Но потом мои глаза широко распахиваются, когда я осознаю, что он имел в виду.

Ух, разве здесь не стало внезапно жарко?

Черт. Кажется, я потеряла дар речи.

Такого никогда не происходит.

Знаю.

Я знаю, о чем вы думаете. Я тоже.

Это те еще слова.

Но, признаюсь, от них по мне побежали мурашки, и мой желудок затрепетал. К тому же мне нравится, когда мне шепчут в ухо. В этом есть что-то сексуальное.

Оправившись от таких откровенных слов, я отхожу и киваю, оценивая его слова.

– Быстро соображаешь, но мысли у тебя грязные. Мне такое нравится.

Мэтт разворачивает меня к себе, снова вторгаясь в мое личное пространство, и прижимает к стене.

– Так я получу обещанный поцелуй? – Он чуть ли не умоляет.

– Боже, ты одержим этим глупым поцелуем. – Я закатываю глаза. – Ты не можешь просто расслабиться?

Он ничего не говорит, просто смотрит на меня своим пылающим взглядом. И тот не оставляет сомнений насчет его ответа на мой вопрос.

Нет.

Точно нет. Не может.

Мило!

– Ладно, – дипломатично замечаю я, потянувшись в карман, чтобы достать маркер.

Мэтт смотрит на мою руку удивленно и счастливо одновременно, а потом и разочарованно, когда я достаю маркер и держу его перед парнем. Я с пафосом снимаю крышку. Хватаю его за руку и пишу «Я Тебе Должна» на его ладони, а потом подношу губы к его руке.

Я такая плохая, что просто поражаю себя.

Закрываю глаза и медленно прижимаюсь губами к его ладони.

Клянусь, мне показалось, что он застонал.

Ха! Кто знал, что уроки поцелуев на руке пригодятся.

Я медленно открываю глаза, смотрю на Мэтта из-под опущенных ресниц и несколько секунд удерживаю его взгляд. Я осматриваю розовый след на его ладони и затем бесцеремонно бросаю его руку.

– Ну вот. У тебя есть письменное доказательство. Я должна тебе. Так как насчет того шота?

Да, я иду в его комнату. Нарушая одно из правил Филиппа.

Но какая разница, да?

Комната Мэтта обставлена как у типичного парня. Повсюду разбросаны вещи. Он подходит к мини-холодильнику и достает охлажденную бутылку якобы дорогой текилы и лайм. Хватает два стакана для шотов, соль и нож. Поехали!

Готовясь к шотам, он режет лайм на четвертинки, наливает текилу и передает мне соль. Я только собираюсь облизать руку, когда Мэтт хватает ее и медленно пробегает по ней языком. Все это время он смотрит мне в глаза.

Вау.

Он крутой.

И его намерения так очевидны.

Он снова посыпает мою руку солью, а потом и свою. Мы чокаемся и выпиваем первый шот.

Интересно, этот набор у него всегда лежит наготове или он купил все это специально для сегодняшней ночи? Хорошие новости: я видела, как он ломал печать на текиле, так что мне не нужно волноваться, что в напиток что-то попадет.

Мы выпиваем еще один шот, после того как он произносит тост за «Я тебе должна» и мне каким-то чудом удается убедить его вернуться на танцплощадку.

Видите. Я сбегаю из его комнаты, не пострадав. Придется рассказать Филиппу, что его правила глупые.

Или нет. Вероятнее всего, я выслушаю лекцию о том, как мне повезло в этот раз.

Становится поздно, и музыка замедляется. Мы танцуем близко друг к другу.

Я начинаю ощущать воздействие алкоголя, а от танцев в такой близости от него начинаю и вовсе сходить с ума. Наверное, пришло время для того самого поцелуя!

– Ты планируешь забрать свой поцелуй сегодня вечером или в другой раз?

Он считает, что я хочу заставить его позвать меня на свидание.

– Эм, в другой раз?

– Неправильный ответ. Попробуй еще раз.

В этот раз он довольно улыбается.

– Сегодня вечером, – кивает он. – Точно сегодня вечером.

– Хорошо. Тогда давай выбираться отсюда. Если мы будем вне дома братства, поцелуй не будет засчитан. Правильно? – Я смотрю на него своим соблазнительным взглядом, пытаясь убедить его, хотя, наверное, сейчас он согласится на что угодно.

Мэтт кивает мне, и я вытаскиваю его за дверь. Как только мы выходим на улицу, он прижимает меня к стене и целует. Я быстро подношу руку к его губам, останавливая его.

Мэтт раздраженно смотрит на меня. Я хватаю его за руку с меткой и поднимаю к лицу.

– Я должна тебе, не забыл? А не наоборот. Почему бы тебе не расслабиться и не позволить мне поцеловать тебя?

Я тяну его к стене. За кусты.

Безвкусно, знаю, но они росли рядом.

Я внимательно смотрю на парня. Он следит за моим взглядом, опускающимся на его поло. Я расстегиваю его. Я начинаю возвращать свой долг, распахнув его рубашку, целую его грудь. Потом я двигаюсь к его шее, медленно и уверенно. Наконец добираюсь до его губ.

Я уверена, что полностью отплатила свой долг.

И насладилась им. Сполна.

Я ушла с вечеринки позже, намного позже. С Филиппом. Как и планировала.

После нескольких свиданий с Мэттом вопрос о потере моей невинности больше не стоял. Это произошло после трех свиданий, с тех пор мы стали неразлучны. Я была уверена, что на первом курсе, как и мама, встретила любовь всей моей жизни. Мэтт хорошо со мной обращался и почти заслужил одобрение Филиппа и Дэнни. Но когда мы вернулись после рождественских каникул, он сказал мне, что обручился с девушкой из родного города.

Это значит: «Я дал ей кольцо, она спланировала свадьбу, купила платье и забронировала церковь на июнь».

Нужно признать, я была раздавлена. Я правда считала его «тем самым». И тогда Филипп решил сказать мне, что никогда не доверял Мэтту. Я попросила друга либо высказывать свое честное мнение насчет следующего парня в начале отношений, либо держать рот на замке и не делать замечаний вроде «Я же говорил», когда эти отношения закончатся.

Однако, оглядываясь назад, я считаю, что должен существовать университетский мандат, в котором сказано, что первокурсники должны жить в кампусе, чтобы вовсю испытать на себе социальные аспекты учебы в колледже. И что первокурсницы не должны встречаться только с одним парнем.

Потому что, если сравнивать парней, с которыми можно встречаться в старшей школе, с обедом, то вы словно выбираете блюда из автомата, заполненного наполовину.