– Я обо всем договорился. Как только он сможет покинуть больницу, отец Орланди устроит его в монастыре. Я отправил монахам щедрое пожертвование, поэтому они будут как следует заботиться о нем, учить и все такое. Еще я приказал, чтобы в больницу перевезли его книги. Хороший жест…

Лидия засуетилась вокруг него и усадила за стол, сообщив, что приготовила на обед его любимое блюдо. Каролла расстегнул пиджак и включил телевизор, после чего расположился за аккуратно накрытым ею столом. Он даже не заметил ни новых серебряных подсвечников, ни шелковых салфеток, ни изысканных столовых приборов. Налив себе вина, он уставился в телевизор, пока Лидия подавала обед.

– Я сегодня в первый раз училась водить машину, Полли.

Каролла прихлебывал вино и большими порциями запихивал в рот домашнюю лапшу, не дожидаясь, пока она тоже сядет за стол. К тому моменту, когда она взяла в руку вилку, он уже вытирал куском хлеба свою тарелку.

– Как ты думаешь, он поправится? – внезапно спросил Каролла.

– Ты сделал для него все, что мог, Полли.

Каролла встал из-за стола.

– Подожди, у меня еще есть телятина…

Каролла сунул руки в карманы брюк и подошел к телевизору, не обращая на нее никакого внимания. Лидия быстро поела и принялась убирать со стола. За спиной у нее диктор громко читал новости.

– Я говорю, что училась водить сегодня, – повторила она, стараясь перекричать телевизор. – Инструктор сказал, что у меня красивая машина… Ты меня слушаешь?

Его взгляд был прикован к телевизору. Неожиданно Каролла разразился страшными проклятиями и затрясся, размахивая руками с такой силой, что его затошнило. Глаза у него налились кровью, а лапша, разбавленная красным вином, судорожными толчками стала выплескиваться изо рта на ковер.

Лидия в ужасе выронила тарелки, которые вдребезги разбились. Она решила, что с ним случился удар, но Пол тыкал пальцем в телевизор и что-то мычал. Лидия прислушалась к голосу диктора.

– …пожар начался утром и принял такие масштабы, что только к полудню пожарным удалось взять ситуацию под контроль. В двух обгоревших трупах опознали братьев Борсалино, владельцев нового строительного проекта, который в настоящее время, к сожалению, полностью уничтожен…

Все еще рыгая, Каролла в отчаянии всплескивал руками. Диктор продолжал читать новости бесстрастным тоном:

– Сегодня утром на главной площади Палермо взорван автомобиль «фиат». Погибли два человека: одно тело опознано – это Сальваторе Павези, личность второго пока не установлена. Полиция будет благодарна за любую информацию о «фиате», регистрационный номер…

Каролла опустился на диван, тупо глядя на экран и тяжело дыша ртом, как выброшенная на берег рыба. Лидия кинулась к нему с влажным полотенцем, заслонив на мгновение телевизор. Каролла оттолкнул ее в сторону:

– Пошла к черту, убирайся…

– Ты в порядке?

– Заткнись!

Сальваторе Павези был его человеком. Каролла молча выслушал выпуск новостей до конца, затем схватил телефон и крикнул Лидии, чтобы она выключила телевизор и убралась вон из комнаты.

На его звонок никто не ответил. Каролла размахнулся и швырнул аппарат о стену так, что тот развалился на две части. Словно разъяренный бык, Каролла ринулся в спальню.

– Проваливай! – накинулся он на Лидию.

– Куда ты хочешь, чтобы я ушла? Ты же сам велел мне поселиться в этой квартире.

– Где этот чертов телефон?

– Ты только что звонил по нему!

– Я разбил его, к чертовой матери… Пошла вон!

Лидия поспешила в гостиную и подобрала разбитый телефон. Она соединила его части и воткнула вилку в розетку. Подняв трубку, она услышала над ухом голос Кароллы:

– Что, черт побери, происходит? Будет лучше, если ты уберешься отсюда, и немедленно! Я скажу тебе, в чем дело: этот ублюдок, грязный недоносок Лучано объявил мне войну! Понятно?

Лидия слышала через стену, как Каролла без остановки звонил по собранному из кусочков телефону. Его зловонная рвота впиталась в новый белый ковер, и Лидия готова была разрыдаться, но внезапно уловила запах горелого мяса. Она бросилась на кухню. Так и есть – телятина превратилась в угольки, а из духовки валил черный дым.

Каролла тоже почувствовал запах и выбежал из спальни. В эту минуту раздался звонок в дверь.

Винсент Торре, бледный как полотно, с дрожащими руками, вбежал в гостиную. Его двоюродный брат погиб во взорванном «фиате», но он принес боссу еще более неприятную новость. Опустившись на диван, он пробормотал:

– Господи, Полли, творится что-то страшное…

Из-под кухонной двери тянуло дымом, оттуда доносились приглушенные завывания Лидии. Каролла вышиб дверь ногой; ему навстречу вышла Лидия с противнем, на котором лежал обугленный кусок телятины – все, что осталось от их ужина. Каролла перестал владеть собой: он залепил Лидии пощечину и выбил у нее из рук горячий противень.

– Да что стряслось?! – вопила она. – Полли, что с тобой?

Тяжело дыша, он вошел в кухню, распахнул окно и плеснул себе в лицо холодной водой из-под крана. Это привело его в чувство, и он вернулся в гостиную спокойным.

– О, Полли, плита сгорела, ковер испорчен… – жалобно всхлипывала Лидия.

Каролла надел пальто и велел Торре следовать за собой.

– Я разорен, а эта дура ноет из-за какого-то ковра… – буркнул он под нос и добавил, обращаясь к ней: – Чем реветь без толку, прибери здесь, идиотка!

Только оставшись наедине с Торре, Каролла потребовал от него фактов. Торре ужасно нервничал, вцепившись в руль, и говорил, слегка заикаясь. Каролла внимательно слушал его, с каждой минутой бледнея все сильнее.

– Бомбу, наверное, подложили, пока все пили кофе. Черт его знает… Фрэнки сидел рядом с Павези, и когда тот включил зажигание… У них не было шанса спастись. В ту же минуту Чезаре…

– Что? Он тоже был в машине?

– Нет, он был милях в двух оттуда. Он вышел купить сигарет, как обычно. Сзади к нему подошли двое. Кто его знает, что у них там было… Обрезы или пистолеты с глушителем… Его пристрелили средь бела дня, и никто ничего не видел… Даже выстрелов не слышали.

– Господи, это невероятно!

– Одновременно с этим начался пожар. Здание сгорело дотла. Кроме того, начались аресты…

– Я не могу поверить в то, что он это сделал. Лучано чокнулся! Ведь Комиссия отказала ему, послала ко всем чертям… Нет, он не мог так поступить со мной…

– И тем не менее он это сделал. И плевать ему на Комиссию!

Каролла соображал быстро. Надо ехать на второй завод и предупредить там о возможности поджога, чтобы рабочие успели проверить лабораторию и склад сырья…

Машина свернула за угол и была остановлена полицейским кордоном. Лаборатория работала под вывеской небольшой обувной мастерской. С того места, где они припарковались, было видно, что окна мастерской закрыты жалюзи, а тротуар перед входной дверью полиция обнесла голубой лентой. Оттуда только что отъехал полицейский фургон с тремя арестованными: их лица почернели от гари, а руки за спиной сковывали наручники. Каролла отправил Торре узнать, сколько человек арестовано, и наблюдал издали, как он подошел к офицеру у голубой ленты.