пролетами ниже по-прежнему валялся труп молодого мужчины. Инга на секунду задержалась около него. На ее лице промелькнуло скорбное выражение. Она была явно раздосадована, но не слишком.

В помещении, где стоял загадочный аппарат, тоже ничего не изменилось – еще один мертвец с выпученными глазами и покрытые многолетним слоем пыли останки прошлой жизни. Судя по всему когда-то здесь проводили небольшие корпоративные совещания. Два ряда дорогих кожаных кресел, массивный овальный стол, большой настенный экран в изящном декоративном обрамлении, – все это выглядело сейчас одинаково бесцветным и совсем ненастоящим. Казалось, тронь любой предмет, и он рассыплется в прах.

Инга остановилась возле опутанного проводами стеклянного шара и тяжело задумалась. Вадим не лез с расспросами, хотя пока есть время неплохо было бы разобраться, кто и за какие грехи его помиловал, а также уточнить особенности бытия в этом странном мире. Но теперь, после нежданного спасения, ему больше ничего не хотелось. Он оставил на верную смерть Николь, не уберег Глен, удостоверился в порочности всех благих начинаний и собственном бессилии. Напрасно. Все напрасно!

Вадим подошел к широченному окну. Панорама мертвого города производила гнетущее впечатление. Утыканный небоскребами деловой центр плавно перетекал в низкорослые жилые кварталы. Печать запустения лежала на всем, и даже кое-где проклюнувшая туман ярко-зеленая растительность обширных парков не радовала глаз. Ближе к горизонту серая пелена расступилась, открыв нечто похожее на извилистую трещину, прихотливо расколовшую каменную корку городских магистралей. Краснов вгляделся и понял, что это зажатое гранитными берегами русло высохшей реки. Удивительное соседство – многометровая стена воды по одну сторону и лишенная смысла набережная – по другую.

Почувствовав за спиной движение, Вадим оглянулся. Инга уселась в ближайшее к «аквариуму» кресло, вытянула ноги и закрыла глаза.

– Разве мы не идем вниз? – удивился он.

– Нет.

– Но… здесь же опасно…

– Внизу еще опаснее…

Вадим снял с плеча тюк, положил его на стол и тоже присел на краешек мягкого украшенного ажурными подлокотниками кресла. В воздух поднялось облачко пыли. Невесомые частицы медленно опадали, как бы символизируя бренность всего сущего. Зловещая тишина сочилась в уши, заполняя рассудок неконтролируемыми животными страхами.

Минут через пять Краснов не выдержал.

– Мы чего-то ждем? – негромко поинтересовался он.

– Да, – не открывая глаз, вяло откликнулась Инга.

– А вдруг здесь появятся те, кто охотится за тобой?

– Значит – не судьба…

– Что «не судьба»?

Она повернула к нему голову и, прищурившись, простодушно ответила:

– Спасти Мир.

С трудом проглотив застрявший в горле комок, Вадим спросил:

– Который из трех?

– Ты неплохо осведомлен, – констатировала Инга. – Но ты не из наших. Кто же ты тогда? Самодеятельный любитель приключений? Или агент какой-нибудь местной спецслужбы? Нет, на агента ты не тянешь…

– Да, – согласился он, – службист давно вытряс бы из тебя все, что ему нужно.

– Ой не знаю, не знаю, – протянула она. – Это смотря, что тебе нужно?

Вадим поймал ироничный взгляд и, копируя ее же интонацию, повторил:

– Спасти Мир.

– Какое приятное совпадение! – с сарказмом воскликнула девушка.

– Не понимаю, чему ты радуешься?

– Это нервное… не обращай внимания.

– М-м… ну тогда, может быть, все-таки поговорим по-человечески?

– Говори. Разве я против?

– Я объясню, как сюда попал, а ты потом ответишь на мои вопросы. Идет?

– Ну-у… если нам не помешают…

– Я буду краток, – Вадим решил не рассказывать про свои злоключения на Теллуре и вообще ограничиться минимумом подробностей. – Там, где я жил раньше, однажды появились черные пирамиды… – Инга никак не отреагировала на это известие, и он продолжил: – «Осчастливленное» человечество начало приспосабливаться к новым условиям выживания. Те, кому уже был вынесен приговор, спешно покидали Землю либо отправлялись в мир иной. Случилось так, что срок, отпущенный мне неизвестными «доброжелателями», оказался слишком мал. И тогда другой «добрый человек» переправил меня в выжженную радиацией пустыню. Не спрашивай: зачем он это сделал? На сей счет я могу лишь строить догадки. Сомневаюсь, что он хотел меня спасти, ведь аурометр по-прежнему вел обратный отсчет. Но мне опять повезло, если это можно назвать везением… Я выручил из беды одного японца, правда, потом он все равно умер, но до того успел рассказать много интересного. Теперь я знаю про параллельные информационные потоки и созданные на их основе три экспериментальных мира…

– Ты жестокий человек.

