ее сын. Невозможно знать его и не любить, не защищать. Это слепо-глухо-немая женщина. От неё тоже веет трусливостью.

- Надо было меня разбудить, - подходит он.

- Хотела завтрак для тебя сделать.

Поднимает с подноса кружку, делает глоток. Ставит обратно. Забирает поднос из моих рук.

Он ест бутерброды, сидя по-турецки на кровати, рядом с подносом.

- Давай со мной?

- Я не завтракаю.

Делаю глоток своей горячей воды.

- Почему?

- Привыкла так...

- Отвыкай, - даёт мне откусить от гренки.

Аккуратно собираю его вещи в сумку.

- Что ты делаешь?

- Я знаю, зачем ты здесь живёшь.

Дёргает бровями с вопросом.

Прислушиваюсь к себе, пытаясь найти нужные слова. Прижимаю его сложенную толстовку к груди.

- Хочется... хочется посадить его на цепь и сидеть недалеко. Смотреть на него. Чувствовать свою безопасность. И то, что он повержен. Ты посадил их на цепь здесь... И приезжаешь смотреть.

- Может быть, - задумчиво перестает жевать.

Выпивает чай.

- Я доказываю себе мелкому, там в прошлом, что он потом победит. Да. Я и есть "цепь".

Кладу толстовку в сумку. Забираюсь к нему прячась в его руках.

- Я тебя заберу отсюда. Слишком много им чести... На такой "цепи" сидеть.

- Хм.

Улыбается, опуская взгляд.

- Я знаю, что нелепо разговариваю… - смущаюсь я. - Это - потому что мне было не с кем говорить. И я говорила только сама с собой.

- Ты очень хорошо разговариваешь. Ты даже не представляешь насколько…

- Мы можем что-то снять?

- Конечно. Только у меня через два дня сборы, Жень. И контракт уже подписан, - вздыхает. - Лучше тебе быть у отца, пока я не вернусь.

- Возьми меня с собой?

- Это невозможно, моя девочка, - мягко и сожалением.

Целует в скулу, висок.

- Почему?

- Потому что... - переворачивает меня, укладывая на спину, целует в шею. - Я хочу... чтобы ты спала в теплой постели... - поцелуй в плечо. - На удобном мягком матрасе... - прижимаясь щекой, спускается по моему телу ниже. - На белых простынях...

Поцелуй в бедро.

- Просыпалась от запаха цветов...

Задирает выше мое платье, впиваясь горячим влажным поцелуем в лобок.

Зажмуриваюсь, от слишком острого ощущения.

- И от оргазмов...

Ахнув, уворачиваюсь.

И спускаюсь с кровати к нему на пол, сажусь верхом на колени.

- А я хочу бесконечно идти с тобой рядом. Слушать твой голос. Есть эту вкусную смесь из брикетов. Спать в твоих руках. И твою фамилию….

Трёмся носами.

- Мы пойдем... Летом... Когда будет тепло... Заберём Варга и... К Ольге...

Мечтательно улыбаюсь.

Оставляю его, продолжаю складывать вещи.

Гордей звонит по объявлениям, подыскивая нам квартиру.

- А где сейчас Варг?

- В питомнике служебных собак. Я плачу за его содержание. И приезжаю, гуляю с ним. В квартире ему очень тяжело.

- Сними квартиру рядом с питомником, пожалуйста. Я хочу тоже гулять с ним.

- Ещё какие-то пожелания? Планы? Что на счёт твоего балета, например? Ума не приложу, что буду делать с тобой...

- Планов много, - сажусь рядом с ним, загибая пальцы. - Операция... Потом я хочу получить права. Потом - разрешение на оружие. Курсы по стрельбе. Курсы по самозащите. Учиться на кинолога... Открыть свой питомник. Не хочу больше быть "Бедолагой".

- Вау! Мощно. Зачем тогда нужен я?

- Любить... - кладу голову ему на плечо. - А ещё я хочу выбрать шторы и сервиз для нас... Покрывало и цветок на окно. Научиться готовить то, что ты любишь.

- Тебя люблю...

Оглушенная и наполненная этим тихим шепотом, снова вжимаюсь в него. Оказываюсь, втянутой на колени.

- Поехали домой? - шепчет он.

Гордей забирает сумки. Не прощаясь, мы уезжаем.

Квартирка у нас скромная и маленькая. С настоящим старым паркетом и вагонкой на лоджии. Зато, можно с большой собакой. В квартиры со свежим ремонтом категорически не берут жильцов с большими собаками.

Здесь почти ничего нет. Но здесь есть мы.

Варг в углу грызет сублимированную большую кость, купленную ему в зоомагазине. Мы забрали его побыть с нами.

Протираем пыль, полы, двигаем скупую мебель... Обсуждаем, что купить в первую очередь.

У нас играет "Чиж". И лежит пицца в открытой коробке.

Это мой самый счастливый день!

"Hа двoих oдин бepeг, на двoих oдин лeс...

Hа двoих oднo мope, на двoих oдин кpeст..."

Глава 48 - Псих в ромашках

Божена встаёт на пальцы, дотягиваясь до верхних полок. Ее икра вырисовывается рельефом. И ноги становятся бесконечными...

Выключаю музыку на телефоне. Потому что у нас либо музыка, либо её голос. Музыку ей не перекричать.

И сейчас я хочу ее слушать.

Подхожу сзади, приподнимаю ее, обнимая за бедра.

Дотягивается тряпкой до стенки самой высокой ниши.

- Всё... - шепчет она.

Отпускаю на ноги.

- Отцу написала?

- Да...

- Что написала?

- Что у меня все хорошо.

Ну, ждём в гости, значит.

Ее глаза устало смыкаются. Я знаю, она не выспалась сегодня.

Подхватываю на руки, несу в крошечную спальню. На кровать.

Варг идёт следом за нами.

Божена выбирала постельное белье сама. И теперь капитан Ершов с вполне заслуженным позывным Псих спит в ромашках, васильках и другом полевом разноцветье.

Я не против. Лишь