– Андор, но что…

Не дав договорить Биаджо и выгнав из комнаты дочери нянечку, закрыл перед обоими дверь.

Только оставшись один, прикрыл глаза, приложив руку к груди, где ныло сердце. Отправил тени узнать – чем сейчас занимается его любимая и стиснул зубы: «Любуется цветами, значит», – проговорил, подходя к кроватке дочери. Только вид спящей малышки немного утихомирил бурю эмоций. Присел на пол, и кончиками пальцев поглаживая лицо дочурки, Леандор горько улыбаясь, выплёскивал боль, тоску и отчаяние:

– Я же к ней всей душой, – тихо шептал он спящей Софии, – я ради неё готов на всё! Зачем же она так? Не любит, не хочет быть со мной – так сказала бы прямо! Неужели я заслужил подобной оплеухи? Она же мне всю душу вымотала!

Время для мужчины тянулось неимоверно долго, зато когда он, в очередной раз отправив тени, узнал, что Аделина возвращается, поцеловал пухленькую щёчку Софии и вышел из её комнаты. Медленно спустился в гостиную. Разжёг камин и усмехнулся – согласно брачному договору между ним и Аделиной, тени отказали бы в его просьбе проследить за супругой, а значит – сама тьма против её интрижки.

Пошатнувшись, сжал кулаки, когда тени уже не сообщили, а подкинули ему в сознание картинку – вот герцог склоняется к губам Дели, накрывает их в поцелуе и как она отвечает ему! В этот момент ему захотелось заорать от боли, что разливалась ядом по внутренностям, крушить всё вокруг. Обвёл гостиную диким взглядом, старательно и глубоко дыша, чтобы хоть так справится с эмоциями.

И опять ожидание, за время которого он кое-как взял свои чувства и ярость под контроль. Голоса и в гостиную входит она. Вскинул глаза и замер – Дели! Как же его бабочка была прекрасна! Шикарное платье обрисовало её фигуру, по каждому изгибу которой хотелось провести ладонями, щёчки, которые хотелось покрывать поцелуями – раскраснелись, желанные губы приоткрылись, а глаза… её глаза пылали обидой и яростью, созвучной его злости.

– Леандор? – с усмешкой спросила, словно не веря, что именно его видит у камина.

– Закрой дверь, Аделина, – процедил он сквозь зубы и она настороженно на него посмотрев, прикрыла дверь и спросила:

– Что ты здесь делаешь? Я думала, ты задержишься на приёме, да и после него.

– Ты надеялась, что я задержусь? Думала – не узнаю о твоих шашнях за моей спиной? – вырвалось у него зло.

– Шашнях? И это говоришь мне ты?! – кинула на него возмущённый взгляд и махнула рукой, отворачиваясь и проходя к креслу, но не садясь в него, – Хотя ладно, это уже не имеет значение. И в следующий раз будь тактичнее – я не кручу шашни, а устраиваю свою личную жизнь!

Леандор после её слов уже не смог сдержать себя – сорвался и схватил Аделину в охапку, прижимая к своему телу, сжимая её мёртвой хваткой:

– Ну уж нет, моя дорогая жена! Строить свою личную жизнь ты будешь только со мной!

– Что? Я…

Адель не успела возмутиться, как Леандор буквально впился в её губы поцелуем. Ошарашенная такой напористостью, она замерла, но когда язык Леана ворвался в её рот, начала брыкаться, отталкивать его от себя. Когда же Леандор, не обращая внимания на её сопротивление, ещё сильнее прижал к себе и, зарывшись пальцами в её волосы, потянул, она не выдержав – укусила Леандора, от чего он отшатнулся.

– Не прикасайся! Отпусти!

– И не подумаю! – прошипел Леандор, перехватывая её руки и приподняв, донёс до стены. Впечатал её спиной в твёрдую поверхность, прижимая всем телом.

– Иди вон – к своим девицам! Тебе же понравилось на приёме унижать меня! – в сердцах выкрикнула Аделина, а Леандор поражённо замер:

– Каким девицам? Что ты несёшь?

– Не надо, – отвернулась и горько произнесла: – я видела тебя, и как ты улыбался девчонке, и как танцевал. Да отпусти ты меня! – ударила кулаками Леана в грудь, но тот вновь перехватил её руки.

– Посмотри на меня! – приказал, а самого трясло как в лихорадке.

Не обращая внимания на то, что Дели так и не повернула голову, продолжил: – Какие девицы? Ты что слепая? Ты не видишь, что я с ума схожу по тебе!

Аделина повернувшись, недоверчиво взглянула на него, а Леан, переводя взгляд с её чуть припухших губ на глаза, высказывал как заведённый:

– Мне же никто не нужен кроме тебя! Ты же меня с ума свела! Только ты! С тех самых пор как мы свалились в портал, и вышли в том тайном подземелье, с тех пор ты забрала моё сердце, заполнила его собой до краёв! Только сейчас там местечко заняла ещё и Софи, но ты…

– Я… – начала было Аделина, но Леан её прервал:

– Позволь мне! Я же не могу больше! Позволь, бабочка!

И набросился на её губы, безумствуя от того, что она ответила ему, от того, что сама обняла, что её пальчики зарылись в его волосы. Они как два оголодавших зверя накинулись друг на друга. Целовались с остервенением так, что зубы сталкивались, стонали, одновременно шаря по телам друг друга, оглаживая, сжимая.

– Леа-а-а-н, – простонала Адель и он, не мешкая, подхватил её на руки, относя к дивану.

– Милая моя, девочка, дай мне себя! – выдыхал, вздёргивая подол, путаясь в нём, одновременно опрокидывая Дели на диван.

Аделина и сама горела от безумного желания, пыталась стянуть с Леана рубашку но руки тряслись так, что у неё это не получалось и она начала всхлипывать:

– Не могу, сними!

Сорвав с себя рубашку, Леандор, наконец, задрал юбку платья Дели и замер:

– Тьма, – вырвалось у него, кода он увидел кружевные панталончики на Аделине.

Поспешно приспустив с себя брюки, сорвал эту тоненькую кружевную ткань с бёдер Аделины и покачнулся:

– Я сейчас с ума сойду, – проговорил под нетерпеливые стоны Адель:

– Искристые! Да возьми же меня! – выкрикнула требовательно и не смогла сдержать вскрика, когда Леан одним движением погрузился в её лоно.

Они оба зажмурившись, выгнулись, но не от наслаждения, а от дикой боли, которая проникла в каждую клеточку их тел. Крик не удовольствия сорвался с их губ. Эта боль, казалось, выворачивала, длилась вечность.

Но вот Леандор, чуть качнувшись, совершил толчок и боль начала отступать, ещё одно движение и ещё немного легче. Леан крепко ухватившись за бёдра Аделины начал двигаться быстрее, и боль сменилась дичайшим наслаждением, от которого оба захрипели в экстазе, содрогаясь в нестерпимом удовольствии, цепляясь друг за друга.

Придя в себя, Адель приоткрыла глаза, и посмотрела на лежащего едва ли не на ней Леандора.

– Что это было? – хрипло спросила сорвавшимся голосом:

– Тьма, – вытолкнул Леандор. – Её наказание за то, что так долго шли друг к другу.

– Это было… странно, – прошептала Адель и посмотрела в глаза Леана, которые вновь горели желанием, жаждой, воспламеняясь под его взглядом.