– Тот самый кучер? – спросил змей. – Но вы сами говорили, что он мертв.

– Я своими глазами видела, как его придавил дуб, пораженный молнией, – припомнила горгулья.

– Это мы так думали, а на самом деле это был их с баронессой сговор, – объяснил Корс.

– Я хотела бы проститься с Харли, – попросила Джина.

– Конечно. Идемте, – согласился Люк.

– Я к вашим услугам, – пригласил Драго друзей на свою спину.

Тем временем наступили сумерки. Друзья снова оказались в некогда «гостеприимном» доме. Они прошли в ту злополучную комнату. У входа стояла золотая арфа, возле нее лежало маленькое тело арфиста.

– Ох, Харли! – подошла к нему заплаканная Джина. – Мой милый друг… Мой крохотный друг с огромным сердцем. Прости меня, если что не так. Я любила тебя, мой отважный, мудрый и преданный Харли.

У стены она увидела приконченного Адамом кучера.

– Подлый, двуличный убийца! Твое счастье, что ты уже не дышишь. Скажи спасибо Адаму, иначе разорвала бы тебя в клочья, – сказала с ненавистью горгулья и посмотрела на мужчин. – Давайте заберем с собой хотя бы арфу, как память о Харли?

– Обещаю, что так и сделаем, как только спасем Вуди, – пообещал Люк.

Он бережно поднял на руки Харли и отправился с друзьями к окрестному лесу.

Когда они добрались до места, сумерки стали сгущаться. Карлика осторожно уложили на землю.

Драго принялся делать углубление в земле.

– Лопата не нужна? – прозвучал низкий голос.

– Я справлюсь, – прошипел змей.

– Стойте, – вздрогнул от неожиданности Корс. – Кто это сказал?

Друзья огляделись, но поблизости никого не было.

– Кто здесь? – спросила Джина.

Никто не ответил.

– Показалось… – подумал вслух Драго.

– Всем сразу? – недоумевал Люк.

– Выходи, злодей! – громко крикнул Корс, тут же получив лесным орехом по лбу. – Что за черт?..

Змей перестал рыть землю.

Сбитые с толку, друзья услышали шелест листвы. Они подняли головы вверх и застыли на месте, наблюдая, как с орешника спускается некий зеленый человечек. Земли коснулись две тоненькие ножки, обутые в большие остроносые башмаки, из-под которых выглядывали полосатые гольфы. Рост человечка составлял не более двух футов. На его шарообразном пузе блестела пряжка ремешка, удерживающего штанишки. На круглом, не самом приятном лице человечка, были маленькие хитрые глаза без ресниц и курносый нос с задранным кончиком. Его тонкие губы растянулись в улыбке, обнажив треугольные алмазные зубы. Шеи у низкорослого незнакомца не было. Казалось, что его плечи растут прямо из головы. Макушку обитателя леса венчала зеленая шапочка, напоминающая половину небольшого арбуза. Из-под шапки торчали заостренные уши.

Он держал на плече небольшой узелок.

– Это ты запустил в меня орехом? – бесцеремонно спросил его Корс.

– Я не со зла. Я не плохой.

– Где-то я это уже слышал… – вспомнил Эрика Люк. – Тебя подослала ведьма? – Он достал нож.

– Ведьма? – переспросил незнакомец.

Змей резко обвил его с головы до ног.

– Отпусти его, Драго. Вы что? Может, это дух Харли, – предположила горгулья.

– Дух кого? – закашлялся зеленый человечек.

Джина указала на бездыханное тела карлика. Змей освободил обитателя леса.

– Бедняга… – промолвил тот.

– Ты кто? Назови свое имя! – грубо потребовал Люк.

– Ох. Вы не запомните, – вздохнул он в ответ.

– Как тебя зовут, отвечай! – угрожающе двинулся к нему Корс.

– Маркиан Порфий Самсон Каллист Давид Юлий Феофан, – быстро ответил зеленый человечек.

– Как? – переспросил Избранный.

– Марк Порфий… – заново начал тот.

– Нет-нет. Не продолжай, – остановил его Люк. – Просто скажи, как тебя называет мама?

– У лепреконов нет родителей.

– Сирота… – посочувствовала Джина.

– Ну, хорошо, – сказал Корс. – А как покороче тебя называют друзья?

– У меня нет друзей.

– Это ужасно, – вздохнула Джина. – Ты живешь здесь, в орешнике?

– Я живу везде, – ответил лепрекон.

– Вот и живи дальше, – прошипел змей и снова принялся рыть яму.

– Так какое там имя ты назвал первым? – вновь спросил Избранный. – Кажется, Маркиан? Так тебя и будем называть, если не возражаешь?

Человек согласился.

– Отличное имя, – поддержал Корс. – А теперь извини, Маркиан, не до тебя.

Он прыгнул в свежевырытую яму. Люк аккуратно передал ему остывшее тело Харли. Джина закрыла крыльями голову. Змей помог выбраться Корсу и стал засыпать землей могилу. Лепрекон молча наблюдал за ними. Мужчины бросили последние горсти земли на маленький холмик.

– Прощай, Харли, – прошипел Драго.

– Ты столько сделал для меня и всех нас, а я не смог уберечь тебя. Я благодарен за все тебе, – тихо промолвил Люк.

– Прости меня… – начал Корс, но к его горлу подкатил ком. – Харли… Вернуть бы время вспять… Но мы отомстим. За всех вас.

– Прощай, милый друг, – прошептала Джина. – Я люблю тебя… Нам всем тебя ужасно не хватает.

– Прошу прощения, это был ваш друг? – вмешался человечек с длинным именем.

– Как ты догадался? – с горькой иронией спросил Корс.

Тогда лепрекон присел на пенек и достал из своего узелка угольную палочку, запечатанную глиной, папирусный свиток и хлебный мякиш. Его глаза стали постепенно разгораться как керосиновые лампы, освещая маленький клочок земли. Маркиан принялся быстро водить углем по папирусу. Все заинтересованно следили за его движениями. Спустя еще какой-то миг он поднялся, положил рукопись на ладони и подул на нее. В воздух полетели белоснежные цветы и приземлились на свежий холм земли. Ошеломленные друзья потеряли дар речи. Глаза лепрекона стали медленно потухать.

– Надеюсь, вашему другу понравится, – произнес он, вдыхая аромат белых роз.

Люк посмотрел на папирус, перевел удивленный взгляд на цветы и осторожно коснулся одного из лепестков:

– Они настоящие!

Корс последовал его примеру:

– Они даже пахнут! – сообщил он. – Как ты это сделал, Маркиан?

– Нарисовал.

– Просто нарисовал? – удивилась Джина.

– И оживил, – добавил Люк.

– Чудесный художник, значит, – недоверчиво прошипел Драго.

– Ночь наступила, а луна так и не вышла, – заметил Избранный.