Я слышу, как его дыхание становится неровным.

Кажется, он не против.

Его шея приятно пахнет. Мне нравится запах Филиппа. Это мужественность, мускус. Вкусно. На минуту я почти забываю об этом Мэтте.

– Совсем нет, – мурлычет Филипп, – хотя, если быстро не сработает, мне, возможно, придется утащить тебя в общежитие и разобраться с тобой.

Признаюсь, было бы весело позволить Филиппу это сделать, но мы просто друзья и мы не хотим все испортить, так что вот.

Я смеюсь и говорю:

– Фил… – но он прерывает меня.

– Ты справилась, – удивленно говорит Филипп, – он направляется прямиком к нам.

– Лжец. – Я даже не поворачиваюсь, считая, что он дразнит меня. Так быстро сработать не могло.

Но, видимо, получилось, потому что вместо того чтобы ответить мне, Филипп, все еще приобнимая меня, тянется и пожимает руку Мэтту. Я разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с греческим богом.

Вблизи он даже красивее. Потому что вы можете увидеть эти удивительные изумрудные глаза и возбуждающую легкую щетину.

– Мэтт Фуллер, – говорит Филипп, представляя меня. – Это моя подруга, Джейдин Рейнольдс.

Мэтт протягивает мне руку.

Я сжимаю его ладонь.

– Приятно познакомиться.

Мэтт пожимает мне руку в ответ, а потом опускает свою, не отпуская моей.

В действительности, кажется, он вообще не собирается ее отпускать.

Что этот парень задумал?

Он смотрит на меня горящими зелеными глазами и быстро избавляется от Филиппа.

– Эй, Филипп, не принесешь пива? У дамы кончился напиток. – Он чокается своей полной бутылкой с моей пустой.

– Э, конечно, – говорит Филипп. Парень знает, что от него избавляются, поэтому, оказавшись за спиной у Мэтта, он одаривает меня взглядом, говорящим: «Помни правила».

Я смотрю на Мэтта, а потом на свою руку.

– Я могу вернуть свою руку?

– Не думаю, – отвечает он, источая сексуальную привлекательность каждой своей порой.

Можно подумать, что такой храбрый шаг оттолкнул бы меня от парня, но он производит совсем противоположный эффект. Я впечатлена. Глупо, но я и сама могла бы так поступить, чтобы произвести эффект.

– Так мне придется просто стоять так весь вечер, а? – невинно спрашиваю я, но знаю, что в предложении есть очевидный намек.

– Ну, по крайней мере, пока я не узнаю тебя получше, – отвечает Мэтт и лениво подмигивает.

– О, здорово, – говорю я, закатывая глаза словно мне скучно, – сейчас ты станешь расспрашивать меня о моей учебе.

– Нет, я уже знаю. Инженерное дело.

Мистер Хочу Все Знать, да?

– Ну, либо ты читал мою анкету, либо ты телепат.

– Виноват.

Он не просто все еще держит меня за руку, но и вторгается в мое личное пространство. Я начинаю нервничать. Мне очень трудно не смотреть на его губы. Боюсь, что если продолжу это делать, то могу сотворить что-то необдуманное, например, начать его целовать. Я также борюсь с возрастающим желанием потереться щекой о его щетину.

– Я читал твое интервью. Возможно, тебе будет интересно узнать, что дом братства был построен в 1957 году. У него есть очень интересные архитектурные детали.

Ой, правда? Дай угадаю, ты хочешь устроить мне экскурсию?

– Знаешь, я слышу об этом здании почти всю свою жизнь. Мой папа и папа Филиппа состояли в братстве и жили здесь.

– Ну, в таком случае, уверен, что ты не откажешься от экскурсии. – Его взгляд становится хищным.

Я помню то правило. Никаких экскурсий. Я оглядываюсь по сторонам в поисках Филиппа, надеясь, что он вот-вот вернется с пивом. Мне бы надо на что-то отвлечься.

– Может, чуть позже, – вежливо говорю я. Это ведь не категоричный ответ. – Так весь этот опрос… мне кажется, что это просто способ для вас, парней, узнать о «новом урожае». Дай угадаю, завтра ночью вы будете сидеть вокруг костра и раздавать девушкам баллы?

На его лице появляется удивленное выражение, и я начинаю думать, что именно так они и поступают.

– Кто тебе рассказал? – шепчет он, наклоняясь ближе ко мне. Я ощущаю его теплое дыхание на шее и чувствую его запах. Мэтт пахнет не как Филипп, скорее, как мыло, но все равно приятно.

– Вы правда так делаете? – Я смеюсь, не веря своим ушам, хотя и могу представить себе такую картину. Как раз на такое парни и способны. Я поймала волну, так что пробую еще раз наугад. – А баллы основываются на внешности или на… эм… дружелюбности респонденток?

– Ты не должна знать об этом, – снова шепчет он мне на ухо.

Я не думаю, что это великая тайна. Наверное, Мэтт просто пытается завлечь меня.

Это работает.

– Я бы сказал, что мы оцениваем девушек по их коммуникативным способностям, – утверждает он, словно не очень честный политик.

– Любопытно. Что ж, если, гипотетически, я поцелую тебя сегодня вечером, сколько баллов мне начислят? – флиртую я.

– Одну звезду.

Я бросаю на него оскорбленный взгляд, а затем пытаюсь состроить сексуальное выражение лица.

– А если я правда хороша?

– Все равно одна звезда, – отвечает он, карикатурно извиняясь.

– Понятно. А если бы дело дошло до раздевания и танцев на столе?

Он улыбается.

– Уверяю тебя, я бы ни за что не пропустил это событие, но боюсь, ты бы не получила звезд. Это вроде как разница между спортом, который смотрят, и контактным спортом.

А, понимаю.

– Так ты поцелуешь меня?

– Нет, – отвечаю я, качая головой, словно и не думала ни о чем таком.

Я нагло вру, потому что как раз эта мысль и опережает все остальные. Только об этом и думаю, честно говоря.

– Как же ты тогда заработаешь звезды? Мне кажется, ты из тех, кто любит посоревноваться.

О, я так люблю дразнить.

– Я не говорила, что не собираюсь никого целовать.

– Ах, – он прижимает руку к груди, – ты разбиваешь мне сердце.

Да, конечно.

– Вообще-то я шучу. Не думаю, что стану кого-либо целовать этим вечером.

– Что? Ты же не хочешь остаться единственной девушкой без звезд?

Мэтт думает, что бросает мне вызов. Что я до смерти захочу поцелуя, чтобы быть как все. Почему-то я сомневаюсь, что сегодня вечером поцелуют всех девушек, но ему явно еще только предстоит узнать меня, потому что это похоже на вызов.

– Знаешь, именно этого бы я и хотела.

– Так ты всегда получаешь то, что хочешь?