генерал-лейтенанта Джона У. Николсона на пост главы сил США и коалиции в Афганистане.

 - Поскольку ситуация с безопасностью в Афганистане продолжает ухудшаться, нет никакого стратегического или военного смысла продолжать вывод американских войск.

В Вашингтоне казалось естественным проводить параллели между войнами в Афганистане и Ираке, и военные часто применяли универсальный подход к конфликтам. В действительно­сти существовали важные различия, свидетельствующие о том, что сравнения имели ограни­ченную ценность. Важно отметить, что в истории Афганистана не было межконфессиональ­ных войн, что способствовало возвышению Исламского государства в Ираке, где новую администрацию, поддерживаемую США, возглавляли шииты, а свергнутое правительство было, в основном, суннитами.

Еще одним важным отличием было то, что Талибан не исповедовал салафитскую джихадист­скую идеологию, поддерживаемую "Аль-Каидой" и Исламским государством. В Афганиста­не было широко распространено влияние суфизма, более мистической интерпре­тации ислама, что наводило на мысль о том, что радикальная идеология Исламского государ­ства в Ираке и Сирии вряд ли там закрепится. В тех местах, где в Афганистане укоренились ячейки Исламского государства, они часто сражались с местными группировками Талибана за рекрутов и ресурсы. "Аль-Каида" была в основном уничтожена, но это, похоже, также не принималось во внимание.

В Афганистане угроза, исходящая от ИГИЛ долгое время была источни­ком дискуссий среди местных и иностранных официальных лиц. Все началось с сообщений местных СМИ, описывающих наблюдения таинственных новых группировок, члены кото­рых носили черное и вступали в столкновения с талибами в отдаленных районах страны. Ти­пичный пример такого цикла произошел в западной провинции Фарах, где, по сообщениям, в конце 2014 года одно из первых отделений Исламского государства в стране организовало тренировочный лагерь для иностранных боевиков.

Фарах находился недалеко от границы с Ираном, но в нескольких часах езды от чего бы то ни было, что затрудняло проверку новостей. Это было пустынное убежище для наркоторгов­цев, контрабандистов и торговцев оружием. Шум и скрежет мотоциклов был непрерывным. Женщины бродили без сопровождающих мужчин, прикрываясь одним куском ткани, кото­рый носили как накидку. Новости о тренировочном лагере попали в заголовки международ­ных газет, но оказалось, что в новую группировку ИГИЛ входили местные боевики движения Талибан, которые поссорились с командиром и создали конкурирующую группировку. Не было вообще никаких признаков присутствия иностранцев. Но афганские правительственные чиновники разыграли эту новость в попытке привлечь внимание США, и эти истории были подхвачены и повторены в американских СМИ, подпитывая аргумент в Вашингтоне о том, что террористические группировки снова пускают корни в Афганистане.

В результате, в то время как официальные лица в Вашингтоне рисовали мрачные предупре­ждения о появлении Исламского государства в Афганистане, в Кабуле местные и иностран­ные официальные лица разошлись во мнениях по самым основным вопросам. Имело ли Исламское государство или ДАИШ, аббревиатура на арабском языке, обычно используемая для обозначения группировки в Афганистане, какую-либо реальную связь с более крупной группировкой в Ираке и Сирии, или это просто отражало недовольство основным повстанче­ским движением, возглавляемым Талибаном?

По мере продолжения дебатов в течение следующего года появился более устойчивый фили­ал, который пустил корни вдоль границы с Пакистаном, в том же горном массиве, где амери­канские войска охотились за Усамой бен Ладеном в начале войны. Восточный филиал назы­вал себя провинцией Исламского государства Хорасан, и в последующие годы это должно было стать одной из главных забот американских военных. Его корни можно проследить до одного выдающегося священнослужителя: Абдул Рахима Муслима Доста, уроженца округа Кот в провинции Нангархар.

Дост был одним из первых, кто присягнул на верность Исламскому государству в Афгани­стане, и является ярким примером окольного конфликта. Ранее содержавшийся в Гуантана­мо, он был арестован в 2001 году по обвинениям, которые включали поездку в Афганистан тем летом и ранее вступление в бывшую антисоветскую джихадистскую группировку9 - одну из многих, поддерживавшихся Соединенными Штатами в 1980-х годах. Он никогда не был членом Талибана или "Аль-Каиды".

В Гуантанамо Дост имел дело с системой правосудия в стиле Кафки, которая иногда способ­ствовала дальнейшей радикализации заключенных. Военный трибунал отказался предоста­вить секретные доказательства против него, но заверил Доста во время слушания, что судеб­ные чиновники пришли с “непредвзятым мнением”. На него это не произвело впечатле­ния.

- Если вы хотите принимать решение по секретным документам, к которым у меня нет досту­па, это несправедливо, - сказал Дост трибуналу, как показали документы, опубликованные позже.  

Он также протестовал против обвинения в поездке в Афганистан в августе 2001 года. Он объяснил, что вернулся домой, чтобы проверить землю и ювелирный бизнес, принадлежа­щие его семье.

- Я афганец. Поездка в мою страну не является преступлением, - заявил Дост суду.

Дост возобновил свою деятельность в качестве ученого-джихадиста после освобождения в 2005 году в Пакистане, где он встретил поток посетителей, пришедших послушать о его пре­бывании в Гуантанамо. Среди его гостей были международные журналисты, которым он рассказал о том, как писал стихи в тюрьме10 .2 Позже он опубликовал книгу на пушту под на­званием “Мати Завлане”, что примерно переводится как "Разорванные кандалы".

Дост публично присоединился к Исламскому государству вскоре после появления группи­ровки в Ираке и Сирии; он поклялся в верности в коротком видеообращении на арабском языке, которое было загружено на YouTube в середине 2014 года. Там, где он проживал неда­леко от границы с Пакистаном, он начал вербовку в организацию, проповедуя радикальную интерпретацию ислама и занося семена движения в Афганистан. В то время мало кто обра­тил на это внимание.

Поддержка Исламского государства в этом регионе возросла после того, как к нему присо­единились высокопоставленные члены отделения Талибана в Пакистане, отколовшиеся от основной группировки после того, как в результате удара американского беспилотника был убит ее лидер и началась борьба за власть из-за престолонаследия. В январе 2015 года Исламское государство в Ираке и Сирии официально признало группировку, возглавляемую бывшим членом пакистанского движения Талибан Хафизом Сайед Ханом, новым филиалом в Афганистане. Таким образом, филиал был официально создан.

В свой последний год пребывания на посту президента в 2016 году президент Обама пред­принял несколько шагов по усилению роли США в афганской войне, одним из первых из ко­торых было подписание соглашения с новыми властями, которое позволило американским военным начать наступательные операции против Исламского государства в провинции Хо­расан. Пересмотренные правила стали победой генерала Кэмпбелла, который собирался ухо­дить, но в течение нескольких месяцев лоббировал получение полномочий по борьбе с Исламским государством. Американские военные немедленно начали планировать крупную операцию в восточной части Афганистана, целью которой были укрытия группировки вдоль границы.

Несколько месяцев спустя президент Обама санкционировал второй пакет решений, которые расширили военные операции США