- Все возможно... Вопрос связей. Брак заключён в одной из Республик, которая предоставляет базы данных только через запрос дипломатов. Автоматом они в наши базы не подгружаются. Поэтому полковник Лазарев, да и сама Божена не в курсе. Мы всё проверили через запросы. Они действительно женаты. С точки зрения закона он лечил поехавшую крышей жену. Имел право... По документам всё чисто. Нам не дадут его упечь по этому поводу. Слово сумасшедшей против слова майора-фейса.

- Ну, всё. Кто-то должен это остановить! - усмехаюсь я неверяще.

- Да, - кивает полковник. - Кто-то должен. Короче, так, Гордей, проследи, чтобы она улетела прямо сегодня ночью, - отдает мне конверт. - Там билеты, паспорт. Ее ждут в клинике нейрохирургии, в Швейцарии. Все оплачено. Ты, к сожалению, не выездной. Это быстро решить не удалось. Но у нее будут надежные сопровождающие. Боюсь, если не поторопится, останется без голоса навсегда.

Даёт мне сумбурно ещё несколько инструкций.

- Там все написано...

Двери распахиваются, конвой выводит Мансурова. Чуть потрепанного, с запекшейся порванной губой. Разбитой бровью.

Он встречается весёлым взглядом сначала с Зольниковой, потом с Лазаревым.

Его передают питерским. Конвоиры отдают документы одному из них и уходят.

- Наручники снимите, - распоряжается Мансуров.

Тянется, с кайфом распахивая освобождённые руки.

- Жизнь, сука, хороша, да Диляра? - дразнит Зольникову. - Люблю ее жить!

Смачно прикуривает сигарету. Закатывая глаза от удовольствия, выпускает дым в нашу сторону.

- Дочери моей скажи, что я люблю ее, - бросает Лазарев.

Ловлю боковым зрением, как он мгновенно вытаскивает ствол из кобуры, прицеливаясь в Мансурова.

Рывком увожу его руку вверх.

Выстрел!

Все в шоке замирают.

- Воу! - ухмыляется Мансуров. - Это было бы эпично. Но... не судьба.

- Ты чего сделал сейчас, Ершов?? - шепчет Лазарев.

- Не таким образом.

- Ершов... ты чего сделал, а?!

- Я защищаю то, что любит Божена. Вам придется это принять.

Опережая бегущую охрану, Зольникова быстро надевает на Лазарева наручники сама.

- Все! Мы сами. Задержан! - отшивает она их. - У полковника аффект, он не в себе... Стрелял в воздух. Гордей, созвонимся. Иван пока с Вами.

Сует мне в руки пустую визитку с номером.

Уводит его поспешно в их подземное царство.

Правильно...

Этим путем я ходил. Сначала диагноз. Потом снятие обвинений в связи с недееспособностью. Потом лечение. Потом, запрет на работу и должности, но... свобода. Я желаю этого пути Лазареву. Это самый мягкий вывод из игры.

Минус - не сможет дать показания против Мансурова.

Но зачем лично мне его показания? А "снайперская винтовка" тут я...

Курю на крыльце, наблюдая за Мансуровым.

- Тоже будешь стрелять, Ершов? - пренебрежительно дёргает бровями.

- Неа... Я своё отстрелял. Свободу люблю, тайгу...

- Говорят, у тебя моя кукла - провоцирует теперь меня. - Пусть собирается домой.

- Сначала найди.

- Пришлю ей цветы! - подмигивает мне цинично.

Цветы... Белые розы… Я сразу вспоминаю о том, как он похитил ее. Был какой-то нейротоксин на шипах.

Теряя ко мне интерес, деловито даёт распоряжения своим "галстукам".

- Мяса хочу. Бифштекс с кровью. Отвези меня в Мишлен...

Набираю Зольникову.

- Диляра, это Гордей. Можешь говорить?

- Могу.

- Для нашего общего дела мне нужна локация тачки нашего общего друга и то, что было на шипах, в гримёрке... Можешь достать?

Пауза.

- Жди…

Через минуту перезванивает.

- Могу достать.

- Какой будет эффект?

- Спутанное сознание, потеря координации, вялость, подавление воли, потеря памяти.

- Нужно прямо сейчас.

Пауза...

- Сделаем. Жди.

Через сорок минут она мне приносит маленький шприц в пакете. Там капля густой жёлтой жидкости. И телефон с сигналом трекера.

- Засветишься с ней - посадят. Если что - скидывай. Для действия достаточно попадания нейротоксина в сеть капилляров. Действие плавное. Сразу не рухнет.

- Понял. Где взяла-то?

- Не знаю. Старшие достали.

- Здесь хватит?

- Хватит.

- Тачку свою он от маячков чистит быстро. Поэтому, если хочешь успеть, то это сегодня. Стоит она здесь недалеко, на корпоративной подземной стоянке. Ему перегнали из Питера. Вот, держи пропуск. Записи с камер над машиной мы уберем.

- Понял. Спасибо.

- Какие планы, Гордей? - хмуро.

- Да... на охоту поеду.

- Точно справишься?

- Дурное дело нехитрое. Это спасать тяжело… За девочкой моей присмотрите.

- Береги себя. Трофеев не привози... Нужна будет помощь или прикрытие- звонить только по этому телефону.

Я покупаю маленькую белую розу с густой зеленью по стволу, с самыми колючими и частыми шипами. Прошу ее обрезать покороче.

Заезжаю на подземную стоянку, ищу его тачку.

Тусклый свет, серый бетон и разметка на полу.

Паркуюсь напротив, пропуская одно парковочное место между нами, гашу фары.

Надев перчатки, из шприца выдавливаю равномерно на шипы токсин.

Вставляю розочку в ручку двери водителя под наклоном, чтобы не бросалась в глаза. И возвращаюсь в машину.

Где-то через час вижу, как на подземную стоянку въезжает тот самый фургон.

Выходит Мансуров, общается со своими людьми.

Открываю окно...

- …Ну всё, на созвоне, - смотрит он на часы.

Идёт по проходу, фургон разворачивается, делая круг мимо наших машин и едет на выход.

Звонит кому-то по телефону, прижимая его к уху, второй рукой шарится в кармане. Жмёт на брелок, его тачка чмокает в ответ, мигнув фарами.

Хватается за ручку.

- Блять! - дёргается как ужаленный. - Перезвоню.