– Я?! – искренне удивился Вадим.

– Наблюдатель не станет по своей воле говорить о подобных вещах.

– Его вынудили обстоятельства… он хотел выжить… но просчитался. Невозможно предвидеть все.

– К сожалению… – печально произнесла Инга.

– Тебе виднее, – Вадим на секунду задумался. – Программировать инъектор мне пришлось самостоятельно. Затея удалась на все сто: я попал в третий созданный вами мир и почему-то не был раздавлен за чужие грехи. Но что-то мне совсем не радостно…

– А нечему радоваться, – призналась Инга. – Все так запуталось…

– И что теперь делать?

– Ждать…

– Это я уже слышал, – пробурчал Вадим.

– Кстати, а как ты выбирал объект для контакта? – подозрительно осведомилась Инга. – Из каких соображений им стала именно я?

– Ну-у, – смутился Вадим. – Случайно…

– Случайно?

– Конечно. Какие тут могут быть еще соображения?

– Удивительно! Получается – ты у нас везунчик.

– Сомневаюсь.

– Зря! Ты какой радиус сближения выбрал?

– Минимальный. А что?

– Ты мог меня убить… минимальный радиус ставится только в крайнем случае.

– Так у меня и был крайний случай!

– И что же ты увидел, когда очнулся?

– Окно, стена воды, акула…

– Странно, – хмыкнула Инга.

– Вернее… сначала мне показалось, что я увидел тебя, – неуверенно заметил Вадим. – В каком-то розоватом свечении…

– А-а… – нахмурилась Инга и сурово добавила: – Тогда понятно.

– Что я опять натворил?

– Ты имел один шанс из миллиона и остался жив.

– Объясни! – взмолился Вадим.

– Этот аппарат, – она указала на «аквариум», – корректирует параметры индивидуального информационного поля человека. Когда он был включен, тебя угораздило попасть в его активную зону. Структурный ограничитель, наведенный на твою психоматрицу, разрушился, и тебе больше не грозит самоликвидация. Сколько времени оставалось в запасе?

– Тринадцать дней или чуть меньше.

– Надо же!

– Чудом уцелел?

– Конечно.

– А ты что там делала? Тоже ауру лечила?

– Лечила-лечила, да не вылечила…

– Почему?

– Все! Пресс-конференция окончена, – посуровела Инга.

– Нет! Постой. Это что же получается? Кто же мне тогда едва череп не раскроил? Твои дружки что ли? – Вадим кивнул на валявшийся у выхода труп.

– Они думали, что ты враг…

– А где на мне написано, что я враг? Чем я похож на врага?

– Ты появился не вовремя, и они сделали такой вывод… – Инга говорила все тише и тише. Казалось, беседа настолько утомила ее, что через пару слов она сама бесформенным студнем распластается на полу.

– Хорошенький вывод, – не унимался Вадим. – Хоть бы спросили мое мнение!

– Им нельзя было рисковать, – прошептала Инга.

– Да! Конечно. Лучше сразу убивать каждого встречного, лишь бы не рисковать. Вдруг он вынашивает относительно вас какие-то коварные планы.

Инга не ответила и вновь смежила веки.

– То есть мне теперь ничто не угрожает? – никак не мог поверить Вадим.

– Не совсем… – едва слышно произнесла она. – Ты освободился от одной проблемы, но нашел другую…

– Какую же?

– Ты выбрал не слишком подходящую компанию…

– Я это заметил…

– Где-то допущена ошибка, и есть люди, которые охотятся за мной… вопрос в том, кто найдет нас раньше, друзья или враги… сами мы здесь не выживем…

Сказав эти слова, Инга уронила голову на грудь.

– Эй, – насторожился Вадим. – Ты чего?

Он вскочил, схватил девушку за руку. Впопыхах долго не мог нащупать пульс, уловить дыхание, ну не умерла же она, в самом деле! Наверное, обморок? Перенервничала?

Тоненькая жилка на шее мерно пульсировала. Вадим немного успокоился, но руку ее не отпустил, словно надеялся, будто сможет таким образом удержать в этом прелестном теле то, что раньше называлось душой.

Едва он собрался с мыслями и попробовал оценить обстановку, как донесшийся из прохода отдаленный грохот звонким металлическим эхом резанул по нервам. Природа внезапного шума была