— Ты, вроде бы, умный человек, — пожал плечами Сварог и налил в бокалы ещё вина, — а говоришь сейчас совершенную чушь, хотя подсознательно, как минимум, сам всё понимаешь. То есть, надо было создать на Земле заповедник, что ли? Ты побыл в какой-то степени на моём месте, находясь в мире Терпа…

— Отнюдь, я не был там тобой, если я правильно понимаю твою роль здесь, — перебил Лис. — У меня и в мыслях не возникало оказывать какое-то целенаправленное влияние на тот мир. Наоборот, я старался, чтобы ничего такого не было. Я просто жил там, наслаждаясь приключениями, которые тот мир дарил мне. Я не пытался играть роль бога и что-то менять по своему разумению, хотя и там отношения между людьми не всегда совершенны, и уж заповедником его я бы не назвал. Я не раз чуть головы не лишался.

— Тот мир — теплица по сравнению с Землёй: климат везде чрезвычайно благоприятный, никаких катаклизмов в силу замкнутости пространства и автоматического поддержания стабильности системы там не может быть, люди живут намного дольше, никаких болезней. Но посмотри на результат: Терп вытащил туда людей с Земли почти две тысячи лет назад, если не больше, а они так и остались на том же уровне развития.

— Они вполне счастливы, во всяком случае, большинство из них. И я вообще стал думать: столько ли блага в очень быстром техническом прогрессе? — сказал Лис, вспоминая едкие выхлопные газы, стелящиеся по улицами Екатеринбурга. — На мой взгляд, такой, какой он здесь, прогресс погубит человечество.

— Это мы ещё посмотрим. Если устраним Инглемаза, я уверен, что человечество Земли выкрутится. И потом, это ведь и моя задача.

— На мой взгляд, ты её как-то странно, решаешь, уж извини. Сотни поколений людей едва дотягивающих до семидесяти лет долбятся в поисках лучшей жизни, так сказать, а ты сидишь и только нет-нет что «корректируешь»!

Сварог внимательно посмотрел на Лиса:

— Не могу, всё-таки, взять в толк, ты сознательно говоришь глупости или нет? Как, по-твоему, я могу сделать людей счастливыми? Что такое счастье по большому счёту… — Он на мгновение запнулся, — даже я не знаю. Ты действительно думаешь, что можно представиться людям богом и сказать: Слушайте меня, плохих покараю, добрым и справедливым воздам? Дать всем хлебов и рыбы? Многие пытались обращаться к массам с такими лозунгами, а как заканчивали? Либо создавали ад на Земле, либо сами обрекли себя на муки. Всякими методами хотели: кто за шиворот притащить несмышлёную толпу к идеалу, кто словом, а кто и примером личного мученичества. С теми, кто силу прикладывал, сам знаешь, что было, а те, кто словом… Очень известный пример, как «мессия» оказался на столбе с перекладиной, которую ограниченные последователи тут же сделали символом веры. Конечно, и он не ведал, что творит. Человек был замечательный, совершенно искренне хотел всем счастья, но образования не хватало. А в твоём понимании, что, можно дать людям все блага, используя некие высшие силы? Это ведь фактически то же технический прогресс как бы в лучших его формах. Дать-то в принципе можно, ну, и что будет? Будет благополучное болото, и ничего больше. Ты, попав во Дворец Терпа, не сел там, получая от жизни одни удовольствия, а прошёл все грани его мира, зачастую рискуя жизнью. Но, думаешь, многие поступили бы также,

— Ну, возможно, я такой уникальный, — усмехнулся Лис. — Хотя я получал удовольствия именно от этого риска, и мне было интересно.

— Ты не уникальный, но таких немного. Пока немного. Таких, которые предпочтут сытость и спокойствие трудностям и опасностям во имя того, чтобы узнавать новое. Но их становится больше, система совершенствуется, хотя и очень медленно. Искусственно это не сделать, в массе это формируется сотнями поколений, и человечество и человек как таковой должны пройти свою дорогу, одну из граней мироздания. Причём, что характерно, чем короче жизненный цикл индивидуума, тем быстрее идёт процесс развития общества в целом. Хотя всё равно это происходит медленно.

Лис, не вполне понимая, смотрел на Сварога. На языке закрутился намёк вопроса, но сформулировать его он пока не мог. Сварог совершенно естественно облизал губы и продолжал:

— Если же под попытки такого преобразования создавать религию, то она рано или поздно, и скорее рано, начинает отходить от задачи, которую закладывал её создатель, пророк называй его, если хочешь, и превращается в инструмент управления людьми только на благо определённой группе.

— Такие нюансы, связанные с религией, я понимаю. Я всегда примерно так и считал. Лично я никогда не мог поверить в сверхъестественное существо, веру в которое пытается формировать церковь. Но, знаешь, — Лис хмыкнул, — я, как это ни странно, всегда верил в бога…

Сварог вскинул на Лиса глаза.

— Но, — продолжал Лис, — я верил в бога, который живёт в душе человека, если она есть, эта душа. Может быть, душа — это и есть Бог, которого каждый сам себе строит, своими действиями формируя эту самую душу? Хотя это, конечно, довольно бредовая философия, потому что есть такие поганые, ох какие поганые души. Вроде бы, если так, то они-то откуда берутся?

Лис запнулся и замолчал. Сварог тоже молчал и смотрел на Лиса, наверное, ожидая продолжения.

— Тебе, наверное, смешно меня слушать, могу только догадываться, как это выглядит с твоей точки зрения, — усмехнулся Лис. — Я вообще-то редко задумывался о подобных вещах, очень редко. Но иногда, особенно в мире Терпа, сидя один ночью у костра, я думал, не является ли вся человеческая жизнь неким испытанием? Да, я знаю, именно так примерно и вещает, скажем, христианская религия: жизнь телесная послана тебе как подготовка к жизни вечной и так далее. Живи как праведник, и на небесах тебе воздастся. Но я никогда не мог поверить в нормы, которые предписывала церковь. Не всё, конечно, но в целом я такие штуки не приемлю, а от большинства меня прямо-таки коробит. Ну, действительно, что это такое: подставить левую щёку, если тебе по правой заехали? Или, наоборот — правую подставить? Вот норма око за око мне очень по душе.

Сварог молча слушал.

— Я не ангел, мне приходилось много раз убивать, но всегда только для того, чтобы выжить физически самому. При малейшей возможности я старался никого не убивать. Давным-давно, когда я был ещё совсем юным, — Лис снова усмехнулся, — по земным меркам, конечно, отец сказал мне: старайся относиться к людям так, как бы ты хотел, чтобы они относились к тебе. Ты знаешь, я запомнил эти слова, и, уже потом, будучи взрослым, поймал себя на мысли, что практически всегда именно так и старался жить. Я никогда не читал специальных философских трудов, уверен, что подобные рассуждения много раз высказаны до меня, и вряд ли я говорю что-то новое. Но меня довольно давно стали посещать мысли, что жизнь человека — это действительно испытание, и когда она заканчивается, то приходится держать ответ, как ты жил. Только не на высшем, так сказать, суде перед господом богом, а перед самим собой. И потому, на мой взгляд, получается, что бог у каждого в душе свой.

Сварог молча смотрел на Лиса. Затем он налил ещё вина.

— М-да, — сказал он. — Надо признать, что у тебя сильная и, вроде бы, здоровая натура… — Он помедлили: — И сильное воображение.