— Просила тебя увезти ее, Алексей! — раздраженно накинулась на отца. — Дамир тебе не пара, дочка, мы много раз об этом говорили!

Она думала, что делает, как лучше, но я давно вышла из детского возраста, чтобы можно было решать за меня. Конечности похолодели от открывшихся нюансов прошлого. Неужели она могла со мной так поступить? Дать повод думать, что я ничтожество, недостойное любви?

— Скажи мне, это правда? Я правильно поняла, что ты запретила Дамиру встречаться со мной еще в школе? — голос то дрожал, то срывался на хрип.

Нижняя губа тряслась, а пальцами я впилась в колени, впрочем, не ощущая никакой боли. Совершенно ничего.

— Я хотела уберечь тебя от боли, — гнула свою линию мама, делая шаг в мою сторону, но я подняла руки и выставила ладони вперед, не желая, чтобы она подходила.

— Я давно уже взрослая.

— Не выдумывай. Хочешь, как я, остаться одной с ребенком на руках? — выпалила на эмоциях и сразу же осеклась, закрывая рот рукой.

Внутри у меня похолодело, но мысли разбрелись во все стороны, не желая собирать информацию воедино.

— Марина! — процедил сквозь зубы отец.

Голос у него звучал разочарованно, а вот лицо мамы стало белее мела. Словно она выболтала страшную тайну, которую я знать не должна.

Сердце загрохотало, отдаваясь пульсацией в ушах, перед глазами плыло прыгающими мушками и мутной белесой пеленой.

— О чем ты, мама? — сглотнув, спросила срывающимся голосом. Пожалуйста, мама, разуверь меня и развей самые страшные догадки.

Я вцепилась пальцами в подлокотники, со страхом ожидая ее ответа, но вместо того, чтобы всё мне прояснить, она опустила руку и сделала шаг назад. Наткнулась на Дамира и отскочила, как ужаленная, в панике оглядываясь по сторонам.

— Папа? — подняла голову, глядя на отца, но всё его внимание сосредоточено на жене.

— Я… Я же хотела, как лучше… Как лучше… — всхлипывая, прикусила фаланги пальцев мама и стала пятиться, удаляясь от меня всё дальше и дальше.

Затем развернулась и побежала вперед, прочь от меня.

Отец секунду помедлил, но, так и не решившись посмотреть мне в глаза, побежал следом, крича «Марина! Марина!», но мама не откликалась.

Я осталась сидеть в коляске, не способная последовать за ними. Но меня одолела такая слабость, что будь даже такая возможность, я бы просто осела оземь и больше не поднялась.

— Идем в палату, у тебя скоро процедуры, — подскочил ко мне Дамир и вдруг стал отвлекать меня разговорами.

Встряхнула головой, сбрасывая флер, которым он меня окутал.

— Прекрати говорить вслух мой распорядок дня! — шикнула на него. Мы как раз подъехали к моей палате. — А ты? Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Решив временно оставить мысли о странном поведении мамы, напала на Загорского. Он, как назло, прокололся, виновато отвел глаза и упрямо поджал губы.

— Да-а-амир, — ласково протянула его имя и положила руку на его ладонь, а затем впилась острыми ногтями.

Загорский ойкнул и снова посмотрел мне в глаза, видя там непоколебимую решимость.

— Ты мне нравилась еще в школе. Этого достаточно? Может, закроем эту тему?

Как типичный мужчина, не хотел говорить об ошибках. Смотрел вперед, в будущее, в то время, как мне хотелось отмотать время назад. Хотя бы разговором.

— Серьезно? Признался в том, что я зря страдала в школе, и теперь хочешь соскочить? Рассказывай, давай.

Неужели он и правда думал, что я оставлю всё это без внимания?

— Твоя мама ту переписку увидела на день раньше, чем вся школа, — выдохнул Дамир, подкатил коляску к моей кровати и присел на стул, напротив меня. Нины с самого утра не было, и мы в палате были одни. — В общем, она тогда попросила меня о встрече…

Загорский замялся и почесал затылок, а вот я вся напряглась, впрочем, уже зная, что он мне ответит.

Натура мамы с годами не изменилась, и теперь я понимала, что с ее поведением не всё чисто. Сегодняшняя истерика сказала мне больше, чем все ее наставления и запреты.

— Попросила, чтобы я не отвечал на твои чувства, а дальше… Я не хотел, чтобы вышло вот так, но ты… Это был единственный способ отвадить тебя раз и навсегда.

Голос звучал виновато и даже как-то обреченно, но за школу я его простила. Мы ведь были, считай, детьми. А назревающие проблемы куда серьезней детских обид.

— Так и знала, — выдохнула и опустила глаза, теребя кофту пальцами. Расшатанные нервы дают о себе знать. — Тетя Галя намекала, что у мамы была неудачная любовь в молодости. Я так поняла, что маму бросил какой-то мажор, но… Ты слышал только что ее слова… Получается, папа мне не папа?

Это был главный вопрос, который пугал меня. Если бы я услышала положительный ответ, это разрушило бы весь мой устоявшийся мир. Вдребезги.

— Ну не факт. Ситуации разные могут быть. Может, твой папа бросил вас, а потом вернулся. Или твоя мама, будучи беременной, ушла от твоего папы к богатенькому, а тот потом ее бросил. Лучше давай не будем гадать, пусть твои родители сами всё расскажут.

— Как видишь, они не торопятся, — обвела руками палату.

— Дай им время. Всё же я не лучший кандидат на парня их единственной дочери, так что недовольство твоей мамы мне понятно, — улыбнулся Дамир и потянулся ко мне, заправляя прядь волос за ухо. — Но отец тебя любит. Это я могу сказать точно.

Я промолчала, но мне так хотелось, чтобы он оказался прав. Так сильно, что даже кололо сердце.

Папа никогда особо не проявлял внимания к моей жизни. Накормлена, одета, не в беде — на этом всё. Раньше я списывала это на авторитарный характер матери, которая решала в доме абсолютно всё, но теперь я начала во всем сомневаться.

Глава 32

Дамир

Сутки спустя

Кабинет Захара Хмельницкого был выдержан в темно-серых тонах. Мрачных, под стать своему владельцу. Должность обязывает держать марку.

— За тебя, Загорский, просила племянница. Я бы сказал, слезно умоляла уделить тебе время.

Голос грубоватый, привыкший отдавать приказы. И в ответ получать беспрекословное подчинение. Но я не был его подчиненным и прогибаться не собирался. Встретил его прищуренный взгляд уверенно, без тени страха или раболепия. Как равный.

— Рад, что вы согласились уделить мне время.

Благодарность никто не отменял. Я, действительно, ценил и свое, и чужое время.

— Ты мой будущий родственник, как никак. А семейные узы я ценю.

Стиснул челюсти, но промолчал, чтобы не создавать в будущем проблем. Придется постараться выйти из этой заварушки без тумаков