глаза, Мэт по прозвищу Ниточка ужаснулся, ведь его взору открылся вид на стену небоскреба, уходившего в облака. От испуга зверь нервно дернулся и лодка опрокинулась. Толстяк опять оказался в воде, но теперь его разум не терзали панические мысли. Он ощутил близость своего спасения. В голове сразу начали мелькать воспоминания о люксовых номерах роскошных отелей, в мини-баре которых можно было найти ледяные напитки, воспользоваться душем или окунуться в джакузи, побывать в ресторане, а еще развалиться на мягкой кровати, укрывшись нежным теплым одеялом, и посмотреть ТВ.

Мысли заставляли выжившего торопиться. Он, несмотря на свою физическую форму и изнеможение, ловко взобрался на полузатопленную стену и через широкое разбитое окно проник внутрь отеля. В помещении царил хаос. Коридоры и просторные залы по пояс были затоплены, стены скрывала плесень, пахло сыростью. «Ну, ничего. На верхних этажах наверняка будет все гораздо лучше. По крайней мере, я спрячусь от непрекращающегося шума волн», — размышлял Мэт, осматривая этаж в поисках лестницы.

Восхождение толстяка на верхние этажи, где по его мнению ждали роскошные апартаменты, оказалось непреодолимым. Он настолько устал, что остановился на полпути, рухнул на ступени и разрыдался. Мэт жалел себя и боялся. В его голове появились новые страшные мысли. Он вдруг задумался об одиночестве. Там, далеко, зверь оставил своих соплеменников.

Когда Ниточка выплыл на поверхность, то увидел лишь охранника Крэйга, Дюка Трентона. Этот бесстрашный головорез, как промокший насквозь кот, вцепился в обшивку «Везучего», дрожа от холода и страха. Сам Крэйг, его второй охранник и пленный так и не показались на поверхности. Мэт звал своего друга, высматривал его среди бушующей, разъяренной воды, стучал по днищу в надежде, что услышит отклик, но все попытки найти товарища оказались бесполезны. Огромные запасы провизии, как и предводитель Цаво, безвозвратно ушли под воду. Буря не утихала и надежды на спасение уже не оставалось, пока на поверхности воды не показалась желтая надувная лодка, хранившаяся в рубке управления. Эта крошечная лодка была единственным шансом спастись. К сожалению, для уцелевших в шторме динги оказалась слишком мала для двоих. Дюк Трентон — высокий мужчина, служивший в английском подразделении тяжелой пехоты «Следопыты», — первым бросился к лодке, но огромная лапа вцепилась в щиколотку солдата и, подтянув военного к себе, Мэт сел на конкурента, сомкнул свои медвежьи лапы на шее бывшего соплеменника. Сжав горло, Ниточка несколько раз приподнял голову Дюка и с силой ударил о дно сейнера. Этого хватило, чтобы раскроить череп. Когда Трентон был мертв, кок спихнул бездыханное тело с сейнера и, подобно тюленю, неуклюже съехал по скользкому корпусу корабля в воду, чтобы добраться до лодки.

Выживший вновь и вновь вспоминал схватку с Трентоном и радовался, что ему удалось спасти свою шкуру. Благодарил Цаво, что тот довел его до небоскребов.

Размышления прервал шум. Это был жуткий рокот, исходивший откуда-то снизу. Источником звука было нечто. Мэт не знал, что именно издавало звук — чудовище или механизм, также он не знал насколько далеко находился его источник. Пугающий рев заставил Ниточку подняться. Колени болели, ноги гудели, пот заливал глаза, сердце колотилось в груди, а легкие не справлялись с гипоксией. Тем не менее, нужно было двигаться дальше, ведь рев, вызывающий панику и первобытный страх, подстегивал зверя бежать до тех пор, пока сердце не остановится. Шатаясь, толстяк преодолел еще четыре этажа, а потом, оступившись, упал и застонал. Он громко и тяжело дышал, но даже его чудовищное дыхание не могло заглушить приближающийся низкий бас. Мэт бросил взгляд вниз на лестницу и на мгновение с трудом задержал дыхание — прислушался.

Внизу было тихо. Рокот прекратился и теперь толстяк слышал лишь мощные удары собственного сердца. Тогда он решил продолжить путь наверх, только ползком. До следующего этажа оставалось несколько ступеней и, преодолев их, он лег на спину в просторном лестничном пролете. Пока выживший ждал замедления сердцебиения, уставившись в потолок, увидел мелькнувшую тень. Нечто было очень близко. Мэт перекатился на живот и встал так быстро, как только мог. Он бегло осмотрелся, но сначала не заметил чудовище, притаившееся на лестнице. Толстяк посмотрел по сторонам, глянул вниз и только потом поднял взгляд. С верхнего этажа на Мэта уставился тигр. Когда их взгляды встретились, хищник одарил свою жертву свирепым оскалом и издал глубокий низкий рык, от которого сердце Мэта едва не остановилось.

Человек-зверь рванул вниз по лестнице, но не успел сделать шаг, как был свален с ног. Настигнув жертву, тигр вцепился в горло, сомкнув смертоносные челюсти на глотке. Шею Мэта пронзила боль. Он попытался вырваться, но хищник не церемонился и прокусил позвонки. Для человека борьба была закончена.

Эпилог

На траверзе правого борта команда Лилит наблюдала как бесчинствует природа. Вдалеке море скрывала темно-фиолетовая пелена. Ураган и ливень, бушевавший там, были способны уничтожить любой корабль или сооружение из бетона и стали, когда-либо возведенное человеком. Экипаж еще не оправился от последнего события — безумия капитана, — забравшего и его жизнь, и жизнь Брайана. Выжившие практически не разговаривали друг с другом, не испытывали голод, а Агата и Эшли не появлялись в кают-компании, проводя большую часть времени в кубрике. Лэйну казалось, что уже нет средства, способного вернуть его внучку в нормальное состояние, и эта психологическая травма окончательно сломала его еще не пророщенное зернышко. Старик не мог ей помочь, хотя и пытался достучаться до внучки, периодически разговаривая с ребенком, но все его старания были тщетны и тогда Эдвард начинал молиться. Он просил Бога спасти ее. Молил, чтобы тот сжалился над ними, пощадил команду шхуны.

— Не унывай, девочка моя! Нельзя! Не сдавайся! — шептал он внучке, роняя слезы на накрывавший ребенка плед, — Помни, Агата, самая темная, самая страшная ночь всегда заканчивается восходом солнца. Нужно найти в себе силы, чтобы дождаться рассвета. Каждый из нас должен набраться сил и терпения, чтобы встретить свой рассвет… — старик погладил внучку по спине и обреченно побрел на палубу.

— Как там наши воины? — поинтересовался Лэйн у Ноны, встретившей рассвет на баке.

Даже сейчас, когда время подходило к полудню, она не отводила взор от горизонта, где должен был появиться берег.

— Они в порядке, — вытирая слезы, сказала Нона, которая все путешествие, длившееся долгие