Капитан хорошо знал меня по польской кампании. Остановившись рядом с нашей машиной и поздоровавшись с экипажем, он спросил меня, как прошёл ремонт и нет ли нареканий у экипажа? Я доложил, что ремонт выполнен качественно, машина полностью готова к бою. Капитан похлопал меня по плечу и сказал, что я скоро отправлюсь в Тюрингию, в танковое училище. Значит, командир роты был прав, меня действительно решили двигать в офицеры.

В 16.30 нас, командиров экипажей, собрал ротный и предупредил, что, возможно, через день пойдём в наступление. Экипажам никуда не отлучаться, ещё раз проверить технику, уровень горючего и масла, боекомплект снарядов и патронов.

До ужина экипаж занимался исполнением приказа командира роты. У нас был полный порядок. Ужинали густым гороховым супом со свиными консервами. Перед сном распили две бутылки мутного и вонючего самогона. Я предупредил Ланца, притащившего эту гадость, что если к утру кто-нибудь из экипажа помрёт, повешу его лично. Он согласился.

09.07.41

Проспали до обеда. Разбудил посыльный. Начальник связи полка капитан Лампе проверял работу раций и был страшно недоволен моим отсутствием у боевой машины. Одевшись, мы с Шубертом поплелись к танку. Лампе долго орал на нас, затем, учуяв у Шуберта запах перегара, позеленел и приказал мне строго наказать стрелка-радиста. Я обещал это сделать непременно. Когда мы вернулись в дом, Ланц доложил, что экипаж здоров, потерь нет и предложил нам с Шубертом выпить по полстаканчика самогона, что мы и сделали с большим удовольствием.

На ужин не пошли. Обошлись раздобытыми яйцами и шпиком из неприкосновенного запаса.

10.07.41

Наскоро позавтракав, в 6.45 все экипажи были в танках.

В 7.00 наш 24-й моторизованный корпус начал форсирование Днепра по ранее наведённым переправам. Наша 3-я танковая дивизия тут же повернула на север, в сторону Могилёва и захватила плацдарм в районе Старого Быхова.

Немедленно начались атаки русских с целью ликвидировать захваченные нами плацдармы и сбросить нас в Днепр. Передовые части дивизии упорно продвигались вперёд и в столкновения с русскими не вступали.

Наш полк форсировал Днепр последним, поздним вечером, в полной темноте. Кое-как умылись, поужинали колбасой с хлебом. Спать устроились в танке.

11.07.41

С утра дивизия расширяла плацдарм, взяла под контроль шоссе Могилёв – Гомель. Мотопехотный и 5-й танковый полки дивизии стали продвигаться к Могилёву. А нашему 6-му танковому полку было приказано временно задержаться у переправ и защищать их совместно с пехотными и артиллерийскими частями.

Дело оказалось в том, что вчера, 10 июля, чуть южнее русские предприняли мощное контрнаступление в целях освобождения Бобруйска. В 11.15 русские начали обстрел наших позиций крупнокалиберной артиллерией. Нам приказали укрыть бронемашины в лощинах и иных складках местности и быть готовыми отражать контратаки русских.

Мы отошли в заросшую кустарником лощину и стали наблюдать, как снаряды русских гаубиц утюжат позиции нашей пехоты. До темноты продолжалась контрбатарейная борьба, и мы не уверены, что немецкая артиллерия её выиграла. К ночи наша пехота откатилась к переправам и стала окапываться на берегу Днепра.

День был полон нервного напряжения. Я видел уставшие лица моих ребят. Не было в них радости.

12.07.41

Кое-как перекусили шпиком с хлебом. Шуберт притащил термос холодного кофе. В 9.00 русские открыли сумасшедший артиллерийский и миномётный огонь, а через двадцать минут атаковали пехотой при поддержке лёгких танков. Мы получили приказ в бой не вмешиваться, охранять нашу переправу.

К 11.00 русские захватили две переправы южнее нас. Их танки и пехота прорвались на западный берег Днепра и стали теснить наши части к западу. Получалось так, как мы поняли, что практически вся наша дивизия ушла на север штурмовать Могилёв, а мы оказались в тылу наступавших русских, то есть в окружении. Командир роты успокоил нас, сказав, что это временно. Что уже на подходе два корпуса нашей 2-й танковой группы генерал-полковника Гудериана и русским просто не выдержать удара такого бронированного кулака.

Ну что же, будем надеяться на лучшее.

13.07.41

Граббе с Ланцем принесли три термоса с завтраком. В двух термосах оказались макароны со свиными консервами, третий был наполнен горячим кофе. Слава господу, позавтракали горячим.

Поступил приказ сдать охрану переправы подошедшему пехотному батальону, а нам быть готовыми к маршу на север, к Могилёву, догонять дивизию.

Жара стояла невыносимая. Чертовски хотелось искупаться, но ротный запретил покидать машины. Шуберт, Ланц и Граббе притащили три резиновых ведра днепровской воды, и мы перед обедом немного помылись.

Обедали густым гороховым супом с хлебом. В нарушение приказа я разрешил ребятам открыть по банке бельгийского гусиного паштета из неприкосновенного запаса.

К вечеру заморосил дождь. Ужин не подвезли. Велели обходиться «сухим» пайком. Ночевали под танком на брезентовом тенте.

14.07.41

Завтрака не было тоже. Мы перекусили хлебом и шпиком. На разведённом Шубертом костерке сварили русский чай с русским же сгущенным молоком. Получилось неплохо. Пришёл посыльный от ротного и сказал, что если немедленно не погасим огонь, обер-лейтенант лично и с большим удовольствием расстреляет нас. Мы налили посыльному чаю с молоком.

Обед тоже не привезли. Мы открыли по банке свиной тушёнки и съели её без хлеба. Решили закурить, но оказалось, что у всех закончились сигареты. Тогда Бюхнер распечатал коробку подаренных ему в отпуске родителями гаитянских сигар, одну сигару разрезал ножом на три части, отдав их Граббе, Ланцу и Шуберту, а вторую разрезал пополам, на нас двоих. Мы лежали и наслаждались карибским ароматом, когда подошёл ротный и с удивлением уставился на нас. Чтобы никому не испортить настроение, Бюхнер раскошелился и подарил одну сигару обер-лейтенанту. Тот понюхал сигару, закрыл от удовольствия глаза и, поблагодарив, спрятал подарок в карман.

Ротный сказал, что получен приказ, и мы завтра с утра выдвигаемся к Могилёву.

15.07.41

Завтрак вновь не подвезли, но на экипаж выдали по две буханки хлеба и пятнадцать пачек сигарет «Das Reich». И на том спасибо. Мы вновь вскрыли по банке свиной тушёнки.

В 9.00 наша батальонная колонна начала движение в сторону шоссе Могилёв – Гомель. Впереди шла рота из легких танков Т-II и Т-38. Слева вдоль берега тянулась лесная полоса. Справа была открытая местность с редким кустарником.

В 10.10 колонна остановилась. Я открыл люк и в бинокль стал осматривать, что происходит впереди. Слева, из леса, по нам били противотанковые орудия, справа наперерез нашей колонне двигались русские танки. Много танков. Они останавливались и стреляли в нашу сторону. Я увидел, как загорелись первые два Т-II. Я все это записал в блокнот и по рации передал командиру роты, машина которого шла в ста метрах позади нас. Вскоре русские подбили ещё 4 или 5 машин из роты лёгких танков. Горевшие машины создали затор, и командир батальона приказал обходить подбитую технику слева