– Какой, какой зависимости?! Я вообще не понимаю, о чем речь!

– Речь о том, что все эти бессмысленные, казалось бы, убийства направлены на соблюдение и сохранение интересов одного-единственного человека.

– Какого человека?

– Вас! Вас, уважаемый гражданин Хаустов, – делая акцент на слове «гражданин», ответил не без издевки молодой Воронов. – Сначала погибает ваш брат. Странно и своевременно он погибает, скажу я вам. Только-только успел оформить на вас доверенность. Как тут же – бац, и в ящик!

– Прекратите! Я не стану с вами больше говорить без своего адвоката! – взорвался Хаустов.

Все эти намеки он выслушал еще три года назад. Ему за глаза хватило тогда. И от следователей слушал, и от близких знакомых. И даже господин Терехов неоднократно бросал в его сторону задумчивый взгляд и намекал, намекал, намекал, старый хрен.

– Ваше право на адвоката никто не оспаривает, – быстро согласился Воронов. – Но если позволите, я продолжу.

– Валяйте, – кивнул Хаустов. – Я-то ничего говорить не стану, так и знайте.

А что ему оставалось делать? Дать в зубы этому молодому нахалу он не мог. Выставить его из своего дома не мог. Заставить замолчать было не в его власти. Пускай говорит, решил Сергей, хуже ему от этого уже не станет.

– А что нужно сделать, чтобы вас не взяли под подозрение в убийстве вашего брата, а? – надрывался между тем Воронов. – Правильно, нужно подставить под подозрение жену убитого. Будто бы она убила и скрылась с деньгами. А денег-то и не было, господин-гражданин Хаустов.

– Как не было?! А кейс?

– Он был пуст. Этот кейс Зоя Хаустова повезла своему любовнику – то есть Панову, чтобы вернуть его ему. Он ведь ему принадлежал.

– А приспичило именно в тот вечер? – не поверил Сергей.

– Причина нужна была объективная для свидания, вот они и придумали ее с этим кейсом. А денег там не было, и быть не могло.

– А куда же они подевались-то?

– А их днем или двумя днями раньше ваш брат отдал за карточный свой долг. Вы разве не знали, что он был игроком?

Сергей не знал. Он вообще мало что знал о нем. Знал, что брат забрал у него сначала отца, потом увел любимую женщину. Знал, что тот был много удачливее. Что ему не приходилось так много и с такой отдачей трудиться, в том необходимости не было. А все остальное…

Круг интересов и привязанностей брата для Сергея был тайной за семью печатями, срывать которые он не видел необходимости.

– А мы нашли, наконец, того человека, которому был этот долг возвращен. И труп Зои был обнаружен. И версия о том, что она скрылась с деньгами мужа, убив его, лопнула, как мыльный пузырь. Проигрыш, не так ли? Да какой, если учесть, что минуло с тех пор три года!

– Ну да, ну да, – закивал Хаустов, будто и не понял намека.

– Что тут делать?! Как поступить?! – заполошно замахал руками Воронов, видимо, изображая панику убийцы. – Нужно срочно что-то предпринять! Нужно кого-то срочно подставить! А кого? Кого, как не человека, у которого состоялось в день убийства Алексея свидание с его женой. Конечно, Панов лучше всех подходил на роль подозреваемого в убийстве. И что тогда делать? Как навести следствие на этот путь, оставаясь при этом в тени? Да просто! Надо явиться к старой тетке его жены, заставить ее вызвать Панова телефонным звонком к себе. Потом убить ее, и незаметно под шумок скрыться. На кого падет подозрение? Конечно, на Панова! На кого спишут убийство Зои Хаустовой? Конечно, на Панова, поскольку характер нанесенных повреждений по голове идентичен. Очень умно! Очень!

– Продолжайте, продолжайте, коллега.

В столовую очень тихо вернулись гуськом Мухин, Тая, понятые, два вооруженных милиционера и бедная, побледневшая до синевы Алина. Почему-то за эту ее неестественную бледность и ошарашенно вытаращенные глаза Хаустову сделалось ее очень жаль. Жалеть себя нужно было в первую очередь, а у него из-за Алины сердце разрывалось.

Ей-то все это зачем? Она-то из-за чего страдает?!

Все снова тихонько рассредоточились по комнате, а Воронов, между тем, продолжил:

– Все! Все сделано очень тонко, расчет оказался верен. Милиция ни на кого другого убийства не списала, взяв под стражу Панова. Все нормализовалось, жизнь пошла своим чередом. Казалось бы, живи, радуйся потихоньку делу рук своих, да тут так некстати друзья начали интерес проявлять к тому старому делу. То Полина Панова заколготилась, то Вера Прохорова. Всем вдруг понадобилось найти старого бригадира тех самых строителей, которые работали в гараже в день убийства. Если он что-то видел… А он не мог не видеть, так ведь? Он не мог не видеть вашей машины, Сергей, которая приехала в фирму следом за Пановым и Хаустовой. Не сразу, нет. Через двадцать тридцать минут, которые понадобились на то, чтобы убить брата…

– Чудовищно! – ахнул кто-то из серой казенной толпы.

– Пропустим эмоции, – пробормотал Мухин, делая знак Воронову продолжать.

– Так вот, старый бригадир видел вашу машину, Сергей. И как она приехала, и как потом уехала много позже Панова. Он все видел и мог проболтаться. Так ведь? Три года назад его об этом никто не спросил, потому что никто не связал убийство вашего брата и мнимое бегство Зои с вашим именем, то есть с вашей фирмой. Все суетились вокруг банка и… И вы поехали в Верхние Выселки и убили бедного старика. Успели, как вы думали, вовремя. Панова так и не встретилась с ним и не поговорила. Но вот Прохорова… Она вас чуть опередила. Мало этого, начала потом шантажировать, звонить без конца и требовать денег. – Воронов насупился, обведя взглядом всех присутствующих. – Скажите, Сергей, как вам удалось уговорить ее ввести себе лошадиную дозу наркотиков? Вы что, соблазнили ее, а потом?..

– Оставьте, ради бога! – заорал Сергей, ворочая головой в тесном воротнике сорочки так, будто боялся задохнуться. – Это все бред, бред! Я ничего этого не делал!!

– Но Вера не была полной идиоткой, – словно не слыша его, все говорил и говорил Воронов. – Она оставила записку… на тот случай, если не вернется домой живой и невредимой. И даже дала своему мужу намек крохотный, перед тем, как ехать на встречу. И он ведь нашел!

– Что нашел? – не понял Хаустов.

– Нашел Виталий записку своей жены, в которой она указала имя убийцы. Коварного, расчетливого, изворотливого убийцы, который делал все только для того, чтобы соблюдены были интересы одного-единственного человека – то есть вас!

– И что дальше? – не понял Сергей философствований следователя. – Ну нашел он записку, и что дальше?

– А дальше… Он позвонил своему тестю. Сказал, что в руках у него записка его дочери. И вызвал его к себе. Но тесть Терехов Иван Сергеевич замешкался. Он же не мог знать, что господин Прохоров не успокоится, и станет звонить тому, чье имя указала в своей записке его жена Вера. А он позвонил. И начал грозить. А потом еще, не посмотрев в глазок, и думая, что это явился его тесть, открыл опрометчиво дверь квартиры. И…