— Ваш отец был хорошим человеком?

— Он отдал мне всё, что имел.

— А ваша матушка?

Янара прижала к губам сложенные ладони. Перед внутренним взором возникла сухощавая женщина с усталым лицом. Следом появился мрачный подвал дозорной башни, отведённый отцом под склеп; на земляном полу холмик с одним большим камнем и пятью поменьше: дань памяти умершим младенцам. Где на самом деле похоронены её сёстры и братья — Янара не знала.

— Мою маму убили степные дикари. Она возвращалась из соседней деревни. Наверное, не заметила сигнальный огонь на вышке. Или перепутала огонь с солнцем. Стояла жара, и солнце палило вовсю. Она была на сносях и не могла быстро бегать.

Янара провела рукой по глазам, прогоняя видения. Если бы мать не погибла, её жизнь, жизнь младшей дочери, проходила бы на сеновале под крышей конюшни и таяла, как убывающая луна, безболезненно и незаметно. Не это ли счастье?

— У вас есть ещё родственники? — продолжила расспрашивать Лейза.

— Брат Бари и сестра Рула. Они живут на востоке, на границе Шамидана.

— Вот как… Это же рядом со степями клана Кай-Хин. Вы об этих дикарях говорили?

Янара кивнула.

Лейза задала ещё несколько вопросов о детстве, о монастыре и, поднимаясь, произнесла:

— До коронации герцога Хилда вам лучше не покидать покоев. В замке много посторонних людей. Я не знаю, как они относились к вашему покойному супругу и как отнесутся к вам.

— Спасибо, миледи.

Оправляя юбку, Лейза улыбнулась:

— За что вы меня благодарите?

— За вашего сына. Он хороший человек. Я очень рада, что он будет королём.

Когда Лейза удалилась, в опочивальню заглянула Найла:

— Миледи, если что, я в гостиной. Если понадоблюсь, зовите. — Свела брови на переносице. — Вы неправильно надели рубашку.

Янара поманила её пальцем:

— Ты и правда служанка?

— Служанка.

— Служанки оберегают тайны господ. А ты побежала к матери герцога доносить о шрамах на моей спине. Будь я мужчиной, я бы приказала отрезать тебе язык.

— Миледи, — пробормотала Найла.

— Иди к смотрительнице. Скажи ей, что я не нуждаюсь в твоих услугах.

Найла вышла из Женской Башни — постройки, предназначенной для проживания придворных дам из знатных семей и титулованных дворянок, прибывших в гости к королю.

Под портиком между колоннами прохаживалась Лейза. Внизу лестницы стоял воин в бронзовой кольчуге.

Озираясь по сторонам, Найла приблизилась к матери герцога Хилда:

— Миледи, она меня прогнала.

— Иди за мной.

Лейза спустилась во двор, обогнула павильон, свернула за беседку:

— Стой здесь. — И скрылась за деревянной изгородью, увитой засохшими плетями ползучих растений.

Найла посмотрела на хмурое небо. Согрела руки дыханием, вспоминая, где оставила свой тёплый платок. Кто-то обхватил её сзади за плечи и зажал рот ладонью. Последнее, что она услышала, это хруст собственной шеи.

33

Поступок герцога Хилда привёл Киарана в замешательство. Вместо того чтобы отдать коней вдове и вычеркнуть её из памяти, Рэн привёз вдову в столицу. «Это ваша будущая королева, лорд Айвиль, — прошептал он, свесившись с седла. — Отвечаете за неё головой».

Проще лишиться головы. Янару поселили в Женской Башне, куда мужчинам вход запрещён. Это строение пустовало много лет. Подбором служанок толком никто не занимался. Те немногие, кто следил за чистотой в палатах, обленились и распоясались. Киаран и Лейза проживали в замке на правах гостей и не вмешивались в дела смотрительницы женских покоев.

Киарану повезло. В одном из дворов, коими изобиловал Фамальский замок, он столкнулся с пышнотелой служанкой. На её поясе болталась тряпичная монетница. Киаран посоветовал ей спрятать кошелёк за пазуху или в чулок, если она идёт в город. Предложил взять охранника (конечно же Выродка) и услышал в ответ: «Вы так любезны, милорд». Он не был любезным. Люди часто путают хитрость с заботой.

Польщённая его вниманием, служанка сказала по секрету, что прислуживает нищей вдове. У той нет даже сменного платья! И пожаловалась на смотрительницу, отправившую её к портнихе. Мол, в обязанности комнатной работницы беготня по городу не входит.

Киаран с заговорщицким видом попросил служанку сообщать Лейзе обо всём странном, недопустимом или подозрительном. Вложил в пухлую ладонь две серебряные монеты. И поспешил в Башню Гербов, надеясь, что Рэн уже побеседовал с матерью, привёл себя в порядок и готов принять своего помощника.

Семь великих лордов, именуемых Знатным Собранием, ярились и лопались от злости. Им не терпелось поставить герцога Хилда на место. Он обвёл их вокруг пальца, заставив разъехаться по феодам. Их единомышленник — Святейший отец — вдруг перешёл в стан врага. Со всего королевства в Фамаль стянулись титулованные дворяне. На улицах народ только и говорил о Хилде.

Знатное Собрание торопилось вернуть контроль над ситуацией. А Киаран торопился доложить Рэну об итогах расследования, которое он вместе с Лейзой провёл в архиве. Туда им открыл доступ Хранитель грамот — должник великого дома Айвилей. С этой информацией Рэну надо «переспать», чтобы утром идеи и мысли раскрылись в голове боевым веером.

Дождавшись, когда Лейза покинет покои сына и Рэн примет ванну, Киаран вошёл в гостиную, разложил на столе тетради, прихваченные из Хранилища грамот, и, не желая терять время, сразу приступил к делу.

К сведеньям, заслуживающим внимания, Рэн проявлял вялый интерес. То ли его вымотала дорога, то ли расстроил разговор с матерью. Замечая его взгляд, обращённый внутрь себя, Киаран умолкал. Рассматривая задумчивое лицо, мысленно твердил: «Прикажите отправить Янару домой. Прикажите!» Конфликт с церковниками сейчас совсем некстати. Среди лордов однозначно найдутся те, кто расценит брак с вдовой как надругательство над памятью герцога Мэрита. Зачем молодому знатному человеку брать в жёны женщину, познавшую другого мужчину?

Киаран не осмелился сказать это вслух, а Рэн ни словом не обмолвился о Янаре.

Обсудив все детали завтрашней речи Рэна, Киаран прошёл на балкон верхнего этажа и окинул взглядом полусонную столицу. В тёмном воздухе парили редкие снежинки. Ветер доносил