Что ж, пора. Он взглянул напоследок в горячее, выцветшее от сухого жара небо, улыбнулся чему-то и шагнул в Дыру. И тут же послышался звук. Костя сперва было вздрогнул, но тут же понял, в чём дело, и облегчённо засмеялся. Это вдали, за просекой, грохотала электричка. Он мог бы сейчас ехать на ней, прижавшись лбом к холодному стеклу, глядеть, как мелькают за окном столбы и сосны. Но это придётся отложить на потом…

* * *

Саня Васёнкин лежал, привязанный ремнями к железной койке, и тихо стонал. Кричать уже не было сил.

Иногда он проваливался в тяжёлый кошмар, где голодные хищные твари без конца пожирали его тело. Раньше он и не представлял, как такое возможно – без конца пожирать. Оказалось всё просто. Он чувствовал, как его разрывают на части, как кусочки его тела медленно продвигаются по пищеводам чудовищ, поступают в их желудки, начинают размягчаться под действием желудочного сока. Но затем твари отрыгивали то, что пожрали, собирали Саню из отрыгнутых кусочков и заново начинали пожирать…

Но когда он просыпался, то понимал, что реальность страшнее самого жуткого кошмара. Ремни были затянуты крепко – не пошевелить ни рукой, ни ногой. А вот голову иногда удавалось приподнять. И тогда он видел, что к его телу подсоединены какие-то трубки, а в вену вставлена игла капельницы. Так его питали – как коматозника или паралитика. Ведь он нужен им живым.

Ещё Саня видел, что слева и справа от него стоят такие же койки, а на них лежат такие же, как он, пацаны, подключённые к трубкам и капельницам. Иногда кто-то из них собирался с силами и начинал кричать, но это продолжалось недолго – силы быстро иссякали.

А кричать на Первом Этаже было от чего. Откуда-то сверху лился мертвенный тёмно-лиловый свет, и от него в душе и сердце скапливался, нарастал, рвался наружу тугой животный ужас. Волны ужаса то нарастали, то немного стихали, и Саня чувствовал, что это связано с их активностью. Когда Хозяева Первого Этажа слегка насыщались (почему-то он знал, что полностью насытиться они не могут), хватка ужаса ослабевала и возвращалась способность думать и вспоминать. И Саня вспоминал. Тёплого пушистого кролика с быстро колотящимся сердечком… Смех Петьки Царькова, прилепившего фантик к смоченной слюной ладони… Костю, напустившего на себя сердитый вид, но в душе всё-таки доброго… Маму, совсем молодую, смеющуюся, в венке из одуванчиков. Кажется, это уже из какой-то другой, прошлой жизни… И ещё какой-то фильм, где машины использовали людей как батарейки – помещали их в капсулы со специальной жидкостью, а к телу присоединяли провода. И кто-то их спасал там, в этом фильме…

Но потом Хозяева снова принимались «выкачивать продукт» (интересно, откуда взялись в уме эти слова?), и становилось ещё тяжелее. Тяжелее от осознания, что всё хорошее навеки утрачено, что никогда больше ему ни с кем не поговорить, не увидеть улыбку на живом человеческом лице. От понимания, что всё светлое навсегда осталось позади и нет никакой возможности прекратить эти чудовищные страдания…

Наверное, он на Первом Этаже всего несколько дней, но кажется, что вечно здесь был и вечно будет. Ведь время – вспомнились ему чьи-то умные слова – относительная категория, и благодаря своей относительности оно умеет растягиваться в бесконечность…

А потом – когда он этого совсем не ждал! – что-то изменилось. Лиловый свет начал меркнуть, и Саня почувствовал справа от себя чьё-то уверенное присутствие. Насколько смог, он повернул голову и разглядел знакомый профиль, слабо мерцающий в полумраке Первого Этажа.

Костя! В серой форменной куртке, с осунувшимся и усталым лицом, но такой живой и настоящий – гораздо более настоящий, чем раньше.

Тёплые Костины руки расстёгивают тугие ремни, а губы шепчут:

– Санька, дорогой, потерпи ещё немного… Теперь всё будет хорошо!

И ужас начинает потихоньку отступать, всасываться в потолок и стены вместе с тёмно-лиловым светом. И кто-то возмущённо пищит там, за стенкой, точно ему наступили на хвост.

Именно так оно и было.

Фантастический роман Виталия Каплана «Десантники Сил Спасения» в жанровом плане являет собой редкого гостя в отечественной фантастике. Российских писателей-фантастов, работающих в этом жанре и направлении, можно перечитать буквально по пальцам одной руки.

Во-первых, это научно-фантастический сюжет, базирующийся на глубоком мистическом фундаменте. Реальность, воссозданная в романе, описывается с помощью обычного инструментария писателя-фантаста: автор моделирует мир, в котором ушедшие далеко вперед в своем развитии наука и техника властно вторгаются в человеческую повседневность, в быт, в психологию, определяют образ жизни. И в то же время из-под научной терминологии постепенно проступает иной пласт бытия, существующий на иных, не научно-технических основаниях, а на законах невидимой, духовной реальности. В англо-американской литературе этот жанр принято называть sciens-fantasy, сайенс-фэнтези, «научная фэнтези»: произведения этого направления соединяют в себе элементы как научной фантастики, так и фэнтези, т. е. литературы чудесного (от слова «чудо») вымысла.

Как любая хорошая фантастика, этот роман – о людях.

Поэтому, во-вторых, вот эта самая мистическая составляющая романа есть не что иное как реальность, знакомая любому христианину. И это именно то, что делает фантастические произведения, подобные роману Виталия Каплана, редкостью в наших книжных магазинах. Писатели-фантасты, создающие свои литературные миры на базе христианского мировидения, – явление в нашем отечестве пока еще нераспространённое. И, конечно, заслуживающее всяческого внимания со стороны читателей, стремящихся к собственному построению христианской картины мира либо уже живущих в этой христианской реальности. Иными словами, читателей верующих или только идущих к вере во Христа, Сына Божия.

Это реальность Бога-Творца, Его ангелов, христианской Истины, божественного Света с одной стороны, и темный мир падших духов, возглавляемых и направляемых отцом лжи, дьяволом, «обезьяной Бога», злобным князем мира сего – с другой. И от того, что в романе она завуалирована художественными приемами, присущими жанру фантастики, суть ее ничуть не меняется и узнать ее легко.

Что такое, например, «ментальная матрица»? Да ведь это человеческая душа со всеми присущими ей пристрастиями, слабостями, червоточинами, мучительными сомнениями и мятежами, с ее стремлениями в ту или иную сторону, ко благу или ко злу. А «ментальный продукт», ради добывания которого и создан темный, замкнутый мир Корпуса, в котором живут несколько сотен подростков и их воспитатели-надзиратели? Да это же все то, что порождает душа, погруженная во тьму, не знающая Бога, оставленная Им, душа, беспомощно барахтающаяся в трясине зла: все то, что зовется емким словом «грех», и все, что следует за грехом, как нитка за иголкой. Жестокость, эгоизм, удовольствие от чужих страданий, трусость, малодушие, страх, нежелание видеть и искать правду. Ради этой-то скверны человеческой, этого «ментального продукта», его преумножения и создан мир зловещего воспитательного Корпуса, в стенах которого готовится, взращивается из детских душ будущий десант на Землю, в обычную людскую реальность. Эта скверна греха – пища князя мира сего и его бесчисленных слуг.