Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Огонёк с трудом пробивался сквозь покрытое нагаром стекло, пламя в очаге теряло силу. Янара глядела на спящих людей и пыталась понять, что она здесь делает. Не в харчевне, а за границей своего мира. Без денег, без вещей, без планов на будущее. За последние дни разум впервые стал задавать вопросы: куда она едет, к кому и зачем? Янара искала ответы и не находила.
Под утро она вышла во двор, хотела вернуть себе спокойствие, глядя на тающие звёзды. Раньше это помогало. Послышались тихие шаги. Сбоку замерла тень. Наёмник. Значит, побыть одной не получится. Янара вернулась в харчевню и села возле потухшего очага.
На рассвете явились кухарки. Из кухни потянуло приятным теплом. Проснулись мужики. Одни подхватили баулы и поспешили в столицу. Другие потолкались возле рукомойника и расположились за столами. Наёмники отправились седлать коней.
Хозяин не стал разжигать очаг: кому он нужен днём? Он растопит его на закате, когда закроют городские ворота.
Наконец пришёл Рэн. Опустился на табурет напротив Янары. Лицо утомлённое, взгляд рассеянный.
— Ты выглядишь обеспокоенной, — проговорил он. Его голос звучал тоже устало. — Что тебя мучает?
Янара обхватила себя за плечи:
— Не знаю, почему мне так страшно.
— Ничего не бойся. Я всё решил, пока ты спала. У тебя начинается новая жизнь, в которой есть я.
Янара хотела сказать, что этой ночью она не сомкнула глаз и старая жизнь вряд ли её отпустит. Но в голове эхом звучали удивительные слова, возымевшие волшебную силу. Ей не надо бояться. Рэн её защитит.
Ближе к полудню они добрались до Фамаля и, миновав военный палаточный лагерь, въехали в городские ворота.
Столица поразила и оглушила Янару. Она даже не предполагала, что в одном месте может собраться такое количество людей. Казалось, сюда съехались со всего света. Толпа гудела, кричала, смеялась. Слышался говор на незнакомом языке. Важно вышагивали купцы в расшитых кафтанах. Торопливо семенили церковники в серых и чёрных одеяниях. Проезжали рыцари в сверкающих доспехах. На перекрёстках стучали топоры и молотки: возводились помосты для выступления менестрелей и прочих бродячих артистов.
Откуда-то донеслось: «Рэн Хилд!» Толпа подхватила и принялась скандировать: «Хилд! Хилд!» Янаре, не привыкшей к подобному шуму, хотелось закрыть уши ладонями.
К путникам отовсюду стекались всадники в коричневых кольчугах. Янара сообразила: эти воины тоже наёмники. Взяли её и Рэна в плотное кольцо. Кони с диким ржанием встали на дыбы, вынуждая ротозеев освободить дорогу.
Отряд покружил по улицам и двинулся вдоль мрачного здания с высокими глухими стенами. Острые шпили втыкались как копья в угрюмое небо. Янара сжалась. Неужели это Фамальский замок? Увидев нищих, усеявших широкую лестницу, успокоилась: это храм. За ним находился парк; над безлиственными кронами возвышалась белокаменная громада.
От волнения всё плыло перед глазами. Янара вцепилась в поводья. Лишь бы не упасть, лишь бы не упасть… Воздух сотрясали скрипы, бряцанье, лязг, цокот. Резкие голоса звучали как лай, разобрать слова не получалось. Сквозь туман удалось рассмотреть дворянина: на груди медальон с изображением стрел, на меховом берете брошь с крупным коричневым камнем. Рэн что-то говорил ему, свесившись с седла, а лорд беззастенчиво разглядывал Янару.
Кто-то помог ей слезть с иноходца и сунул в руки её котомку с немногочисленными пожитками.
Откуда-то появилась пожилая женщина в строгом платье и чепце с атласными лентами:
— Миледи! Я смотрительница женских покоев. Прошу вас следовать за мной. — Кутаясь в короткую накидку, пошла вперёд.
Перебирая подрагивающими руками ремень котомки, Янара посмотрела на Рэна, ожидая, когда он спешится.
Рэн подбодрил её улыбкой:
— Скоро увидимся.
Лорд взял его коня под уздцы и повёл в другую сторону.
31
Сбросив плащ, Рэн положил перевязь с мечом на каминную полку и развалился в кресле. Слуги подкинули в камин дров, принесли вина и стали готовить ванну. В Башне Гербов (так называли постройку, отведённую для проживания именитых гостей) в каждых покоях имелась купальня — облицованное мрамором помещение с жаровнями для подогрева воды. На первом этаже находилась общая баня с парилкой и бассейном. Сейчас все палаты пустовали — великих и малых лордов, приехавших на коронацию, временно поселили в Башне Молчания. Само название говорило о том, чем занимались там владельцы феодов: они молчали.
Об этой традиции, принятой несколько веков назад, Рэну поведал Святейший отец. Перед важным событием влиятельных людей собирали в одном месте и, во избежание споров и проявления недоброжелательности, запрещали им общаться. Идея отличная, однако Рэн обладал хорошим воображением. Перед внутренним взором рисовались картины, как из рукавов извлекаются записки и исчезают в других рукавах. Башню Молчания оплетала невидимая глазу паутина заговоров и интриг, изжить их с помощью тишины невозможно.
— Оставьте нас, — прозвучал голос матери.
Рэн оторвал взгляд от окна, обрамлённого лепными вензелями. Отставил кубок и принялся расстёгивать куртку:
— У тебя что-то срочное? Я хочу сперва помыться.
Лейза дождалась, когда слуги выйдут. Опустилась перед Рэном на пол и, вцепившись в сапог, потянула на себя:
— Я вся извелась! Ты поступаешь очень неосмотрительно.
— Ты же знаешь, я всегда смотрю по сторонам.
— Мне сейчас не до шуток.
Высвободив ногу из сапога, Рэн осторожно пошевелил пальцами. Из-за старой травмы голени, полученной на тренировке, в стопе иногда застаивалась жидкость. Чтобы спала отёчность, приходилось периодически снимать обувь и массировать ногу. За последние пять дней Рэн ни разу этого не делал, опасаясь, что без чужой помощи не сумеет обуться, а просить наёмников он не хотел. О болезнях короля позволено знать только верным слугам, личному лекарю и матери.
— Болит? — спросила Лейза.
— Ноет. Сейчас пройдёт.
Отбросив сапог, мать взялась за второй:
— Я не верю местным шарлатанам. Поговори с лордом Айвилем. У него наверняка есть хороший лекарь. Или хочешь — я сама поговорю.
— Ты доверяешь ему?
— В Шамидане он держит всех на крючке, поэтому его не любят. То, к чему он стремится, можешь дать только ты. Он это знает и будет всячески доказывать тебе свою верность. Единственное, что меня беспокоит…