Румяным колобком подкатился Антон Гаврилович, мой куратор из Николаевского обкома ВЛКСМ, и горячо потряс протянутую руку.

– Пройдем! Оборудование где? Расставил уже?

– Утром еще.

– Отлично!

Мы в темпе подошли к седьмому павильону – «Машиностроение и приборостроение». Киевский седьмой отдаленно смахивал на «Космос» московской ВДНХ – те же арочные формы купола, только ракеты «Восток» нет перед входом.

У павильона уже толпился народ, в основном молодой и шебутной. В этой очень живой людской массе терялись корифеи и светила, но только не для Данилина.

– Виктор Михалыч! – окликнул он невысокого мужчину в простеньком пиджачке и малость мятых брюках. Очки и растрепанные волосы придавали ему образ Паганеля, ученого, который выше земных сует. – Виктор Михалыч!

Ученый обернулся на зов, и только тут я узнал академика Глушкова, одного из непризнанных гениев СССР. Узнал по особым приметам – огромному лбу и массивному носу. Глушков да Канторович могли осуществить настоящий прорыв в развитии плановой экономики, перевести ее на подлинно научную основу, но, увы, советская бюрократия оказалась сильнее. Ну, это мы еще посмотрим…

– Здравствуйте, Антон Гаврилович! – радушно приветствовал Глушков моего куратора. – Всё готовите новую НТР?

– Это не по моей части! – рассмеялся Данилин. – Но вот… э-э… научно-технического революционера, так сказать, представить могу. Знакомьтесь: Миша Гарин, конструктор персональной микро-ЭВМ!

– Вот как? – в глазах у Глушкова, ранее откровенно скучавшего, зажегся огонек интереса. – И она действует?

– Показать? – улыбнулся я.

– Показать!

Большой стол-стенд я заставил системником в полированном дереве, громоздким дисплеем в пластмассовом корпусе и принтером, тускло отблескивающим кожухом из алюминия. Виктор Михайлович с большим сомнением взирал на мое научно-техническое творчество, но спустя десять минут его уже нельзя было оторвать от экрана.

– Так-так-так! – частил он, словно в лихорадке. – Ага! Это… Ага!

– Это гипертексты, если пользоваться термином, который ввел Нельсон в 65-м, – комментировал я, стоя у него за плечом. – Они все связаны и от одного к другому можно переходить по ссылкам. Вот тут просто текст, тут диаграмма и карта, тут фото. Программ пришлось напихать много, а памяти, к сожалению, мало. Процессоров тут два – один наш, а другой сделан в Америке.

В принципе, я презентовал демо-версию микро-ЭВМ. Работать на ней можно было, но в сильно урезанном виде. «Коминтерн-1» в большей степени демонстрировал возможности, чем предоставлял их – слабосильным был. Ну, так это ж первая модель!

– А какой другой? – осведомился академик.

– «Интел-8080».

– Да? Но это же новейшая разработка!

– Достал через фарцу, – ухмыльнулся я. – Эти пройдошливые ребята что угодно предложат. Давайте я покажу… Вот этот значок – наводите на него курсор – метка текстового редактора. Если кликнуть… то есть щелкнуть вот здесь, набранный текст отправится на принтер и будет распечатан. А здесь – игра.

– Игра?

– Да. Называется «Тетрис». Это головоломка на основе тетрамино из четырех квадратов. Сверху, вот отсюда, падают случайные фигурки. В полете их можно развернуть на девяносто градусов или сдвинуть по горизонтали. Фигурками надо заполнить дно, да так, чтобы нижний ряд не имел пробелов. Попробуйте!

Глушков попробовал, и его затянуло. А я стоял рядом и гордо улыбался. И не особо винился перед Пажитновым – он работал на себя, а я – на Союз. И вообще, кто первый встал, того и тапки!

– Ах, ты! – досадливо морщился Глушков, вовремя не успев развернуть L-образную фигурку. – Нет, я так до вечера просижу! – с трудом оторвавшись от экрана, он сказал: – Да вы хоть понимаете, молодой человек, что вот это, – Глушков ткнул пальцем в системник, – прорыв?

Я покачал головой.

– Моего в этом «железе» мало – и элементы, и корпуса я использовал готовые, разве что начинку, в смысле программы, запихал свою. Настоящий прорыв, Виктор Михайлович, – это ваша ОГАС.

– Да тормозят ее! – не сдержался академик. – Хода не дают!

– ОГАС лишит чиновную армию какой-то доли власти, – пожал я плечами, – а бюрократам наплевать на развитие экономики, лишь бы им было тепло и уютно. Я, в принципе, и создавал эту ЭВМ, как маленький узелок ОГАС, как ее терминал, что ли. Надо донести до знающих людей в ЦК, до самого Политбюро всю важность ОГАС. С нею, да с идеями Канторовича мы поднимем плановую экономику на такую высоту, что все империалисты вымрут от огорчения!

Академик весело захохотал, Данилин рядом подхихикивал, показывая мне за спиной ученого то кулак, то большой палец. Я так понял, что он одобрял мною сказанное, но велел не распускать язык. А я и не собирался.

Между тем гулкое помещение, где Глушков тестировал мой «комп», наполнялось народом. В первых рядах толклась молодежь.

– Виктор Михалыч! – завопили из толпы. – А расскажите про ОГАС!

Академик распрямил плечи.

– Ну, что тут рассказывать, – начал он добродушно. – Хм… Начнем с того, что управлять нашей экономикой так, как это делается сейчас, почти невозможно, настолько она сложна и развита. Понимаете меня? Объем информации для планирования колоссален, и обработать его вручную не выходит. Ну, вот вам для примера: чтобы узнать результат каких-либо действий, принятых в Совете Министров, надо ждать девять месяцев! Представляете? Таков средний срок обработки показателей по инстанциям! Думаю… Нет, даже так – уверен, что только общегосударственная автоматизированная система сделает управление экономикой оперативным и предсказуемым. Понимаете меня? Мы предлагаем в рамках ОГАС создать сто центров в крупных промышленных городах, откуда обработанная информация поступала бы уже в единый общегосударственный центр. Все эти центры мы объединим между собой широкополосными каналами связи и соединим с десятью тысячами центров предприятий и организаций. И уже тогда просчитанный с помощью ЭВМ и научно обоснованный прогноз мог бы превращаться в государственный план! В ОГАС не подтасуешь данные, как это бытует, к сожалению, но и при капитализме такую систему не создашь – коммерческая тайна не даст этого сделать. А мы можем! И должны! ОГАС сможет контролировать и производство, и торговлю, и выплату зарплат. Можно будет перейти полностью на электронные платежи, не таская с собой наличные. Недалек и тот день, когда исчезнут обычные книги, газеты и журналы. Каждый человек будет носить с собой электронный блокнот – комбинацию плоского дисплея с миниатюрным радиоприемопередатчиком. Набираешь на клавиатуре этого блокнота нужный код – и вызываешь из гигантских баз данных тексты, изображения, которые заменят не только книги, журналы и газеты, но и телевизоры[44]. Посмотрите! – Глушков сделал театральный жест, указывая на мою ЭВМ. – Вот первая ласточка – персональная ЭВМ! Любой инженер, да просто любой гражданин СССР, сможет установить у себя дома такую машину. Тогда он будет всегда в курсе последних новостей, сможет читать свежую прессу или старые книги с экрана монитора, решать сложные задачи с помощью электронного мозга! Я прав, Миша?