова толкнула ее, на этот раз сильнее.

— Ставлю Наташе маленький плюсик за то, что поняла, — сказал Назар Захарович. — Ты, Марина, у нее потом спроси, она тебе объяснит.

— А вы кем работаете? — спросила Маринка как ни в чем не бывало. — Шофером?

— Я никем не работаю, я на пенсии. Оказываю услугу своему другу, который попросил вас встретить и привезти.

— А в проекте вы кто?

— Никто.

— Но вы же были на собеседовании!

Наташа наклонилась к подруге и прошептала прямо ей в ухо:

— Да угомонись ты! Видишь же, что он не хочет отвечать.

— Отвяжись, — буркнула Маринка и продолжала в полный голос: — Вы там сидели вместе со всеми, вопросы задавали.

— Я оказывал услугу своему другу, который попросил проконсультировать и высказать свое мнение.

— А кто ваш друг? Этот американец? Который самый главный?

— Да, именно он.

— А почему он живет один?

Наташа поняла, что этот допрос нужно прекращать, пока Назар Захарович не разозлился. Она, напрягая зрение, попыталась рассмотреть пейзаж за окном. Темно, освещения почти нет… Куда они едут? Вернее — куда их везут? Если первый вариант вопроса вызывал только любопытство, то при втором варианте ответы напрашивались тревожные, даже пугающие. Ей показалось, что невдалеке блестит вода. Река, что ли?

— Назар Захарович, а где мы едем? Вдоль реки? — спросила она, чтобы перевести разговор в другое русло.

— Мы едем вдоль берега большого озера. Аэропорт, куда вы прилетели, принадлежит крупному городу, озеро — неподалеку от него. На противоположной стороне озера находится поселок городского типа. Вот туда мы и едем, — пояснил Назар Захарович.

— В поселок?! — с изумлением переспросила Маринка. — А чего там делать-то? Мы с Натахой выросли в поселке, так сбежали при первой же возможности. Там же с тоски сдохнешь. А вы только нас встречаете? Или других тоже?

— Я всех встречал. Вы — последние, остальные уже приехали.

— Ой, а расскажите, сколько их? Какие они? Откуда? — оживилась Маринка.

— Разные. Завтра всех увидите и сами познакомитесь.

— Ну вы хоть скажите, сколько их?

— Завтра узнаете.

— Ну что вы вредничаете-то! — с досадой воскликнула она. — Трудно сказать, что ли?

Назар Захарович помолчал, потом ответил:

— Дорогая Марина, я ясно дал тебе понять, что ни на какие вопросы, касающиеся проекта, я не отвечаю. Однако ты меня не услышала и продолжаешь настаивать на своем. За эту настойчивость я, так и быть, поставлю тебе маленький плюсик, а за то, что ты не умеешь терпеть, не слышишь и не понимаешь, ставлю жирный минус. Вот подруга твоя про проект ничего не спрашивает, стало быть, заслуживает еще одного плюсика за внимание и терпение.

Минут через 15 машина въехала в поселок и остановилась перед самой обычной пятиэтажкой, почтенный возраст которой был хорошо заметен даже в темноте.

— Это гостиница? — недоуменно спросила Маринка, оглядывая изрядно обшарпанный фасад. — Больше на общагу похоже.

— Нет, это жилой дом, — коротко ответил Назар Захарович. — Забирайте багаж, дамы, и следуйте за мной.

Маринка злилась, а Наташе было не по себе. Как-то непонятно все… И страшно. Ночь, жилой дом, никаких ответов на вопросы. Может, все-таки позвонить кому-нибудь, как и собиралась?

Назар Захарович не доставал никаких ключей, просто открыл дверь одной из квартир на втором этаже.

— Надежда Павловна! — громко произнес он. — Встречайте гостей!

Тут же перед ними появилась пожилая тетка обширного формата. Хмурое неприветливое лицо сперва испугало Наташу, но потом она с облегчением подумала: «Если здесь женщина, то, может, все не так ужасно».

— В ночное время только бутерброды и холодные напитки, — равнодушным тоном объявила тетка, которую назвали Надеждой Павловной. — В десять вечера кухня закрывается, плита выключается. Что будете?

— А сэндвич можно какой-нибудь? И «Рэд Булл», — тут же попросила Маринка.

Форматная тетка поманила их пальцем в комнату, где на столе стояли два подноса с бутербродами: одни с сыром, другие с вареной колбасой. На другом столе, поменьше, сиротливо разместились несколько бутылок пива и два графина. Судя по цвету, в них были соки — томатный и яблочный.

— Выбирайте. Ничего другого нет и не будет, — грубо сказала Надежда Павловна. — Решайте быстрее, через пять минут буфет закроется.

«Как-то странно, — настороженно подумала Наташа. — Тратить такие деньги, чтобы оплатить наш проезд, и экономить на еде… Даже у нас в поселке в кинотеатре буфет намного богаче. Или для них главным было заманить нас сюда, а с этой минуты начинается рабство в голоде и холоде? Неужели мои страшилки окажутся правдой? Надо скорее позвонить, пока телефон не отобрали. Или хоть эсэмэску отправить».

Маринку, однако, подобное несоответствие затрат на дорогу и питание ничуть не смутило. Она, похоже, вообще ничего не сопоставляла, реагировала только на непосредственные раздражители.

— Чего вы грубите? — возмущенно проговорила она. — Почему вы таким тоном с нами разговариваете? Вы что себе позволяете? Вот это вот убожество называете буфетом! Ни еды нормальной, ни напитков!

И она презрительно ткнула пальцем в сторону столов.

— Я лучше дойду до ближайшего супермаркета и куплю себе, что захочу, а этими вашими объедками сами давитесь!

Наташа дернула ее за руку, но Маринка руку сердито выдернула.

— Дорогая Марина у нас непонятливая, — зажурчал неожиданно мирный голос Назара Захаровича. — В семидесятые годы, дорогая Марина, не было ни сэндвичей, ни «Рэд Булла», ни прочих радостей. Даже воды без газа в бутылках не было. И буфетчицы, которые мило и вежливо разговаривали с покупателями, встречались крайне редко. С этой минуты, милые дамы, и на три дня вы погружаетесь в обстановку, максимально приближенную к реалиям того периода. Вас об этом предупреждали. Но вы, как обычно, не услышали или не обратили внимания. Да, кстати, будьте любезны сдать всю технику.