какой-то уцелевший кирпичный дом. Как позже выяснилось, у Советов там располагалось аграрное училище.

24.06.41

Утром нас разбудили командир роты обер-лейтенант Бухтеркирх и старший инженер-механик полка капитан Демберг. Вместе мы пошли осматривать наш танк. После тщательного изучения повреждений капитан Демберг сказал, что в случае прибытия в ближайшее время в Кобрин дивизионных мастерских ремонт займёт от трёх до пяти суток. Оказалось, кроме нашей машины ремонта требовали ещё девять Т-III полка, получившие повреждения разной степени. По его словам, двадцать два подбитых лёгких танков и бронетранспортёров восстановлению не подлежали, они просто сгорели, и только семь ещё можно было вернуть в строй.

Обер-лейтенант Бухтеркирх выдал мне на руки приказ командира полка об откомандировании моего экипажа в распоряжение дивизионных мастерских на время ремонта танка, продовольственные аттестаты и талоны для питания в солдатском казино, которое должно быть открыто при военной комендатуре Кобрина. Он на прощание пожал руки всем членам экипажа и велел после ремонта немедленно догонять полк, который уже выстраивался в походную колонну, имея целью наступления Минск.

Оставшись одни, мы решили побродить по Кобрину. Окраины городка, разрушенные огнём нашей артиллерии и авиации, всё ещё горели, так как состояли в основном из деревянных строений. Удушливый дым окутал все городские улицы. Если учесть, что стояла тридцатиградусная жара и было полное безветрие, можно представить, как трудно приходилось немецким солдатам.

Интересно, что Кобрин наши войска за последние два года берут уже второй раз. В сентябре 1939 года, во время Польской кампании, город брала 2-я мотопехотная дивизия. Тогда поляки сражались самоотверженно, наши войска лишь через неделю смогли одолеть противника. Сейчас же нам потребовались всего сутки. Но, по словам командиров, за эти сутки русские отобрали больше жизней немецких солдат, чем это сумели сделать поляки за неделю. После взятия Кобрина по соглашению с русским правительством германские войска в сентябре 1939 г. отступили на запад, за Буг, который стал государственной границей рейха.

До недавнего времени в Кобрине проживало 15 тысяч жителей, в основном евреев. Жили здесь и поляки, русские, украинцы и местные русские, которые зовут себя белорусами. В городе много магазинов и лавок, кафе и ресторанов, пивных и закусочных. Но сейчас все они закрыты.

В городе много деревьев и всевозможных кустарников, цветов. Нельзя сказать, что город красивый (с моим родным и любимым Цинтеном его не сравнить), скорее он зелёный и какой-то сельский. Город омывается водами реки Мухац и впадающей в неё реки Кобринка. Берега рек необустроены. Улицы мощёны брусчаткой, много деревянных зданий. Есть несколько католических и русских ортодоксальных церквей. Есть даже синагога. Интересно, все евреи успели бежать из города?

В центре, неподалёку от Торговой площади, нас остановил патруль фельд-жандармерии. Оберфельдфебель, старший патруля, проверив наши документы и с большим уважением оглядев мой мундир, украшенный Железным крестом 2-го класса, медалью «В память 13 марта 1938 года»[14], нагрудным знаком «За ранение» и Штурмовым танковым знаком, отдал честь и посоветовал быть осторожными. В городе скрываются вооружённые русские. Мы поблагодарили фельджандармов за совет и показали им пять наших автоматов МР-40 и гранаты, висевшие на наших ремнях.

Примерно в полдень на одной из улиц города мы обнаружили полевую кухню какой-то пехотной или сапёрной части. Два повара большими черпаками усиленно что-то мешали в котле. Запах горохового супа ударил в ноздри, и наши бедные желудки, со вчерашнего дня, не знавшие горячей пищи, грозно заурчали. Граббе с Ланцем предложили подойти и потребовать по тарелке супа. Я ответил, что так нельзя. Часть чужая, и они не обязаны нас кормить. Но, сказал я, если они желают, могут сходить и попросить. Бюхнер, Граббе, Ланц и Шуберт достали свои котелки, а Шуберт прихватил ещё и мой, и решительно направились к кухне. Без особого труда они раздобыли нам прекрасного горохового супа, две буханки свежего хлеба и пять кусков колбасы. Мы славно пообедали на лужайке в тени зарослей сирени.

Через город сплошным потоком шли пехотные части, артиллерия, сапёры, обозы. Танковые и моторизованные части, обойдя город, двигались на восток по Московскому шоссе.

Мы вскоре узнали, что в одном из бывших административных зданий размещается военная комендатура, а рядом с ней – солдатское казино. Я послал на разведку Шуберта. Вернувшись, он сообщил, что казино разворачивается вовсю, и вечером мы уже можем там поужинать. Это нас порадовало.

На обратном пути мы увидели, как под конвоем пехотинцев через город на запад двигалась большая колонна русских пленных. Не менее тысячи уставших, измотанных русских, многие из которых были ранены и в грязных бинтах, в грязной, часто изорванной форме, без ремней, а многие без обуви, двигались безмолвно, опустив головы, стараясь не глядеть нам в глаза. Некоторые лица несли печать отчаяния, равнодушия, безразличия. Многие выражали страх и обречённость. Но некоторые шли с дерзкими, презрительными улыбки, гордо подняв головы. Это было удручающее зрелище. Интересно, что в будущем ждёт этих парней? Захотят ли они присоединиться к германской армии в целях освобождения России от коммунистического режима Сталина?

В город прибыли дивизионные ремонтные мастерские, и я немедленно отправился договариваться о ремонте. Мне повезло. Так как я первым прибыл к господину майору Вюрцу, начальнику мастерских, он и поставил в список ремонта наш танк первым. Но предупредил, что экипажу придётся помогать ремонтником и утром всем необходимо явится в мастерские.

Вечером мы ужинали в казино, разместившемся в бывшем кафе. Мы взяли сосиски с картофелем и тушёной капустой и много пива. Рядом с нами ужинали солдаты в серо-зелёной форме войск СС. Но говорили они на непонятном языке. Мой наводчик Томас Граббе спросил их, кто они, и мы узнали, что эти ребята из специального батальона войск СС. Их батальон вошёл в Кобрин с целью выявления и уничтожения евреев. А сами они латыши. У них был богатый опыт расстрела евреев в Польше[15]. Ужин с пивом прошёл оживлённо. Мои ребята были довольны.

Мы неплохо разместились на отдых. Герман Ланц вместе с Вилли Шубертом умудрились где-то раздобыть чистое постельное бельё, хрустящее от крахмала и приятно пахнувшее какими-то травами. Перед сном мы с обер-фельдфебелем Альбрехтом Блайхом, командиром тоже ставшего на ремонт танка, и фельдфебелем Отто Лемпом из мастерских выпили бутылочку местного самогона, закусив его хлебом и колбасой. Самогон оказался очень крепким. Я еле добрался до постели и уснул мертвецким сном.

25.06.41

С утра Граббе с Ланцем сходили в казино, принесли хлеб, колбасу, сыр и большой термос кофе. Мы позавтракали и отправились в мастерские. Техники уже колдовали над нашей раненой машиной. Я велел своим парням помогать техникам и, оставив за старшего фельдфебеля Брюннера, моего