несколько кварталов до кинотеатра и купили билеты. Я увидел постер к фильму и понял, что уже видел его! Это был фильм с Чеви Чейзом и Голди Хоун «Нечестная игра», который я смотрел с Бетани. Я не сказал, что видел его, потому что не был против посмотреть его снова и не хотел ранить чувства Энни.

После фильма мы немного погуляли по центру Гётеборга. Я решил подождать до конца вечера, чтобы поговорить с Анни, чтобы иметь представление о том, хочу ли я продолжать отношения.

«Annie, kan vi ta det på engelska?» («Энни, мы можем поговорить на английском?»)

«Okej Steve, om du måste.» («Хорошо, Стив, если тебе нужно.»)

«Так надежнее для меня. Должен признаться, я мало что помню с вечеринки Бенгта».

«Ты был очень пьян к концу ночи, так что я не удивлена».

«Что случилось?»

«Ну, мы много танцевали, очень близко, и ты сказал мне, что я тебе очень нравлюсь. Потом, когда мне пора было уходить, ты притянул меня к себе, подарил мне потрясающий поцелуй и сказал, что хочешь встречаться со мной».

«Честно говоря, я ничего из этого не помню», — сказал я с горечью. «Мне очень жаль. Но мне было весело сегодня вечером, так что я не ошибся, когда сказал это. Мне жаль, что я так много выпил».

«Тебе не следует так много пить, но ты веселый и глупый, когда ты пьян, а не противный, злой или жестокий».

«Я больше не буду так много пить, обещаю. Я сделал это, чтобы попытаться забыть свои проблемы и почувствовать себя лучше. К сожалению, утром проблемы все еще были на месте И у меня было похмелье с убийственной головной болью».

«Вот как это работает! Алкоголь не помогает. Ты хочешь поговорить об этом?»

«Не сейчас, ОК? Может быть, позже. Сейчас все лучше. И я обещаю, что больше не буду так пить».

«ОК.»

«Но я не очень помню поцелуй, поэтому я бы хотел повторить сейчас, если ты не против».

Она перестала идти и повернулась ко мне. Я обнял ее и мы поцеловались, сначала нежно, но потом ее губы разошлись, и наши языки проникли друг другу в рот. Ее рот и губы были очень теплыми, горячее, чем я когда-либо встречал раньше. Она разорвала поцелуй, вздохнула и положила голову мне на грудь.

Я смотрел на нее сверху вниз: ее длинные прямые светлые волосы струились по плечам, ее стройное, крепкое тело прижималось ко мне, ее маленькие груди врезались в мою грудь. Мы обнялись на несколько минут, а затем продолжили нашу прогулку, но теперь уже рука об руку. Мы вернулись на Центральную станцию и, обменявшись еще одним обжигающим поцелуем, сели на трамваи в разных направлениях.

У меня было очень хорошее чувство по отношению к Анни. Она казалась зрелой, к тому же она была в моем вкусе. Я еще не говорил с ней о своих проблемах и не знал ее достаточно хорошо для этого. Мне нужно будет увидеться с ней еще раз и посмотреть, что из этого получится. Я вернулся домой поздно, упал в постель и быстро заснул крепким сном.

В субботу утром я проснулся рано, как обычно, и понял, что дни быстро становятся короче. Мои утренние пробежки начинались еще до восхода солнца, а солнце садилось до 19:00. К первому ноября, когда я решил, что начну кататься, восход солнца будет около 7:30 утра, а закат — около 4:30 вечера. Это было далеко не так, как в июле, когда было светло в 10:30 вечера. В декабре будет еще хуже — солнце вставало около 9:00 утра и садилось в 15:30!

За завтраком Андерс спросил, не хочу ли я поехать с ним на медицинскую конференцию в Берлин. Патрик собирался поехать с ним в качестве мини-отпуска и меня приглашали присоединиться к ним. Мы должны будем выехать на следующий день после Рождества и вернуться в Ховос утром в канун Нового года. Поездка начнется с поездки в Мальме, затем на пароме в Росток в Восточной Германии, а оттуда — в Берлин. У нас будет три полных дня в Берлине, а затем мы проделаем обратный путь и вернемся домой. Я сказал, что с удовольствием поеду.

Ева задала вопрос, который показался мне забавным. Петер написал, что собирается пойти на «танцы встречи выпускников» в своей школе, но она понятия не имела, что это такое, и он не описал этого. Я объяснил, что это связано с американским футболом в старшей школе. Каждую неделю в течение сезона они играют по одной игре, одну неделю на домашнем поле их школы, другую — на поле соперника. После нескольких игр вдали от школы, когда они снова играют на своем поле, они устраивают танцы и вечеринку, чтобы отпраздновать «возвращение», а также приглашают бывших учеников. Даже если люди не любили американский футбол, они все равно шли на «танцы в честь возвращения».

Это привело к дискуссии об американском футболе и мы пришли к выводу, что глупо называть его «футболом», когда в нем даже не используется круглый мяч, а пинать «мяч» в 95% случаев запрещено правилами, и в основном используются руки, чтобы либо бросать мяч, либо нести его близко к телу! Это, конечно, было почти противоположно футболу, в который играют в остальном мире, где, за исключением вратаря, находящегося в своем квадрате, игрокам запрещено использовать руки.

В то же утро я провел некоторое время, разговаривая с Сюзаной. Мы с ней неплохо ладили и я начал спрашивать ее мнение, как решить некоторые свои проблемы, особенно в отношении Бекки и ребенка. Ее мнение было очень похоже на мнение Мелани — проблемы, которые возникли бы у Бекки, были настолько огромными, что она могла понять, почему она это сделала. Сюзана сказала, что даже в Швеции, при всей помощи правительства, пятнадцати- и шестнадцатилетним девушкам, которые забеременели и решили родить ребенка, приходится нелегко.

Это не слишком меня утешило, но помогло мне попытаться взглянуть на вещи с точки зрения Бекки. Мне было интересно, поступила бы ее мама так же, даже если бы я был рядом, но просто нашла бы другую угрозу. Я подозревал, что так бы и поступила. Но, если бы я был рядом, Бекки могла бы сопротивляться. Я подозревал, что если бы я стоял у нее за спиной, она бы оставила ребенка.

Это могло привести к разного рода другим проблемам, особенно с тем, как Бекки все еще относилась