– Ничего со мной не в порядке!..

Я взяла Тристана за руку и надавила его большим пальцем на дисплей, чтобы разблокировать телефон, а затем нашла номер Бастиана.

Бастиан едва дышал, когда наконец выступил из тени у стеклянного небоскреба. Перемещаться по теням сейчас, когда он носил кольцо сердца, было намного легче, однако частички сердечных плетений придавали ему несколько иную силу – с душами не сравнить. И к этому еще предстояло привыкнуть. Привыкнуть еще и к тому, как сильно он скучал по Эбби. Такие чувства оказались для него в новинку. Ему нелегко далось решение отпустить ее вместе с Тристаном. Совсем наоборот. В тот момент он почувствовал острый приступ ревности – по крайней мере, он предполагал, что это, вероятнее всего, именно ревность, поскольку долгое время его сердце обходилось без необходимой подпитки, и сейчас с большим трудом получалось распознавать эти вновь пробуждающиеся чувства. Да, и все же это ревность, неприятно сжимающая желудок и обжигающая кожу. Он ненавидел эти ощущения: чувствовал себя слабым.

Он понимал, что отныне они с Эбби связаны. Его связь с ней стала сильнее, чем с кем-либо другим, ведь именно Эбби пожертвовала частичкой своего сердца, чтобы спасти его. И сейчас одна только мысль о том, что его брат может как-то очаровать ее, причиняла ему нестерпимую боль.

Бастиан выругался, что очень удивило стоящего рядом Оуэна.

Да, это, пожалуй, настоящее безумие, но его чувства к Эбби действительно были настолько сильны, что ему плохо удавалось думать о чем-то еще. О том, что на данный момент являлось действительно важным. И дело даже не в том, что он хотел взять еще часть плетений ее сердца, а в том, что он хотел узнать, как они изменятся, если он снова ее поцелует. Если сделает что-то…

– Что ты там увидел в небе? – сердито буркнул Оуэн, подталкивая его вперед, потом мотнул головой в сторону длинной тени, которую отбрасывал небоскреб. – Зак Моран арендует несколько этажей, где расположены офисы. Обычно он проводит здесь много времени, – пояснил он, оглядывая фасад. – Кто знает, вдруг нам повезет… И мы спонтанно назначим встречу с ним, – с этими словами он скользнул в тень.

Бастиан чуть помедлил. Он переживал из-за своих новых чувств. Что-что, а влюбляться он точно ни в кого не планировал. Очень опасно. Неосознанно он притронулся к шраму под сердцем. Нет, все же именно сейчас ему больше всего хотелось быть рядом с Эбби. Пусть даже дело касалось поиска его собственного кольца.

Однако, чтобы вообще иметь возможность разобраться в собственных чувствах, чтобы управлять ими, ему нужно было получить обратно свое кольцо. Значит, он должен находиться именно здесь, а не с девушкой с фиолетовыми волосами и загадочными золотыми плетениями. Плетениями, которые вообще не могли существовать. Плетениями, в которых было нечто чуждое, и тем не менее они привлекли его больше, чем все остальные, когда-либо им виденные.

Его сердце билось непривычно быстро, когда он скользнул в тень вслед за Оуэном. Не выходя из тени, из ее прохладной бездны, он добрался до кабинета Зака Морана. Тьма внутри тени защищала его, хотя поглощенные плетения представляли для него серьезную опасность. И все же он так и затаился в тени, быстро оглядывая комнату. На полу белел ковер, его ослепительная белизна даже в вечерних сумерках бросалась в глаза, хотя на нем плясали и тени. А стеклянный письменный стол у панорамного окна отражал слабое свечение, исходившее от витрин на стенах. Большой темно-синий диван из замши выделялся на фоне остальной довольно скромной мебели. А на стене висел черно-белый семейный портрет всеми известного Зака Морана с его красавицей-женой и маленькой белокурой дочкой. На диване прямо под портретом лежала Маргарет-Мод и невидящим взглядом смотрела перед собой в одну точку. Она походила на марионетку, у которой перерезали нитки.

– Значит, это и есть кабинет Зака Морана, – прозвенели в темноте мысли Оуэна.

Бастиан поежился. Чем дольше он оставался в тени, тем холоднее ему становилось. Ему в целом не слишком нравилось подсматривать из теней за людьми. Не хотелось вторгаться в их личную жизнь – и по этой причине его силы быстро тратились.

Бастиан рассматривал стеклянные витрины с выставленными в них мощными ракетными моделями – или что это было? По крайней мере, напоминали они ракеты. Зак Моран казался человеком, для которого не существовало ничего невозможного. Бастиан не представлял, как этот миллиардер мог связаться с Константином Кроссом. Наверное, Кросс убедил его, что только он может быть светоносцем, в таком случае Морану что-то понадобилось взамен, то, чего он не мог бы купить даже со всеми своими несметными богатствами. Бастиан перевел взгляд на снимок молодой семьи в рамочке над диваном. Закатное солнце освещало лицо маленькой девочки.

– Его дочь умерла, и он хочет ее вернуть, – догадался Бастиан.

От холода легким становилось больно, и ярость рвалась наружу. Он нуждался в плетениях, чтобы утолить голод, но показываться пока было нельзя, поэтому он продолжал наблюдать за миллиардером, который беспокойно ходил из стороны в сторону по своему офису и все смотрел в окно, занимавшее практически всю стену.

– Когда же вернется Константин? – вдруг подала голос Маргарет-Мод. Кто бы мог сейчас подумать, слыша этот слабый, тихий голос, что эта женщина когда-то возглавляла школу Даркенхолл? Внутри у Бастиана все болезненно сжалось. Это из-за него она сейчас так слаба. Он ранил ее душу – в прямом смысле. Тогда его охватили ярость и отчаяние из-за того, что он лишился кольца, и в это же время он узнал, что новая жена его отца вовсе не собиралась становиться частью их семьи: ей нужно было только кольцо. И ради этого она собиралась пойти на все. Из-за нее погиб отец. В поисках необходимой информации он вывернул всю ее душу наизнанку. И он нашел, что искал. Бастиан крепко сжал зубы, и по спине пробежал холодок. Он ранил душу Маргарет-Мод – но была ли в этом только его вина? Ей тоже следовало понять, насколько это опасно – красть у хранителя колец. Следовало понять, чем это может кончиться. Но сейчас, когда он видел ее в таком состоянии, то чувствовал себя ужасно. Сломленная, разбитая. Не человек – просто жалкая безжизненная оболочка, слабая тень себя прежней.

Бастиан заметил, как Оуэн пристально наблюдает за Мораном, и тоже перевел на него взгляд. Подумать только, Маргарет-Мод так долго жила с ними под одной крышей…

– Наверняка он скоро вернется. Не уверен, что он найдет эту девушку. Он считает себя всемогущим только потому, что… Ладно, не будем об этом.

Моран поправил галстук и подошел к дивану, на котором лежала Маргарет-Мод, осторожно погладил ее по рукам, отчего рукава блузки скользнули чуть вверх, открывая обожженные запястья.

– Он скоро вернется, – повторил мужчина с сочувствием.

– Как же не найдет? Это же легко, она в магазине шляпок, – несколько небрежно бросила Маргарет-Мод. – Он сам говорил, что может почувствовать ее присутствие, – продолжила она, напоминая Морану о способностях Кросса.

Моран только махнул рукой и помог Маргарет-Мод подняться на ноги, заботливо приобнимая ее за плечи.