Шон подобрал под себя ноги.

– Я целовал твою мамочку! – Фернандес подобрал губы и смачно чмокнул. – И любил твою сестру. Вот так. – И он наглядно, неприличным жестом, изобразил как.

Шон прыгнул. Используя всю инерцию своего прыжка, он ударил португальца кулаком в рот, затем канаты спружинили и отбросили его назад в толпу зрителей.

– Ты даже не был на ринге, ты не имел права его ударить! – возмутился один из зрителей, на которого пришелся вес тела Шона. Этот зритель поставил на Фернандеса.

– Имел. Вот оно! – продемонстрировал Шон. Зритель заткнулся и больше не возражал. А Шон нырнул под канаты.

Джок Хейнс уже начал считать, когда Шон прервал счет. Он поставил лежащего португальца на ноги, схватив его за волосы. Поддерживая шатавшегося португальца, он ударил его – раз, два, три. Джок Хейнс покорно начал считать снова и на этот раз сумел дойти до десяти.

В толпе послышались протестующие вопли, и Джок Хейнс попытался перекричать их.

– Кто-нибудь хочет заявить формальный протест? – Таких не оказалось. – Отлично. Прошу выйти на ринг. Я не принимаю в качестве протестов крики.

Отношение Джока было понятно: в случае пересмотра решения он терял крупную сумму. Но Шон патрулировал канаты, как голодный лев во время кормления. Джок выждал приличный промежуток времени и поднял правую руку Шона.

– Победитель отдыхает десять минут перед следующей схваткой. Сопровождавших бойца прошу забрать отсюда ваше тело. – Он указал на португальца.

Дафф взял Шона за руку и повел его к стулу на веранде.

– Отлично было сделано, неординарно, но вполне зрелищно. Еще троих одолеть – и мы на коне.

Он подал Шону стакан.

– Это что?

– Апельсиновый сок.

– Предпочел бы что-нибудь покрепче.

– Немного позже, дружище.

Дафф собрал скинутую португальцем одежду в его сумку, опечаленные болельщики унесли поверженного бойца с ринга и положили отдыхать на другом конце веранды.

Следующим оказался мистер Энтони Блэйр. Он был не из тех, кто сразу же бросается в схватку. Изящно уклоняясь от ударов и ускользая от атак, он довольно долго оставался недоступен кулакам Шона.

– Да это прирожденный бегун на длинные дистанции!

– Смотри, Кортни, он загоняет тебя до смерти.

– Еще немного, Блэйр, еще один круг, и ты победил в забеге на пять миль!

Преследование завершилось, когда Шону, уже порядком вспотевшему, удалось загнать соперника в угол и здесь нокаутировать его.

В это время третий претендент мучился от боли в груди.

– Скручивает иногда в самое неожиданное время, – пожаловался он сквозь стиснутые зубы.

– При кашле в легких булькает? – поинтересовался Франсуа.

– Да, бывает, как-то странно побулькивает.

– У тебя плеврит, – вынес вердикт дю Туа таким тоном, словно бы завидовал.

– А это плохо? – с волнением поинтересовался претендент.

– Несомненно. Страница сто шестнадцатая: «Опасность этой…»

– В таком случае, я не могу участвовать в соревновании. Черт, какая неудача!.. – пожаловался он с весельем в голосе.

– Действительно, крайне неудачно, – согласился Дафф. – Вы лишаетесь возможности получить призовые деньги.

– Неужели вы будете бить больного человека?

– Можете попробовать сначала со мной, – добродушно предложил Дафф.

Четвертым соперником оказался немец. Большой, светловолосый и со счастливым лицом. По пути к рингу он несколько раз споткнулся, перевалился через веревку и, не поднимаясь на ноги, перебрался в свой угол. Здесь ему помогли принять вертикальное положение. Джок приблизился к нему настолько, что ощутил смрад его дыхания, и прежде чем успел увернуться, оказался в медвежьих объятиях немца. Они закружили по рингу в подобии вальса. Публика наблюдала за этим с восторгом, и поскольку танец все никак не кончался, Джок объявил поражение соперника Шона по техническим причинам. Хотя честнее было бы признаться, что причиной поражения была Канди, выставлявшая ему бесплатно спиртное без ограничений.

– Можем закрывать цирк, если хочешь, – заметил Дафф Шону. – У нас уже достаточно, чтобы «Глубокая Канди» продержалась пару месяцев.

– Но здесь еще не было ни одной серьезной схватки. Хотя последняя мне весьма понравилась. Сильных претендентов, скорее всего, не осталось, и я готов показать публике, на что способен.

– Ты был великолепен – и вполне заслужил небольшое развлечение.

– Мистер Тимоти Кертис, чемпион штата Джорджия в тяжелом весе, – представил нового соперника Джок.

Гидеон Барнард оценил его вес в двести десять фунтов – такой же, как у Шона. Они пожали друг другу руки, и Шон оценил силу его хватки.

– Рад познакомится с вами. – Голос американца звучал спокойно.

– К вашим услугам, сэр, – ответил Шон и нанес удар. Кулак пробороздил воздух, где только что стоял соперник. Затем Шон крякнул от удара в грудь, прошедшего над приподнятой правой рукой, и на всякий случай сделал шаг назад. Короткий взгляд на толпу показал, что зрители и с интересом наблюдают за ними. Ради подобного зрелища они все здесь и собрались.

Красное вино начали разносить с самого раннего утра. Схватки велись на квадрате плотно утоптанной травы. Каждый звук удара сжатого кулака о плоть вызывал приглушенный рокот толпы, а перерывы между ударами заполняло тяжелое дыхание двух мужчин и звуки их скольжения по траве.

– Йаааа!

Крик, словно смертельно раненная корабельная сирена, разорвал напряженную тишину. Шон, американец и все остальные подпрыгнули от неожиданности и повернулись в сторону гостиницы Канди. Фернандес снова был с ними. Его горообразная волосатая фигура словно заполнила всю веранду. Он схватил один из лучших столов Канди и, прижимая к груди, оторвал две ножки, как крылышки цыпленка.

– Франсуа, мешок! – крикнул Шон.

Франсуа схватил мешок с деньгами и бросил высоко над головами толпы. Шон задержал дыхание, следя за траекторией медленного полета сумки, потом с облегчением вздохнул – Мбежане поймал ее и исчез за углом гостиницы.

– Йаааа! – снова закричал Фернандес. Держа в каждой руке по ножке стола, он набросился на толпу, отделявшую его от Шона. Толпа рассыпалась.

– Не возражаете, если закончим в другой раз? – спросил Шон у американца.

– Конечно нет. В любое время. Я как раз сам собрался уходить.

Дафф перегнулся через канаты и схватил Шона за руку.

– Тут тебя кое-кто ищет. Может, ты не заметил?

– А вдруг это у него такая манера проявлять дружелюбие?

– Я бы не стал на это рассчитывать. Ты идешь?