Просыпаться вот так каждый день. Слышать, как она постоянно шепчет мне эти три слова. И погружаться в нее и заставлять ее кончать каждый чертов момент, когда я могу.

Шансы не в мою пользу — ни на йоту, — но я на мгновение цепляюсь за эту фантазию, глядя на нее в постели. С ее длинными темными волосами, разметавшимися по подушке, она похожа на ангела, распростертого на этих простынях.

Ангел, который не понимает, что погружает меня все дальше в ад, которого я никогда не испытывал.

Эта женщина — брешь в моей броне. Броне, которая была непробиваема долгие годы.

Осторожно сползаю с кровати, стараясь не разбудить ее. Почистив зубы, я натягиваю шорты.

Когда я иду за двумя сумками, мой взгляд задерживается на спящей Алекс. Не успел я опомниться, как оказался рядом с ней.

Как будто я выпустил на свободу что-то дикое и необузданное прошлой ночью. Теперь, признав это однажды, я не в силах подавить эти три слова, произнесенные шепотом.

— Я люблю тебя.

Несмотря на то, что она все еще находится в состоянии сна, на ее губах появляется улыбка. Это чуждое ощущение счастья захлестывает меня, но, как всегда, за ним следует сожаление.

Я заставляю себя отойти и взять свои вещи, беззвучно захлопываю за собой дверь спальни, оставляя свою женщину без присмотра.

Застыв на месте, я некоторое время смотрю на закрытую дверь. Сильное желание заставляет меня проигнорировать весь этот гребаный бардак и вернуться в дом. Притянуть ее к себе и разбудить своим ртом. Увидеть, как медленно открываются ее глаза, и услышать, как она шепчет мое имя.

Услышать, как она говорит, что любит меня.

Я провожу рукой по лицу и поворачиваюсь, направляясь по коридору в сторону кухни Святого. Не доходя до нее, прохожу мимо одинокой картины на стене, и она заставляет меня остановиться.

Красивая женщина в свадебном платье улыбается мужчине в смокинге. От избытка любви в ее глазах невидимый кулак с силой сжимает мое горло. Незнакомая тоска охватывает меня, потому что мысль о том, что Алекс может так смотреть на меня…

Блядь. Я с трудом сглатываю, но не могу оторвать глаз от картины, глядя на самую большую потерю моего друга.

Хотя он крадется и не издает ни звука при своем приближении, я чувствую его присутствие.

Мои слова звучат приглушенно.

— Она была прекрасной невестой.

— Так и было

Горе скрывает его слова, но в них есть и принятие. Гораздо больше, чем когда я видел его в последний раз.

— Некоторые из моих любимых воспоминаний произошли здесь. Это единственная причина, по которой я сохранил это место.

Я делаю шаг назад, имитируя его позу у стены напротив картины. София, его жена, любила этот дом с самого начала. Святой планировал, что они будут жить здесь и со временем создадут семью.

Аневризма, возникшая из ниоткуда, все разрушила.

Ходили слухи, правда, дерьмовые, что Святого преследует его умершая жена, но я знаю этого человека, и это не совсем так.

Я также знаю многое о призраках.

Святой потерял часть своего сердца в день смерти Софии, но если его что-то и преследует, то это жизнь, которую он надеялся прожить с ней.

Точно так же, как меня преследуют мои конечные цели, которые я точно не смогу достичь теперь, когда в моей жизни появилась Алекс.

Святой выпрямляется, прислонившись к стене. Подняв подбородок, он жестом показывает на мои сумки.

— Я вижу, ты принес кое-что вкусненькое. Давай спустимся в подвал и приступим к работе.

Мы сидим за большим рабочим столом в подвале Святого, на нем разложено оружие, мы чистим и собираем его, следя за тем, чтобы оно было в рабочем состоянии. От моего кофе поднимается спираль пара, в то время как его чашка почти опустела.

— Полагаю, поскольку она не была связана и с кляпом во рту, ты не посвятил ее в подробности своей предыдущей работы, — бросает на меня забавный взгляд Святой, протирая ствол пистолета тряпкой для чистки.

Я медленно выдыхаю, но молчу.

Он ухмыляется.

— Я хочу услышать большую историю о том, как вы познакомились.

— С чего ты взял, что там есть какая-то история?

Святой приподнимает одну бровь.

— Все просто. Король подъезжает к моей парадной двери в неурочный час и находится на расстоянии двух вдохов от того, чтобы упасть в обморок от усталости. Затем обходит машину, чтобы открыть пассажирскую дверь для своей женщины, не выпускает ее из виду и на два шага, не говоря уже о том, чтобы убрать руку с ее спины.

Он тихо посмеивается.

— Да, у тебя больше шансов продать лед эскимосу, чем заставить меня поверить, что там нет никакой истории.

Мой протест происходит автоматически

— Только потому, что…

— Оставь это, — перебивает Святой и откладывает в сторону вычищенный пистолет, прежде чем потянуться за следующим. — У тебя такой взгляд, какого я никогда не ожидал увидеть. Уж точно не от тебя.

Между нами повисает тишина.

— Итак? — снова спрашивает он. — Что за история?

— Ее выбросило на мой пляж, едва живую.

Святой замирает, смотрит на меня, его пристальный взгляд становится острее.

— Продолжай.

Я рассказываю ему все остальное, вплоть до последней стычки с Призраком.

— Что ты собираешься делать? — наконец спрашивает Святой.

Я издал грубый, лишенный юмора смешок

— Это вопрос на миллион долларов.

— Ну… — откинулся в кресле Святой. — Здесь вы в безопасности. Ложитесь на ночь, отдохните, и мы сможем спланировать завтрашний день.

Я не двигаюсь, мой взгляд каменеет.

— Здесь нет никаких «мы». Я не собираюсь втягивать тебя в это.

Отложив пистолет в сторону, Святой сцепляет пальцы за головой и откидывается на спинку кресла. Преувеличенно хмурясь, он жалуется:

— Не будь жадным засранцем и не оставляй все удовольствие для себя.

Когда в ответ на это я только хрюкнул и вздохнул, он вперил в меня пристальный взгляд.

— Я серьезно, Король. Я никогда не думал, что увижу тебя по-настоящему счастливым. Если кто и заслуживает этого, так это ты. Ты рисковал своей жизнью ради слишком многих никчемных ублюдков вроде Призрака.

На его лице написано крайнее отвращение

— А потом еще и ради такого сумасшедшего неудачника, как я.

Между нами повисает пауза

— После того, что произошло…

Святой внезапно замолкает, прищуривает глаза, пронизывая меня взглядом, как расческой. Он произносит слова медленно, как будто его только что осенило.

— Она ведь ни о чем не знает, не так ли?

Я сжимаю зубы