легче. Для подобного требуется много энергии, которой у меня пока что нет. Меня хватает только на пару цветов.

Даже в лечении джайнов мне легче, потому что бо́льшую часть энергии они выделяют сами, а я просто выступаю проводником. Но после этого приходится восстанавливать свою энергию, потому что практически сразу голоса меня оглушают. Джайны теперь на постоянном контроле моего состояния, чтобы не повторилась та сцена со штормом.

Это было двадцать пятое января. Пятого года в Сонагири».

«Какой-то джайн рассказал обо мне туристам.

Не описать все те эмоции, что я испытала, когда узнала об этом. Бедный Савитр услышал от меня столько незнакомых слов, значение которых я бы побоялась пояснять. Я вызвала этого сплетника к себе. Но он долго не понимал, почему подобная сила должна находиться в тайне.

Иногда завидую глупым людям. Они так беззаботны и наивны. До сих пор трясёт. Надеюсь, что эти приезжие не станут много распространяться обо мне, а ещё лучше примут слова монаха, как очередную легенду. Я не готова к тому, чтобы обо мне узнал весь мир. Мало ли что за этим последует.

Я, конечно, понимаю, что рано или поздно придётся показаться миру. Но это время точно ещё не настало.

Это было тринадцатое февраля. Пятого года в Сонагири».

«Голоса мыслей людей становятся чётче даже на большом расстоянии.

Мне будто с каждым днём подкидывают всё больше голосов, которые приходится игнорировать, как шум. Раньше я слышала только то, что было в непосредственной близости, но теперь я слышу тех, кто только подъезжает к Сонагири. Голоса конечно не такие громкие, но различать то, о чём думают люди, я могу.

Стала часто болеть голова. Ко мне приходит Савитр, чтобы спросить о каких-то важных ему вещах, но иногда я не могу даже слушать его. К счастью, он не обижается, а даже наоборот, каждый раз спрашивает, может ли он мне помочь. Если бы… каждый раз думаю я.

Ночью я выхожу медитировать в сад. Я стараюсь его восстановить после пожара, который давно сама же и создала. Пару деревьев уже прижилось и пускают почки. Я отдаю им небольшие порции энергии. Вроде помогает. В саду я вспоминаю разговоры с ачарием. Пару раз задумывалась о том, что вдруг я заняла его место? Вдруг это всё неправильно? Мне не хватает его совета.

Это было восьмое мая. Шестого года в Сонагири».

«По миру пошли слухи о всемогущем джайне.

Думать долго не пришлось. Я сообщила джайнам, что покидаю Сонагири на неопределённое время. Савитр сразу откликнулся, чтобы отправиться со мной. Я, конечно, отказала ему. Здесь он нужнее.

А я посмотрю на мир. Может, это большая возможность для познания. Деньги теперь не проблема. Не знаю, насколько это законно создавать деньги из ничего. Могла бы я перемещаться, то не было бы даже таких забот.

Первой остановкой станет Египет. Давно хотела посмотреть на пирамиды. В детстве просто обожала эту солнечную страну, истории о фараонах и их политике.

Это было шестое августа. Шестого года в Сонагири».

«Покидать Сонагири оказалось сложнее.

Я уже стала одним целым с этим городом. И теперь приходится отрывать его от себя. Но, оказавшись, в Египте тоска вроде ослабла.

Я взяла с собой только рюкзак с этим дневником и ручкой, паспорт и визу. Нужно же хотя бы сделать вид, что я нормальный человек. Пока есть возможность, я решила пожить достойно: забронировала хороший номер в отеле с бассейном. Завтра буду гонять по дюнам на квадрациклах. А затем долгожданные пирамиды.

Звучит, как что-то нереальное.

Это было двадцатое августа. Шестого года».

«После Египта я направилась в Японию.

От долгого перелёта я потеряла контроль над сознанием. Это было недолго. Всё прошло совсем не так, как раньше. Я вышла из аэропорта и словила первую машину. Доехала до небольшой деревушки, где поставила на уши все семьи, проживающие там. Из носа текла кровь ручьём, я билась в конвульсиях, из-за чего теперь на теле остались огромные синяки. У меня уже несколько дней ужасно болят кости. В глазах полосы, как помехи на телевизоре. Меня сразу отправили в больницу. Конечно, страховки у меня никакой не было, но я уверила врачей, что деньги у меня есть. Они выделили мне палату, где я смогла восстановить энергию. Я покинула это заведение сразу же после этого.

Состояние до сих пор странное. Ноги заплетаются, часто возникают помутнения рассудка. Если я вновь буду лежать в бреду, то сомневаюсь, что ачарий придёт спасать меня и в этот раз.

Это было первое ноября. Шестого года».

«Я…

Этого просто не должно было произойти.

Я убила. Человека.

Я не оправдываю себя, но он сам попытался ограбить меня. Я отдала ему рюкзак, но не обнаружив в нём ничего ценного, он просто накинулся на меня с ножом. Он успел прочертить на моём горле остриём, поэтому я испугалась. Подсознание включилось неожиданно, но я видела всё, что оно делало. Мои руки прошли сквозь грудную клетку грабителя. Я ощущала тёплую кровь и пульсирующие вены. А потом поток колющей энергии дошёл до меня, и этот мужчина… упал. У него лопнули глаза. Как воздушный шар. Я слышу эти хлюпающие звуки даже сейчас…

Мне пришлось бежать. Я не верю, что он мёртв… Я не хотела. Билеты на самолёт уже куплены. Мне просто нужно бежать. Но я не хотела…»

«Во время медитации я вижу этого грабителя.

Я пытаюсь смириться с тем, что на моих руках кровь, но получается пока не очень. Я смотрю на руки и вижу красные пятна. Передо мной лежит его тело. А потом эти хлопки. Хлоп-хлоп-хлоп… Они выводят меня из себя! Медитация превращается в пытку похуже голосов! Я не знаю, что делать. С двух сторон издевательства над сознанием!

Возвращаться в Сонагири ещё рано, да и с таким состоянием я могу навредить джайнам.

Твою ж… Да с таким состоянием, я могу навредить кому угодно. Хоть запрись, привяжись и сиди на месте! Но подсознание сможет выбраться даже из этого! Это опасно. Нангананг был прав в чём-то…»

«В Сибири мне удалось прийти в себя. Не курорт, но всё же свежий воздух и тишина придают мне сил. Бесконечные леса успокаивают, а холодный ветер возвращает ясность рассудка. Людей здесь нет, если не считать небольшие поселения. Но так я чувствую себя в большей безопасности, чем в больших мегаполисах.

Я посетила столько городов, но от каждого остались только плохие воспоминания. Если бы не эта сила, зарождающаяся во мне, то